К дате начала
войны
|
 |
-Вы Дина?- спросила я. - Мы
договаривались о встрече.
-Да, - улыбаясь, ответила она, и пригласила пройти в комнату.
Здесь, на журнальном столике, в окружении мягких кресел уже лежали какие-то документы, пожелтевшие от времени письма и старые фотографии - немые свидетели детства и юности еврейской девочки, проведшей на оккупированной немцами территории 695 дней и ночей. Я включаю диктофон и слушаю историю, насколько трагическую, настолько и поразительную.
Мама и папа.
Итак, жила на Украине еврейская семья - мама, папа, две дочери и сын. Но
папа вскоре заболел и умер, и мама Малка-Ита осталась одна с тремя
малолетними детьми. К счастью, рядом были ее родители, которые взяли на
себя часть забот о рано овдовевшей дочери и внуках. Как-то Малка поехала
в Харьков, навестить сестру и попытаться найти в большом городе работу.
А нашла ... еврейское счастье. Познакомилась она с видним чоловiком -
украинцем Виктором, и фамилия у него была соответствующая - Гладенко.
Был он разведен, своих детей не имел, а к Малкиным сильно привязался. И
дети ответили ему взаимностью. Особенно младший, Давидка, тот, как
увидел в первый раз Виктора, сразу бросился ему на шею, стал папой
звать. В общем, решили Малка Дацковская и Виктор Гладенко жить вместе, в
любви и согласии. Купили маленький домик в Харькове, в районе со
странным названием Холодная гора. Но холодно в их доме не было никогда.
Любовь и радость, казалось, навсегда прописались здесь. Подрастали дети
- Голда, Дина, Давид, а вскоре родилась у них еще одна дочь, Таня.
Виктор - при должности, главный бухгалтер в тресте столовых и
ресторанов. В семье достаток, дети учатся, Малка работает. Виктор и мать
свою сюда перевез, украинская бабушка по дому хлопочет. Все у них ладно
да складно.
Летом сорок первого года родители Малки - Иосиф и Бася взяли Давида на
каникулы к себе в местечко Александровка, Кировоградской области. В один
миг, в секунду, оборвалось недолгое счастье Дацковских-Гладенко - как
там в песне пелось, "Киев бомбили, нам объявили, что началася война..."
Возможность собраться и выехать из еще не занятого немцами Харькова у
семьи была. Но не было вестей от родителей Малки, что с ними, где
Давид?... (После войны станет известно, что всех их немцы расстреляли
вместе с другими евреями в местном гетто)...
Немцы в городе.
Дина рассказывает мне свою печальную историю спокойно, но на этом месте
ее голос прерывается, на глаза наворачиваются слезы, она берет со стола
несколько от руки написанных листочков, пожелтевших от времени, и
протягивает их мне.
- Это воспоминания моей мамы, - говорит она. - Уже будучи очень пожилой,
а она ровесница XX-го века, мама записала кое-что из того, что нам
пришлось пережить. Она была не очень грамотной, училась в еврейской
школе, русский знала плохо, в основном идиш и украинский. Но эти
воспоминания она записала по-русски.
 |
- Мы планировали эвакуироваться вместе с родителями, - читаю я написанные старческой рукой строчки. - Были сведения, что они добираются до Харькова на лошадях. Но мы их так и не дождались. Перед самым приходом немцев мой муж нанял машину и увез нас с детьми и кое-какими вещами к семье друга-украинца. Соседям он сказал, что мы эвакуируемся. Это была инсценировка. Немцы вошли в Харьков 24 октября и встречали их хлебом-солью...
Очень скоро началась охота на
евреев. Нацисты потребовали, чтобы "все жиды нашили на одежду звезду
Давида и собрались у Тракторного завода". За неявку - расстрел, за
укрывательство - расстрел.
Так, 15 тысяч харьковских евреев - стариков, женщин и детей - потянулись
к месту будущей неминуемой гибели, и зрелище это было страшным.
Как убивали мою бабку?
Мою бабку убивали так:
Утром к зданию горбанка подошел танк.
Сто пятьдесят евреев города
Легкие от годовалого голода,
Бледные от предсмертной тоски,
Пришли туда, неся узелки.
Юные немцы и полицаи
Бодро теснили старух, стариков.
И повели, котелками бряцая,
За город повели, далеко...
 |
 |
Эти пронзительные стихи напишет после войны поэт-фронтовик Борис Слуцкий, бабку которого, харьковчанку, расстреляли в той толпе.
Скитания и страдания.
