Содержание
«Военная Литература»
Мемуары

Глава пятая.

К Днестру и Карпатам

В 4-й танковой армии

К весне 1944 г. Красная Армия на более чем тысячекилометровом фронте от Балтийского до Черного моря одерживала все новые и новые победы. После разгрома немецко-фашистских войск под Курском стратегическая инициатива безраздельно перешла в руки советского командования. Авторитет Советского Союза в глазах мировой общественности продолжал расти, увеличивалась и укреплялась антигитлеровская коалиция, престиж же фашистской Германии на международной арене резко снижался. Сателлиты фашистской Германии искали удобного момента, чтобы выйти из агрессивного блока. Наши союзники второго фронта пока еще не открывали.

Бывший командующий 12-й группой армий США генерал О. Брэдли в своих воспоминаниях писал, что англичане «хотели воспользоваться вторжением только для нанесения завершающего удара лишь тогда, когда немцы будут находиться на грани истощения»{165}. Это говорит об истинных замыслах наших английских союзников в войне.

Между тем советское командование заканчивало последние приготовления к наступлению 1, 2 и 3-го Украинских фронтов, имея целью уничтожить противостоящего противника и полностью освободить Правобережную Украину с последующим продвижением далее на запад. В начале марта 1944 г. все три Украинских фронта почти одновременно возобновили наступление в полосе от Луцка до Днепра. Мне предстояло быть участником этого грандиозного наступления в качестве командующего 4-й танковой армией 1-го Украинского фронта.

Назначение командующим танковой армии очень обрадовало меня. Опыт войны воочию показал, что крупные бронетанковые объединения сыграли важнейшую роль на полях сражений. Быстрота и маневр танковых войск, сила огня, внезапность удара, выход на оперативный простор в короткие сроки, способность окружить и разгромить крупные оперативные резервы противника как самостоятельно, так и во взаимодействии с другими родами войск являлись прямыми показателями нашего возросшего военного искусства и наличия индустриальной мощи.

Техника полюбилась мне с детства. С 30-х годов — с начала внедрения бронетанкового вооружения в Красной Армии — я стал заниматься танками, прошел путь от командира танковой роты до командира механизированного корпуса; Академию им. М. В. Фрунзе окончил по бронетанковому профилю.

И в Великой Отечественной войне мне довелось командовать сначала 21-м механизированным корпусом, позднее исполнять должность начальника Главного автобронетанкового управления Красной Армии, а под Москвой и Сталинградом, будучи командующим общевойсковыми армиями, руководить танковыми соединениями, входившими в их состав. Все это должно было помочь мне справиться с новой работой.

8 марта 1944 г. мы с начальником связи 3-й гвардейской армии подполковником А. Я. Остренко и офицером оперативного отдела А. А. Дементьевым тронулись в путь и на следующий день прибыли в штаб 1-го Украинского фронта, расположенный в местечке Славута. Командующий фронтом Маршал Советского Союза Г. К. Жуков принял меня, кратко ознакомил с обстановкой и общими задачами, которые предстояло решить 1-му Украинскому фронту, а также ролью, отводившейся 4-й танковой армии. Проскуровская операция шла уже шестой день. Г. К. Жуков обратил внимание на сложность действий танков в условиях весенней распутицы и на возросшее сопротивление противника в полосе действий войск фронта. Указав, какие вражеские части действуют против 4-й танковой армии на участке Подволочиск, Войтовцы и по рубежу железной дороги Тернополь — Проскуров, он потребовал во что бы то ни стало удержать занятую территорию, и в первую очередь участок железной дороги, где шли ожесточенные бои.

В своих воспоминаниях, касаясь этого периода, Г. К. Жуков писал: «4 марта 1944 г. началось наступление войск 1-го Украинского фронта. Фронт обороны противника на участке Шумское, Любар был прорван, в образовавшуюся брешь были введены 3-я гвардейская и 4-я танковые армии. К 7 марта обе эти армии, опрокидывая сопротивление противника, вышли на линию Тернополь — Проскуров, перерезав важную железнодорожную магистраль Львов — Одесса. Командование немецко-фашистских войск, почувствовав угрозу окружения своей проскурово-винницко-подольской группировки, сосредоточило против 1-го Украинского фронта пятнадцать дивизий. 7 марта здесь завязалось ожесточеннейшее сражение, которого мы не видели со времени Курской дуги»{166}.

Потом я был принят членами военного совета фронта генерал-лейтенантом К. В. Крайнюковым и Н. Т. Кальченко. Они обратили внимание на особенности условий действий советских войск в Западной Украине, где местами еще бесчинствовали банды националистов, на повышение бдительности, правильные взаимоотношения с населением и, следовательно, на особенности партийно-политической работы в войсках.

