Исламское государство погибает
Иван Яковина
Исламский мир с каждым годом лихорадит все сильнее. Жуткое перенаселение, опустынивание, нехватка ресурсов, слабые экономики и авторитарные режимы делают жизнь сотен миллионов мусульман все хуже. Старые конфликты не умирают, а новые появляются с пугающей регулярностью. В этих условиях появляется все больше людей, которые готовы побороться за свое видение справедливости с оружием в руках. Даже если наградой им будет лишь обещание места в раю.ИГИЛ будущего. Чем займутся исламисты после скорого поражения халифата? Исламскому государству приходит конец. Европе и России это принесет лишь новые проблемы 05:151 1 736 Боевики ИГ, запрещенной в России экстремистской организации. Фото: Zuma / TASS
Исламское государство погибает. Территория, контролируемая им в Сирии и Ираке, за последний год сократилась вдвое, в нескольких местах противник рассек ее на части, между которыми нет прямого сообщения. Исламистов выбили из многих стратегически важных городов и населенных пунктов, их экономическая база подорвана.
Но главная проблема в другом. Провозглашенный в ИГ халифат оказался ненастоящим. Это обстоятельство лишает боевиков мотивации, а всю эту затею – малейшего смысла. Дни ИГ сочтены, и сейчас возникает вопрос: что будет, когда «халифат» со столицей в Ракке прекратит свое существование.
Почему не вышло
С первых дней своего существования Исламское государство (тогда – Ирака и Леванта) базировалось на исключительно ясной, логичной и цельной идеологической платформе, выписанной на основе Корана и других священных текстов. Не слишком искушенному потребителю она давала ответы на любые вопросы: от одежды и нюансов воспитания детей до смысла жизни и устройства загробного мира. Центральное место в этой идеологии и занимал халифат – «предписанное непосредственно Богом, единственно верное» общественно-государственное устройство, предназначением которого является победа над неверными в преддверии Судного дня.
В этой картине мира наличие поддержки свыше гарантировало военные победы – вне зависимости от силы армий исламистов и их противников. Первоначальные успехи ИГ в Сирии и Ираке внесли смятение в ряды их верующих оппонентов. Многие невольно стали задумываться, а не является ли этот халифат и правда тем, который был обещан в священных книгах. Это обстоятельство подрывало готовность воевать против ИГ многих мусульман. Никто не хотел оказаться в числе «врагов Аллаха». Получался замкнутый круг: победы халифата подтверждали его божественную природу, что снижало волю противника к сопротивлению и приводило к новым победам. Но длилось это недолго.
Идеология, ставшая абсолютным оружием в борьбе против верующих оппонентов, стала ахиллесовой пятой ИГ в борьбе против рациональных противников, не знакомых с исламской эсхатологией. Довольно быстро выяснилось, что даже самая искренняя вера обладает нулевой ценностью в качестве средства противовоздушной обороны, а одними молитвами сбить американский бомбардировщик никак не выходит. Исламисты же разъезжали по Сирии и Ираку колоннами, надеясь на поддержку Небес в борьбе с американской авиацией. И становились легкой добычей для пилотов ВВС США.
В полную мощь американская авиация впервые была задействована в сражении за сирийский город Кобани, расположенный у турецкой границы. Исламисты потеряли сотни людей и десятки единиц техники, но город так и не взяли. Но главным ударом для них стало развенчание мифа о «непобедимости халифата». Местные оппоненты ИГ (да и сами боевики) вдруг осознали, что никакой особенной поддержи свыше у исламистов нет, а вот у них самих как раз есть: F/A-18 ВВС США отлично справляются с этой ролью. Битва у Кобани стала переломным моментом в войне. После нее Исламское государство стало проигрывать сражение за сражением, сокращаясь под ударами сирийских и иракских курдов, правительственных армий этих стран, турецкого контингента, и местных повстанцев.
Одним из самых болезненных поражений ИГ стала потерягородка Дабик, где, по их мнению, должно было состояться центральное сражение войны, в котором «истинно верующие мусульмане (то есть они сами) разобьют войска Рима (всех прочих)». Турецкая армия взяла Дабик за пару дней, не встретив никакого особенного сопротивления, кроме значительного числа террористов-смертников. Пророчество о скором конце света, на которой базировалось Исламское государство, не сбылось.