В колонне обреченных могла оказаться и Малка с детьми. Но отчим,
которого Дина и сегодня называет отцом, сделал, казалось бы,
невозможное. Несовершеннолетних Дину и Давида он вписал в свой паспорт,
рядом со своей родной дочерью Таней (тогда еще теплилась надежда, что
мальчик жив). Теперь все Дацковские, кроме жены и 17-летней Голды, были
украинцами. Несколько недель Виктор прятал Малку с Голдой по сараям и
погребам, оставлял у знакомых и родственников. Однако долго так
продолжаться не могло - гитлеровцы хорошо платили за доносы. Взрослым
членам семьи нужны были новые паспорта, и Виктор Никитич, с риском для
жизни, добыл чистые бланки. А уж как мать с дочерью бегали к
"моментальному фото", как пытались изменить свою внешность, чтобы не
узнали и не донесли, отдельная история. Но документы в конце-концов были
сделаны - Малка стала Марией, Голда - Ольгой, и обе - Гладенко. Однако
страх за семью был настолько сильным, что Виктор решил переправить жену
с детьми в Сумскую область, где в маленькой деревеньке жили его родные,
и куда, казалось, никогда не доберутся фашисты. Увы, надежды не
оправдались - и здесь были немцы. И снова переходы. переезды на лошадях
и в товарниках, ночами, как угодно, только бы уйти от неминуемой смерти.
Об этом времени Ольга Дацковская
напишет потом в своем сборнике стихов:
Дорогами войны мы шли,
Возочек летом, саночки зимой,
С нехитрым скарбом,
Чтоб отдать за ломоть хлеба,
И пару туфель - за ночлег -
На ворохе соломы возле хлева.
Они прошли, проехали, проползли тысячи километров, спасаясь от погони и доносов, мерзли и мокли, голодали и болели, и наконец, оказались в Курской области, где в селе Кобылки нашли приют и кров у Варвары - тетки друга отца. Здесь фрицы их не искали. Почему? В забытой богом глухой деревеньке никогда не жили евреи. Но, как напишет потом в своей книге Дина Глитман, "и глухомань порой становится центром грандиозных баталий. Вспомним хотя бы Бородино. А уж Курская дуга с ее знаменитой Прохоровкой стали ареной величайшей битвы, аналогов которой нет в мировой истории".
Летом 1943 года семья Гладенко находилась в соседней с Прохоровкой деревне, немцы готовились к обороне на Курском направлении, и все население, включая детей, сгоняли рыть окопы и ямы для погребения трупов. Однажды, когда Ольга и Дина рыли эти зловонные ямы, наши войска, заметив движущуюся колонну фрицев, открыли по ней артиллерийский огонь. Осколок попал Дине в голову и застрял там, девочка потеряла сознание. Ольга бросилась к немецким санитарам. Они оказали ребенку первую помощь и отправили на телеге в госпиталь. Однако нужна была срочная операция, дать разрешение на которую мог только немецкий комендант, и Ольга буквально вымолила этот документ. Врач-немец извлек осколок и отдал его Ольге, Дину отвезли домой...
Она ничего не забыла.
 |
Ну и как тут было ни вспомнить "Список Шиндлера"?! Говорю о фильме Дине, она улыбается и подает мне адресованное ей письмо. Смотрю и глазам своим не верю. Оказывается, еще 15 лет назад Дина Глитман поделилась своими воспоминаниями с фондом Спилберга, и всемирно известный режиссер прислал ей письмо. В нем он благодарит госпожу Глитман за предоставленные материалы, за личное мужество и душевную щедрость. И подпись - Стивен Спилберг.
 |
Ну что тут еще сказать! Нужно просто отдать должное этой маленькой женщине, обладающей потрясающей твердостью духа. Она не забыла ничего из пережитого, она помнит каждый день и каждый час своего пребывания на оккупированной немцами земле. И самое главное, она не забыла никого, кто помог выжить ей и ее семье. В ее книжке перечислены имена людей, которые в любой степени, даже в самой малой, способствовали их спасению и возвращению домой. Но, безусловно, главным героем, спасшим ее еврейскую семью в Катастрофе она считает своего отчима - украинца Виктора Никитича Гладенко. Как жаль, говорит она, что он умер рано - сразу после войны заболел крупозным воспалением легких. Малка пережила мужа почти на полвека. Она ушла в мир иной в возрасте 94 лет и завещала трем своим дочерям всех мальчиков, которые будут появляться на свет у Дацковских-Гладенко, называть именем Виктор...
В 1972 году Дина с мужем уехала в
Израиль. Практически сразу по приезде она обратилась в Комиссию при
Мемориале Яд Ва-Шем с просьбой об увековечивании имени отчима и
присвоении ему звания "Праведник народов мира". Ее просьбу долго
рассматривали и отклоняли, снова рассматривали и снова отказывали - мол,
ну и что здесь героического, ну спас человек свою семью? Но надо знать
Дину - ей ли, воспитанной бесстрашным отчимом, бояться израильской
бюрократии?! Она достучалась, добилась, и в 1983 году Виктору Гладенко
(посмертно) было присвоено это почетное звание с вручением именной
бронзовой медали. Ее передали Малке и их дочери Тане в Израильском
консульстве в Филадельфии, куда они к тому времени перебрались жить.
Позже 84-летняя Малка приедет в Израиль, и в парке музея Яд Ва-Шем они с
Диной посадят дерево. Малка выступит на трогательной церемонии
чествования праведников и будет говорить на идише, языке еврейских
местечек, расстрелянных и сожженных в Шоа...
назад