Н. Т. Кальченко, как член военного совета по тылу, особый упор в беседе со мной сделал на сложность материального обеспечения в условиях распутицы. Простившись с ними, я направился в штаб фронта, по пути встретил начальника штаба генерал-лейтенанта А. Н. Боголюбова, спешившего на доклад к командующему. Он просил подождать его. Чтобы не терять времени, я обратился к офицерам оперативного отдела, ведающим информацией, с просьбой подробнее ознакомить меня с обстановкой, а через 15 мин. вернулся Боголюбов. Развернув карту, Александр Николаевич сообщил, что неприятельские войска, хотя и понесли большие потери в Корсунь-Шевченковской операции, еще представляют внушительную силу. Группы армий «Юг» и «А» насчитывают в общей сложности 83 дивизии, в том числе 18 танковых и 4 моторизованных.

Ставка решила войсками 1, 2 и 3-го Украинских фронтов уничтожить противостоящего противника от Луцка до устья Днестра и полностью освободить Правобережную Украину.

В связи с этим 1-му Украинскому фронту предстояло разгромить 4-ю и 1-ю танковые армии противника и развивать успех в юго-западном направлении. Для выполнения этой цели, продолжал начальник штаба, командующий фронтом решил нанести главный удар в общем направлении на Тернополь, Чертков: 60-й армией (генерал-полковника И. Д. Черняховского) — на Тернополь, 1-й гвардейской армией (генерал-полковника А. А. Гречко) — на Проскуров; 3-я гвардейская танковая (генерал-полковника П. С. Рыбалко) и 4-я танковая армия должны развивать успех общевойсковых армий{167}. 13-я армия (генерал-лейтенанта Н. II. Пухова) должна была овладеть рубежом Берестечко, Броды, прикрывая правый фланг ударной группировки фронта, 18-я армия (генерал-лейтенанта Е. П. Журавлева) — наносить удар в общем направлении на Гайсин в целях оказания помощи 2-му Украинскому фронту. 1-я танковая армия (генерал-полковника М. Е. Катукова) должна находиться в резерве фронта в районе Погребище{168}.

— Вот вам краткая ориентировка, — сказал Боголюбов, — а теперь конкретно о действиях 4-й танковой. С начала операции по замыслу она должна была по достижении частями 60-й армии рубежа Вязовец, Скоп войти в прорыв и, развивая наступление в направлении Святец-Фридрихувка-Проскуров, к исходу первого дня операции выйти в район Святец, к исходу третьего дня — в район Волочиск, ст. Войтовцы, к четвертому-пятому дню овладеть районом Проскуров{169}. Авиационная поддержка возложена на 2-ю воздушную армию генерала Красовского. Ваш предшественник генерал Баданов решил главный удар нанести в направлении Святец-Фридрихувка. Это соответствовало плану фронтовой операции, предусматривавшему перерезать железнодорожную магистраль Тернополь — Проскуров и преодолеть с ходу рубеж р. Жердь{170}. Против 4-й танковой действуют штурмовая бригада СС «Лангемарк», боевая группа «Эбергарт», пехотные полки СС «Зюйд» и «Фландрия», 677-й саперный полк, 218-й саперный батальон и другие части.

Далее в беседе начальник штаба фронта еще раз напомнил, что с утра 4 марта ударная группировка фронта перешла в наступление. В тот же день 4-я танковая армия вошла в полосу действий 60-й армии и начала развивать наступление, с тем чтобы прорвать оборону противника на всю глубину совместно с пехотой 60-й армии. Темп продвижения замедлялся из-за весенней распутицы и упорного сопротивления противника.

5 марта передовые части 6-го гвардейского механизированного и 10-го гвардейского танкового корпусов 4-й танковой армии достигли линии железной дороги Тернополь — Проскуров и завязали кровопролитные бои с вновь подошедшими частями неприятеля: 7-й и 58-й пехотными дивизиями, танковой дивизией СС «Адольф Гитлер», 311-й бригадой штурмовых орудий, 503-м отдельным тяжелым танковым полком «тигров».

К вечеру 6 марта противнику удалось вновь овладеть станциями Фридрихувка и Войтовцы на железной дороге Тернополь — Проскуров. Но вскоре танкисты 4-й танковой армии вновь выбили противника оттуда. Однако бои не прекращались.

Для координации действий частей 4-й танковой и 60-й армий в расположении 10-го гвардейского танкового корпуса находилась оперативная группа из офицеров штабов обеих армий. Ее возглавлял генерал-майор Е. Е. Белов, заместитель командарма 4-й танковой. А. Н. Боголюбов сообщил также, что В. М. Баданов находится в штабе армии, нездоров и что штаб армии, расположенный сегодня в 30 км от войск, завтра двинется вперед.

Время было далеко за полночь. Боголюбов посоветовал отдохнуть, утром 10 марта ехать в армию. Я решил направиться в оперативную группу, возглавляемую Е. Е. Беловым. Боголюбов одобрил это намерение.

Утром я был в рабочей комнате командующего фронтом. Георгий Константинович еще раз пожелал успехов и в заключение сказал, что командиром 10-го гвардейского танкового корпуса будет назначен Е. Е. Белов.