После этого общее поражение ИГ стало неминуемым. Многие иностранные боевики отправились по домам, боевой дух упал, исламисты быстро потеряли Аль-Баб и Пальмиру в Сирии, Мосул в Ираке, войска сирийских курдов при поддержке американской авиации вплотную подошли к Ракке – столице самопровозглашенного халифата. Сражение за город пока не началось, но удержать его исламисты смогут лишь с помощью целой серии крупнокалиберных чудес. Ранее таковых не наблюдалось, поэтому ожидать их на сей раз было бы недальновидно. Пока же к месту событий прибыли американские спецназовцы, а самолеты международной коалиции разбрасывают над Раккой листовки. Мирных жителей призывают покидать город, а боевиков – сдаваться.
Террористическое квазигосударство, занимающее и администрирующее определенную территорию, в нынешнем своем виде вскоре будет ликвидировано. Но особой эйфории это ни у кого не вызывает, поскольку возможные варианты будущего выглядят не слишком оптимистично.
Распределение мощностей
Ликвидация существующей структуры ИГ создаст ситуацию с несколькими очевидными вводными. Во-первых, халифат, скорее всего, будет распущен. Он по определению может существовать только при наличии подконтрольной территории. Без нее он просто не имеет смысла. «Халиф» Абу Бакр аль-Багдади, если сумеет избежать поимки или ликвидации, растеряет влияние – он очевидно оказался самозванцем, не сумевшим обеспечить жизнеспособности этого образования. Более того, теоретически его должны обезглавить собственные подручные. Не исключено, что он уже убит – никакой достоверной информации о нем давно не появлялось.
Война в Ираке и Сирии с поражением ИГ не остановится. В Ираке растет напряжение между курдами и правительственными войсками. Они почти неминуемо столкнутся за контроль над уже почти освобожденным Мосулом – и сунниты-курды, и шииты в правительстве и армии Ирака считают этот город своей исконной территорией. Контроль над ним – главный приз в иракской части войны против ИГ.
В Сирии ситуация еще сложнее. Возросшее влияние и боевая мощь местных курдов очень беспокоит и правительство Башара Асада, и Турцию, которая страшно опасается возникновения в приграничных с собой районах теперь уже курдского квазигосударства, которое стало бы весьма дурными примером и почти призывом к действию курдам турецким, находящимся в положении граждан второго сорта.
Помимо этого, в разных районах Сирии есть целые области, контролируемые местными суннитскими повстанцами. Как правило, эти люди исповедуют взгляды, весьма близкие игиловским, хотя и без главного компонента – мечты о халифате и Судном дне. Наличие этих районов – главная озабоченность сирийского правительства, которое кое-как наладило диалог с курдами.
Все эти силы преследуют собственные, порой прямо противоречащие друг другу цели, поэтому столкновения между ними и после ликвидации ИГ будут продолжены. Это создаст условия для «трудоустройства» профессиональных боевиков, оставшихся без дела после роспуска халифата. Наверняка многие из них либо примкнут к повстанцам-исламистам, либо переберутся в контролируемый Турцией анклав на севере Сирии, где рады боевикам, «перековавшимся» из сторонников ИГ в борцов с правительством Асада.
Часть исламистов, разочарованных в поражении ИГ, сначала казавшегося многообещающим, отправится искать удачи в джихаде в других местах. Выбор сейчас довольно широк – Нигерия, Мали, Ливия, Египет, Сомали, Йемен, Афганистан. Тут многое будет зависеть от позиции правительств Саудовской Аравии и Катара, неформально контролирующих исламские «благотворительные фонды» в своих странах: как правило, именно они решают, какой регион мира нуждается в очередном газавате и деньгах на него.
Партизанская война
Второй вариант возможного развития событий – это начало подпольно-диверсионного движения на освобожденных от ИГ территориях. Небогатые и плохо образованные арабы-сунниты, бывшие социальной базой Исламского государства, никуда не подевались. Они по-прежнему составляют большинство жителей Сирии и около четверти населения Ирака. Притеснения этих людей шиитскими правительствами обеих стран во многом и стали причиной невероятного успеха ИГ на начальных этапах. Арабы-сунниты видели в этой организации защитника своих прав перед лицом садистских, авторитарных режимов.
Нанесенные войной раны, разумеется, не улучшили отношения между властями и теми, кого они постоянно подавляли. И сирийскому, и иракскому правительствам придется продемонстрировать чудеса дипломатии и гуманизма, чтобы попытаться начать вопрос реинтеграции суннитов в свои общества. Особенно сложно им будет удержаться от традиционной для Ближнего Востока тактики: нагнать в суннитские районы войск, сотрудников спецслужб и железной рукой душить любые проявления недовольства со стороны изначально нелояльного населения.
