Избранные истории
Надежда Бевзюк, Андрон и Татьяна Драч, Данило и Анна Коваленко и их сын Дмитрий
Из воспоминаний Доры Айзенштейн (урожденной Малиной), 5 июня 1994
....Каждый раз возвращаясь в те страшные годы моей жизни, я очень волнуюсь. Много лет я не трогала эту рану, она потихоньку ныла и не давала мне покоя, но я даже с близкими не говорила о тех временах, а тут надо весь этот пласт поднять со дна души и снова все пережить. Я очень волнуюсь и боюсь потерять душевное равновесие, но обязана (это дело моей совести) рассказать о тех людях, которые спасли жизнь мне и моей сестричке.
....Надежда Яковлевна Бевзюк знала, что мы евреи, она очень хорошо знала родственников моей мамы, живших в Гайсине и в Гранове. Родители моей матери были зарублены петлюровцами. Это произошло в местечке Кублич, когда моей маме было 6 лет, и еще тогда Надежда Бевзюк хотела удочерить мою маму (Левину Шифру, а по-русски Александру), т.к. своих детей у них с мужем Иваном не было.... Родственники мамы воспротивились и через суд отобрали Шифру-Александру у Надежды, но не к себе, а отдали в детский дом в Гайсине.
.... Надежда гостила у нас в Москве, с сентября 1939 по март 1940 г.
....Мама работала электросварщицей и ей в 1941 году дали путевку в санаторий Цхалтубо для лечения рук. Меня с сестричкой не с кем было оставить, и мама решила отвезти нас на летний отдых на Украину, а самой поехать в санаторий.
....Когда я была в семье Коваленко в Мыткове, соседи знали о моем существовании, но я не знаю, знали ли они о том, кто я. Через два дома от семьи Коваленко жил Дьячок. Я не знаю это его фамилия или прозвище, т. к. в селах почти у всех есть прозвища. Так у этого Дячка пряталась еврейская девочка Галя. Она была на 2 года старше меня, такая же несчастная, маленькая, черненькая. После войны в 1946 году мы приехали из Москвы на лето в Гайсин и я ее там встретила. Родители ее погибли, а она уцелела.
Везде, где я пряталась, мне очень и очень везло. Анна Исаковна Коваленко относилась ко мне по-матерински, при облавах прятала в яму, вырытую в сарае под копной соломы. Анна сшила мне единственную за все время скитаний юбку, отдала свою кофту, платок. А в холод я надевала ее сапоги.
....Судьбе было угодно вытащить меня из фашистского ада. За все время моих скитаний я периодически возвращалась к Надежде Бевзюк и всегда находила в ее очень бедной старенькой хате укромное место и что-либо из еды. Это было единственное место в мире, куда я безошибочно находила дорогу и смело входила. А маленькая старенькая Надежда всегда была готова принять и очень старалась сохранить меня. Она чудом узнавала о деяниях фашистов и тут же принимала меры, чтобы я успела вовремя убежать и обязательно напутствовала, в какую сторону мне идти. Так она направила меня в мужской монастырь в Тышковской Слободке. Фашисты зверствовали и идти в какой-либо дом было невозможно, а в монастыре я сумела найти укрытие, пусть временное, но это было мое спасение.
После войны мама очень старалась, как только могла, отблагодарить наших спасителей. Много людей из сел Тышковка и Мытков останавливались у нас. Даже те, кого я никогда не видела, но если они были из этих сел, то мои родители их принимали и чем только могли помогали, несмотря на то, что мы жили очень скромно, в коммунальной квартире у нас была одна комната 18 квадратных метров. Драч Андрон и Татьяна приезжали к нам в Москву несколько раз, а когда Милочка выходила замуж, Татьяна была на ее свадьбе в Москве.
....К великому сожалению, время не щадит никого и почти все мои спасители уже умерли.