Начальник штаба фронта выделил два самолета По-2, чтобы со мной могли лететь мои спутники.

В 8 час. 40 мин. 10 марта 1944 г. мы с А. Я. Остренко и А. А. Дементьевым отправились в войска. Шел мелкий дождь вперемежку со снегом. Видимость плохая, летели низко. Видели множество машин, даже танков, застрявших в грязи. Возле них трудились люди, напрягавшие все силы, чтобы продвигаться вперед. Ищем площадку, чтобы приземлиться. Везде лужи и грязь. Уже не только слышим, но и видим бой. Надо садиться во что бы то ни стало. Благодаря опытности летчиков благополучно приземлились, добрались до боевых порядков 61-й гвардейской Свердловской танковой бригады 10-го гвардейского танкового корпуса. Через несколько минут к нам подошел подполковник В. И. Корецкий — офицер оперативного отдела штаба 4-й танковой армии и повел нас на НП Е. Е. Белова.

Встретились мы с Евтихием Емельяновичем Беловым впервые, хорошие отзывы о нем я слышал еще в период боев под Москвой в 1941 г., когда он командовал танковой бригадой.

На импровизированном НП, вблизи случайно уцелевшего стога сена, в 500-600 м от переднего края Евтихий Емельянович умело руководил боем. Он четко доложил обстановку.

Части и подразделения армии растянулись в глубину на 30- 35 км, много пушек и автомашин застряло в грязи.

— О колесных машинах и говорить не приходится, — с заметным огорчением говорил генерал Е. Е. Белов.-У нас, правда, есть некоторые преимущества перед противником — гусеницы наших танков шире и не так вязнут в грязи. Но артиллерия и автомашины совсем застряли, к тому же на исходе горючее и боеприпасы.

На корпусных обменных пунктах осталась половина боевого комплекта и четверть заправки горючего. О том, что имеется в данный момент на армейских складах, Е. Е. Белов не знал, но предполагал, что там боеприпасы и горючее на исходе.

— Неприятель, — продолжал Евтихий Емельянович, — оказывает упорное сопротивление и, подтянув новую танковую дивизию, пытается вернуть железную дорогу и станции Фридрихувку и Войтовцы. Ему временно удалось потеснить нас, но затем мы вновь восстановили положение.

Белов также доложил, что с управлением получается неладно: 10-й танковый корпус почему-то находится в двойном подчинении — и у нас и у Черняховского, а 62-я танковая бригада этого корпуса временно передана командующему 3-й гвардейской танковой армией П. С. Рыбалко.

Выслушав доклад Е. Е. Белова и его решение прочно удержать рубеж железной дороги на участке Фридрихувка — Войтовцы, я полностью согласился с ним, тем более что оно соответствовало приказу командующего фронтом.

Связавшись по ВЧ с Г. К. Жуковым, я попросил его вернуть все войска 4-й танковой армии в мое подчинение. На следующий день директива фронта на этот счет была получена. Но, к сожалению, 62-я танковая бригада возвратилась из 3-й танковой армии имея лишь штаб и тылы и ни одного танка.

Штаб армии переезжал на новое место. Бывший командующий генерал-лейтенант В. М. Баданов прямо со старого командного пункта вылетел в Москву лечиться. Так мы с ним и не повидались.

До прибытия штаба на новое место мне удалось познакомиться с командирами корпусов. С генералом Г. С. Родиным, который, передав корпус Е. Е. Белову, тоже выбывал в госпиталь, мы лишь попрощались. С командиром 6-го гвардейского механизированного корпуса генерал-лейтенантом А. И. Акимовым я встретился в районе ст. Войтовцы, там, где действовали его части. Выглядел он несколько усталым. Видимо, сказывались дни и ночи без отдыха в упорных кровопролитных боях.

К вечеру 11 марта штаб армии прибыл на новое место. Командный пункт мы разместили в лесочке недалеко от места, где ранее находился генерал Е. Е. Белов с оперативной группой. Знакомым оказался член военного совета генерал В. Г. Гуляев, которого я знал еще по битве под Москвой. Тогда он был комиссаром 28-й танковой бригады, входившей в состав 30-й армии. С остальным руководящим составом пришлось знакомиться уже в процессе боевых действий.

В тот же день было получено указание через начальника штаба фронта надежно закрепиться на достигнутом рубеже, пополниться запасами горючего, снарядов, мин, патронов, восстановить материальную часть и готовить войска к дальнейшему наступлению. Срок готовности пока указан не был.

Бои не только в полосе нашей армии, но и у соседей начали приобретать характер артиллерийских дуэлей без продвижения вперед. Учитывая создавшуюся обстановку, Ставка Верховного Главнокомандования внесла коррективы в ранее принятое решение. Теперь войска 1-го Украинского фронта ударной группировкой нацеливались на Каменец-Подольск, Черновцы, чтобы во взаимодействии со 2-м Украинским фронтом окружить и уничтожить 1-ю танковую армию противника.