За примерами того, что будет в этом случае, далеко ходить не надо. Иракские сунниты, подвергавшиеся жестоким притеснениям со стороны премьер-министра Нури аль-Малики, с конца 2012 проводили в провинции Анбар бессрочные акции протеста, приобретавшие формы украинского Майдана. Правительство ответило на это движение созданием «антитеррористических трибуналов», массовыми казнями активистов, а также похищением и убийством лидеров митингующих.
Ответом стала волна суннитского террора против шиитов, контролирующих все мало-мальски значимые посты в государстве. Реакцией правительства – новые репрессии. Противостояние длилось весь 2013 год, а в начале 2014-го в Ираке началось наступление ИГИЛ. Под нажимом США Малики от власти убрали, но было уже слишком поздно. В стране началась настоящая гражданская война, разведшая противников по религиозному признаку. В какой-то момент ИГ стоял у стен Багдада, угрожая иракской столице захватом и сменой режима.
Если нелояльность иракских и сирийских суннитов будет наказана обычными методами, то в населенных ими районах неизбежно начнется партизанское движение, которое со временем выродится с новую террористическую группу. Так было всегда: в Ираке после свержения Саддама Хусейна объявилась «Аль-Каида», на смену ей пришел ИГИЛ, который набрался опыта в сирийской войне и после ребрендинга стал Исламским государством. Каждая новая инкарнация при этом была более жестокой и изощренной, чем предыдущая.
Как будет называться новая организация, принципиального значения не имеет – может использоваться какое-то из старых названий или изобретено новое. Если в Дамаске и Багдаде забудут об понятии инклюзивности, суть останется прежней, конвейер насилия продолжит работать. Но и это не самый плохой вариант.
Новый уровень
Халифат, раскинувшийся в пике могущества по обе стороны сирийско-иракской границы, обладал практически всеми атрибутами государства. Там даже были службы, занимавшиеся вывозом мусора и регулировкой дорожного движения. Но главными там, конечно, были «министерства» войны, финансов, разведки и пропаганды.
За три года существования ИГ в этом режиме – с территорией, администрацией, налогами и чиновниками – исламисты приобрели огромный опыт в ранее недоступных им областях. После анализа ошибок, приведших к ликвидации сирийско-иракского образования, они могут пытаться повторить его в других странах и регионах. Возможности для этого есть: войн в исламском мире хватает, нестабильных правительств тоже. Во всяком случае, было бы наивно предполагать, что после одного поражения военные лидеры и идеологи ИГ разочаруются в своем деле и отправятся работать на поля и заводы.
Особую опасность для Запада (и России) несут два института, рожденных и взращенных в Исламском государстве – их разведывательно-диверсионные сети за границей и невероятно успешная идеологическая машина в интернете. Они и сейчас довольно активны в организации терактов и вербовке все новых сторонников в западных странах. Массовое возвращение иностранных боевиков ИГ в Европу и РФ неизбежно приведет к росту террористической активности там. Уследить за всеми почти невозможно, перевоспитать – тем более.
Концепция создания Исламского государства появилась на свет не в одночасье. Ее долго и упорно изобретали и оттачивали исламисты и офицеры саддамовской армии, вместе сидевшие в американских лагерях в Ираке.
Теперь в европейских и российских городах для обсуждения планов будет собираться уже новое поколение исламистов – люди, получившие опыт «государственного строительства», узнавшие сильные и слабые места своих оппонентов, способные к анализу своих успехов и поражений. Сразу после поражения ИГ их возможности будут ограничены, но в перспективе вполне могут открыться новые страны и регионы для повторного строительства халифата, уже с учетом всех ошибок прошлого.
В том, что такие возможности появятся, сомневаться не приходится. Исламский мир с каждым годом лихорадит все сильнее. Жуткое перенаселение, опустынивание, нехватка ресурсов, слабые экономики и авторитарные режимы делают жизнь сотен миллионов мусульман все хуже.
Старые конфликты не умирают, а новые появляются с пугающей регулярностью. В этих условиях появляется все больше людей, которые готовы побороться за свое видение справедливости с оружием в руках. Даже если наградой им будет лишь обещание места в раю.