Возобновить наступление намечалось 21 марта.

60-й армии предстояло овладеть Тернополем и выйти на выгодный рубеж Езерна, Золотники; 1-й гвардейской армии предписывалось освободить Проскуров и в дальнейшем достигнуть р. Стрыпы; 1-я танковая армия вводилась в сражение непосредственно на направлении Чертков — Черновцы; 4-й танковой армии было приказано начать наступление в общем направлении на Гусятин — Кутковце — Сатанув, к исходу четвертого дня овладеть Каменец-Подольском и Хотином на берегу Днестра и удержать их до подхода 38-й армии.

Нашей армии придавались 1672-й, 222-й истребительно-противо-танковые артиллерийские и 1442-й самоходно-артиллерийский полки, 6-я понтонно-мостовая бригада и 1506-й автомобильный батальон.

Предстояла огромная работа: нужно было в течение недели в условиях большой растянутости войск и распутицы подготовить части и соединения для возобновления наступления, вытащить всю застрявшую технику, чтобы она заняла места в боевых порядках. Одновременно требовалось организовать доставку в бригады, полки, батальоны и роты боеприпасов, горючего, продовольствия. Эту сложнейшую задачу предстояло выполнить органам тыла армии, во главе которого стоял генерал П. Г. Хитенков. Штаб армии должен был проделать большую работу по планированию операции. У командующего артиллерией полковника А. А. Кузнецова были свои заботы: уточнить местонахождение огневых точек противника, переместить артиллерию, дать целеуказания, составить график артиллерийской подготовки, проверить наличие боеприпасов. Начальник управления бронетанкового снабжения и ремонта инженер-полковник П. С. Плотников обеспечивал восстановление боевой материальной части — танков. Возглавлявший инженерные войска полковник М. А. Полуэктов заботился о том, чтобы части преодолели дороги, превратившиеся в сплошное месиво. Только что назначенный начальником связи армии подполковник А. Я. Остренко должен был добиться надежности связи со всеми войсками, командирами и штабами.

Чтобы в тех тяжелых условиях успешно осуществить намеченную операцию, предстояло провести колоссальную партийно-политическую работу в войсках. Особенно большую организаторскую работу проводил политотдел армии во главе с полковником Н. Г. Кладовым, и результат не замедлил сказаться — в период подготовки к наступлению в партийные и комсомольские организации поступило много заявлений от воинов о приеме в партию и комсомол.

Большой работоспособностью и знанием дела отличались генералы и офицеры штаба армии: генерал П. И. Другов, начальник оперативного отдела В. Г. Александров, начальник разведотдела Н. В. Бзырин. Кроме тщательной отработки документации по действиям войск своей армии, они много внимания уделяли организации взаимодействия с 60-й армией и особенно с 1-й танковой, прибывшей из резерва фронта, которая должна была действовать рядом с нашей армией в общем направлении на Залещики — Черновцы. Много внимания уделил вопросам увязки взаимодействия армий начальник оперативного отдела 1-й танковой армии полковник М. Т. Никитин, которого я хорошо знал еще по боям под Москвой в 1941 г. (он был тогда начальником оперативного отделения штаба 4-й танковой бригады). Когда в армейском звене работа была уже налажена, мы вместе с членом военного совета генералом В. Г. Гуляевым выехали в корпуса и бригады. Для меня, как нового человека, это было крайне необходимо, тем более что вся подготовка проходила в сокращенный срок. С кем бы я ни говорил — с командирами, политработниками, сержантами и солдатами, у всех чувствовалась твердая уверенность в успехе предстоящих боев.

При подготовке наступательной операции широко популяризировались подвиги воинов, ставших Героями Советского Союза в начале мартовских боев 1944 г. 5 марта танковая рота 28-го танкового полка (16-я гвардейская механизированная бригада 6-го гвардейского механизированного корпуса), усиленная взводом противотанковых ружей под командованием старшего лейтенанта В. А. Доронина, первой ворвалась в д. Войтовцы, уничтожила 6 боевых вражеских машин, в их числе 3 «тигра» (T-VI) и 3 «фердинанда» (СУ-88), и до роты пехоты, а на следующий день захватила ст. Войтовцы, перерезав железнодорожный путь Тернополь — Проскуров. Храбрецы отразили все вражеские атаки, не потеряв ни одного танка, обеспечив успех своему полку.

В то же время в бою за ст. Фридрихувка бронебойщик 29-й гвардейской Унечской мотострелковой бригады 10-го гвардейского танкового корпуса младший сержант Н. А. Худяков уничтожил 3 вражеских танка и до 20 гитлеровцев. Дважды раненный, он не оставил поля боя, пока не подошло подкрепление.

В боях в районе Волочиска с 9 по 16 марта наводчик 1-го гвардейского самоходно-артиллерийского полка старший сержант А. К. Ушаков из своего орудия подбил 8 неприятельских танков и уничтожил до 150 фашистов.

8-9 марта командир танка 61-й гвардейской танковой бригады из батальона майора Аверина того же корпуса младший лейтенант Г. С. Чесак вывел из строя 3 «тигра» и до взвода пехоты, уничтожил 10 вражеских автомобилей с пехотой. Слава о его подвиге быстро облетела все части армии.

Всем этим храбрецам-гвардейцам было присвоено высокое звание Героя Советского Союза.

Не раз Григорий Сергеевич Чесак вспоминал своих боевых друзей — механика-водителя В. Овчинникова, командира орудия Д. Курбатова, радиста А. Бухалова. «С такими воинами можно идти в огонь и в воду», — говорил он.

Я познакомился с командирами бригад.

В 6-м гвардейском механизированном корпусе ими командовали: 16-й гвардейской механизированной — подполковник В. Е. Рывж (начальник политотдела майор Антоненко); 17-й гвардейской механизированной — полковник М. В. Медведев (начальник политотдела подполковник Белоусов); 49-й механизированной — подполковник П. Н. Туркин (начальник политотдела подполковник А. Г. Скряго). Приятное впечатление на меня произвели начальник политотдела корпуса полковник Г. И. Потапов и начальник штаба корпуса А. И. Аркуша.

В 10-м гвардейском танковом корпусе нас встретили командир корпуса Е. Е. Белов, начальник политотдела полковник И. Ф. Захаренко — москвич, в прошлом партийный работник одного из заводом и полковник А. Б. Лозовский, начальник штаба корпуса, находившийся в этой должности до самого конца войны.

61-ю гвардейскую Свердловскую танковую бригаду возглавлял подполковник Н. Г. Жуков (начальник политотдела бригады полковник Е. И. Скоп). 62-й гвардейской Пермской танковой бригадой командовал полковник С. А. Денисов (начальник политотдела Е. М. Алуферьев), 63-й гвардейской Челябинской танковой бригадой — полковник М. Г. Фомичев, ставший впоследствии дважды Героем Советского Союза (начальник политотдела полковник М. А. Богомолов), 29-й гвардейской Унечской мотострелковой бригадой руководил полковник М. С. Смирнов (начальник политотдела майор А. П. Глухов).

Войска 4-й танковой армии состояли из замечательных патриотов, в подавляющем большинстве из добровольцев-уральцев. Много было коммунистов и комсомольцев. До этого армия участвовала в разгроме противника под Орлом во время битвы на Курской дуге заслужила благодарность Верховного Главнокомандующего.

Хочется рассказать об истории 6-го и 10-го гвардейских корпусов, входивших в состав 4-й танковой армии.

Танковые армии появились у нас в 1942 г. Решение о формировании 4-й танковой армии было принято Государственным Комитетом Обороны{171} в июне 1943 г. Армия формировалась в Московской области. В ее состав включались 30-й добровольческий Уральский танковый корпус, 6-й гвардейский механизированный корпус и части армейского подчинения.

Уральский добровольческий танковый корпус породили индустриальная мощь и величайший патриотический подъем трудящихся масс уральских областей, главным образом Свердловской, Челябинской и Пермской. Тысячи рабочих и колхозников Урала через свои партийные организации обратились в обкомы партии с просьбой возбудить ходатайство перед ЦК ВКП(б) и Советским правительством о разрешении за счет дополнительного времени произвести сверх плана несколько сот танков и орудий, создать Уральское танковое соединение и самим рабочим и колхозникам добровольно пойти на этих танках воевать на фронт, чтобы приблизить полный разгром врага.

Свердловский, Челябинский и Пермский обкомы ВКП(б) горячо поддержали эту патриотическую инициативу уральцев и обратились с соответствующим ходатайством в Центральный Комитет партии. ЦК ВКП(б) удовлетворил просьбу трудящихся Урала. Буквально на следующий же день, 26 февраля 1943 г., руководство областных комитетов партии совместно с военным советом Уральского военного округа приступили к формированию полков и бригад. Весть об этом событии облетела весь Урал. Как рассказывают очевидцы, это были волнующие, незабываемые дни. Утром 28 февраля 1943 г. у входа в механический цех Нижне-Тагильского завода было вывешено объявление:

«По инициативе трудящихся Урала создается Уральский добровольческий танковый корпус. Прием заявлений производят секретари партийных организаций». Первым принес заявление Евгений Трофимович Ящук, прибывший на завод из госпиталя после ранения на фронте.

— Я должен рассчитаться с фашистами за их злодеяния. Я вновь пойду сражаться, чтобы разгромить гитлеровцев, не откажите фронтовику, — говорил он секретарю партбюро товарищу Чалых.

Передовик производства Н. Ф. Васильев в своем заявлении написал: «Клянусь стойко защищать Советскую землю, биться с врагом до последней капли крови, буду до конца предан Родине и Коммунистической партии».

Всей бригадой явились в партком лучшие специалисты станочного цеха Левченко, Гудерин и Абрамов. Их заявление также было кратким: «Хотим вместе бить врага в одном танковом экипаже...». Только за первые сутки на этом заводе было подано 4364 заявления, из них около 3000 от коммунистов и комсомольцев.

Не меньше желающих было на «Уралмаше». Не отставали металлурги Магнитки и машиностроители Челябинска. В Пермской области за короткий срок было подано 130 тыс. заявлений. Разумеется, всех зачислить не было возможности. Во-первых, специалисты — металлурги, танкостроители и работники авиационной промышленности, машиностроительных и других заводов — были крайне необходимы в тылу. Во-вторых, для укомплектования корпуса требовалось значительно меньшее количество людей, чем было подано заявлений.

Много пришлось потрудиться партийным организациям, руководителям предприятий и военкоматов при отборе добровольцев. Причины, по которым приходилось отказывать, были различны.

В Пермский военкомат, например, пришел 16-летний Ваня Кон-дауров, работавший на одном из предприятий, с настоятельной просьбой зачислить его добровольцем. Ему отказали. Но юноша-патриот, узнав маршрут следования Пермской бригады, выехал на ст. Глазово, где на ходу вскочил в один из вагонов эшелона. Земляки Вани посоветовались, как поступить в столь непредвиденном случае, и решили оставить юношу. По прибытии на фронт Иван Кондауров был зачислен радистом. Вскоре молодой воин показал хорошее знание техники и стал механиком-водителем танка. За выдающийся боевой подвиг на р. Одер в январе 1945 г. старший сержант Иван Александрович Кондауров был удостоен высшего отличия Родины — звания Героя Советского Союза.

Все вооружение корпуса, начиная от танка и кончая саперной лопаткой, не только производилось сверх плана, но и полностью оплачивалось тружениками Урала. Активное участие в сборе средств приняли коллективы заводов, шахт, приисков, колхозов и совхозов, а также домохозяйки и пионеры. Мартеновцы Магнитки перевыполнили план выплавки стали, а горняки Нижнего Тагила — добычи железной руды.

В итоге за сравнительно короткий срок рабочие Челябинской, Свердловской и Пермской областей дали фронту дополнительно к плану за счет сверхурочного времени сотни боевых машин, орудий и другого вооружения.

Партийные комитеты областей Урала были организующими центрами по укомплектованию корпуса, тесно увязывали свою работу с военным советом Уральского военного округа{172}. Сюда с заводов и фабрик доставлялись образцы различного вооружения и снаряжения. Работники обкомов советовались с командирами частей и соединений, привлекали специалистов, проводили смотры готовой продукции, отбирали из лучшего лучшее. Области как бы негласно соревновались, кто лучше и быстрее укомплектует и обеспечит свою танковую бригаду.

Кипучую активность в этом деле проявлял комсомол Урала, особенно челябинцы (секретарь обкома ВЛКСМ С. И. Колесников).

В Свердловске формировалась 197-я, в Челябинске — 244-я, в Пермской области — 243-я танковые бригады, в Свердловской области — 30-я мотострелковая бригада и другие масти корпусного подчинения.

К 10 марта 1943 г. формирование бригад и полков в основном было закончено. 11 марта народный комиссар обороны присвоил корпусу наименование «30-й Уральский добровольческий танковый корпус». Эта дата стала знаменательной для воинов и тружеников Урала.

В торжественной обстановке добровольцам было вручено оружие и боевая техпика. Началась напряженная боевая и политическая подготовка. Вчерашние рабочие, инженеры, колхозники становились настоящими солдатами.

В день 1 Мая воины полков и бригад с оружием в руках приняли присягу на верность социалистической Родине. 9 мая 1943 г. первый секретарь Челябинского обкома партии Николай Семенович Патоличев{173} от имени трудящихся области вручил Красное знамя 244-й Челябинской танковой бригаде. Церемониал вручения знамени вылился в памятное событие и для тех, кто уже считал себя воином, и для тех, кто создавал танковое соединение, оставался в тылу, чтобы продолжать ковать оружие.

Торжественно были вручены знамена бригадам и полкам, формировавшимся в Свердловской и Пермской областях под руководством секретарей обкомов А. Б. Аристова, В. М. Андрианова, Н. И. Гусарова.

Через несколько дней пришли незабываемые минуты — отправка на фронт. С подъемом и волнением встретили эту долгожданную весть уральцы, теперь уже воины-добровольцы.

Объявили приказ о выступлении на фронт. Все бригады и полки были построены по-парадному в своих гарнизонах в Свердловске, Челябинске и Перми. За несколько минут перед погрузкой в эшелоны первые секретари Свердловского, Челябинского и Пермского обкомов от имени тружеников заводов, фабрик, шахт, приисков и колхозов зачитали наказ. Вот они, эти горячие слова:

«Сыны Урала! Воины наши любимые! Своими руками выплавили вы сталь, построили из нее лучшие в мире боевые машины, приготовили боевую технику и снаряжение, полностью оплатили своими средствами всю материальную часть танкового корпуса. С гордостью принесли вы этот патриотический дар Родине, и нынче, провожая вас на поле брани, мы крепко прижимаем вас к своему горячему сердцу.

Вперед, бойцы-танкисты, по трупам врагов пролагайте путь к миру и счастью!...»

Наказ трудящихся Урала заканчивался словами: Отважно бейтесь, воины Урала, Чтоб вся земля по праву называла Отцом героев доблестный Урал.

В свою очередь, в ответ на напутствие земляков добровольцы корпуса поклялись:

«Уральцы, родные наши! Вы доверили нам повести грозные машины на врага. Вы создавали их, не досыпая ночей, напрягая всю волю и силы свои. В броне наших танков, в наших пушках и автоматах — ваша мысль и энергия, ваша неукротимая ненависть к фашистским разбойникам.

Клянемся:

Быть образцом воинской дисциплины, свято соблюдать порядок и организованность...

Не пожалеем крови и самой жизни ради свободы и счастья нашего народа, ради полного освобождения родной земли от немецких захватчиков...

Клянемся:

Мы не опозорим вековую славу уральцев. Мы выполним ваш наказ и вернемся на родной Урал только с победой».

Погрузились уральцы в эшелоны и отправились на фронт. Долго им вслед махали руками и посылали наилучшие пожелания все провожающие.

10 июня 1943 г. корпус прибыл в Подмосковье, где вошел в состав 4-й танковой армии. К тому времени уже был включен в состав армии 6-й гвардейский механизированный корпус, тоже в основном состоящий из уральцев. Этот корпус был сформирован в июне 1943 г. на базе 3-й гвардейской мотострелковой дивизии (бывшей 82-й стрелковой дивизии, созданной в июле 1932 г. в Пермской области).

Дивизия уже имела боевые традиции. В 1939 г., участвуя в разгроме японских самураев в районах Халхин-Гола, показала высокую доблесть. Около 2 тыс. ее воинов были награждены орденами и медалями, а майору Николаю Николаевичу Зайюльеву и младшему командиру Павлу Елизаровичу Пономареву было присвоено звание Героя Советского Союза.

В грозные дни битвы за родную столицу в октябре 1941 г. 82-я мотострелковая дивизия под командованием генерал-майора Г. П. Карамышева срочно перебрасывается из далекой Монголии к Москве и здесь в составе войск 5-й армии, которой мне в это время довелось командовать, наносит мощный и стремительный удар по наступающему врагу в районе железнодорожной станции Дорохове. В этих боях против неприятельских танков дивизия не только остановила фашистов, по и отбросила их на 18 км на запад.

Дивизия участвовала в освобождении Можайска, Дорохова, Бородина и других населенных пунктов и получила Красное знамя от трудящихся Дорохова.

Г. К. Жуков, командовавший в это время Западным фронтом, объявил благодарность личному составу дивизии и призвал все части и соединения сражаться так же стойко, как 82-я мотострелковая.

За доблестное выполнение боевых задач 82-я мотострелковая дивизия была награждена орденом Красного Знамени и преобразована в 3-ю гвардейскую Краснознаменную мотострелковую дивизию, а ее полки соответственно: 601-й Краснознаменный мотострелковый — в 5-й гвардейский Краснознаменный мотострелковый полк, 602-й Краснознаменный мотострелковый — в 6-й гвардейский Краснознаменный мотострелковый полк и 82-й артиллерийский полк — в 51-й гвардейский артиллерийский. На базе этой прославленной дивизии был создан 6-й гвардейский мехкорпус. В его состав входили: 16-я, 17-я гвардейские и 49-я механизированные бригады и 2 танковых полка — 29-й и 56-й и другие части.

Боевое крещение армия получила севернее Орла летом 1943 г. в сражении на Курской дуге. Воины армии показали там исключительную доблесть, и за выдающиеся подвиги в боях с гитлеровскими захватчиками 30-й Уральский добровольческий танковый корпус был преобразован в 10-й гвардейский Уральский добровольческий танковый корпус.

197-я бригада этого корпуса стала 61-й гвардейской Свердловской танковой бригадой; 243-я — 62-й гвардейской Пермской танковой бригадой; 244-я — 63-й гвардейской Челябинской танковой бригадой; 30-я мотострелковая — 29-й гвардейской Унечской мотострелковой бригадой.

Подвиги Уральского танкового корпуса стали широко известны в Красной Армии и особенно среди трудящихся Урала, чем они заслуженно гордились. Трудящиеся Урала не один раз были на фронте у своих танкистов.

Однако возвратимся к мартовским событиям 1944 г. на Правобережной Украине.

В результате огромного труда офицеров и генералов штаба и всего полевого управления, соединений и частей во главе с военным советом была подготовлена операция и поставлены задачи войскам:

10-му гвардейскому танковому корпусу (командир генерал-майор Е. Е. Белов), обходя местечко Скалат с востока, во взаимодействии с 8-й стрелковой дивизией 60-й армии уничтожить противостоящего противника и к исходу первого дня операции овладеть населенными пунктами Гжималув, Окно; к исходу второго дня операции захватить г. Гусятин и, развивая наступление, к исходу четвертого дня выбить неприятеля из г. Каменец-Подольска.

6-му гвардейскому механизированному корпусу (командир генерал-лейтенант А. И. Акимов) во взаимодействии с частями 23-го стрелкового корпуса уничтожить противника в районе урочища Малинник и с выходом стрелковых частей на рубеж южная опушка урочища Малинник, Ивановка продолжать наступление в общем направлении Красное — Сатанув, обеспечивая левый фланг армии{174}.

Перед наступлением большую работу по обеспечению выполнения боевой задачи провели непосредственно в частях политорганы и партийные организации. В подразделениях прошли митинги, было подано большое количество заявлений о приеме в партию и комсомол.

21 марта 1944 г. после короткой артиллерийской подготовки и авиационного удара войска 4-й танковой армии перешли в наступление. Прорвав оборону противника и отбив 3 контратаки, 10-й гвардейский танковый корпус к 16 час. 22 марта овладел населенным пунктом Гжималув, а 6-й гвардейский механизированный корпус — пунктом Окно. Мы с восхищением наблюдали, как сражались 63-я гвардейская танковая бригада М. Г. Фомичева, 17-я гвардейская механизированная бригада М. В. Медведева и 49-я механизированная бригада 6-го гвардейского механизированного корпуса подполковника П. Н. Туркина. Особую доблесть при овладении населенным пунктом Скалат проявили командир 3-го батальона капитан Чуях, начальник штаба батальона Маслов. Рота под командованием лейтенанта Симонова за считанные минуты из противотанковых ружей подбила 3 вражеских танка. Метко вели огонь ефрейтор Н. В. Крохмалев и его командир младший лейтенант Маятин.

Дальнейшее наступление развивалось успешно. Решительно продвигался наш сосед — 823-й стрелковый полк 60-й армии (командир майор М. Т. Танкаев{175}), взаимодействовавший с нашими частями. Враг оказывал сопротивление, применяя в большом количестве противотанковые мины, инженерные заграждения и фаустпатроны, особенно 86-я пехотная дивизия противника.

Справа наступала 1-я танковая армия.

Распутица замедляла темп наступления. В полосе действий нашей армии была только одна сносная дорога с булыжным покрытием, идущая на юг в направлении г. Чертков, но, отходя, враг местами разрушил и минировал ее, особенно близ переправ через речки и ручьи.

Основная проблема состояла в обеспечении своевременного подвоза горючего и боеприпасов. Срыв снабжения ставил под угрозу выполнение операции. Но войска, напрягая все силы, проявляя изобретательность и смекалку, в основном справлялись с этой задачей: грузили горючее и боеприпасы на танки, использовали местный гужевой транспорт — волов и лошадей, применяли верный, хотя и тяжелый способ доставки на собственных плечах, на носилках и в мешках, использовали самолеты По-2 и самолеты дальнего действия. Летчик В. А. Гордиловский, несмотря на помехи врага, точно сбрасывал контейнеры с горючим в указанные места.

Наступательный дух не ослабевал. 24 марта в районе Чертков. Копычинцы нами были разгромлены неприятельские резервы силой до 4 полков. Белов и Акимов вышли на тылы 1-й танковой армии противника в районе населенных пунктов Борщево и Скала но р. Сбруч. Захватили здесь много боевой техники и пленных. Вражеские штабы и тылы спасались бегством, прячась в лесах.

В 10 час. 30 мин. 24 марта мы получили директиву командующего фронтом, в которой указывалось:

«4-й танковой армии стремительно развивать наступление и 25 овладеть районом Каменец-Подольск. С целью овладения переправой через реку Днестр в районе Хотин направить одну танковую бригаду с мотопехотой с задачей ночью с 24 на 25.3.44 г. захватить мост у Жванец близ Хотина и прочно закрепить его за собой. Построить в этом районе круговую оборону.

В район Каменец-Подольск вывести 10-й гвардейский танковый корпус, а в район Жердье — 6-й гвардейский механизированный корпус. Заслонами занять узлы дорог в районе Чемеронцы, Смотрич, Дунаевцы, Лянцкорунь и не допустить отхода противника на юг и юго-запад. Разведку вести в направлении Ярмолинцы»{176}.

Выполнение поставленной задачи, как и прежде, усложнялось тем, что наши боевые порядки слишком растянулись из-за плохих дорог, и по той же причине продолжался острый недостаток боеприпасов и горючего. Тем не менее соединения 4-й танковой армии продолжали развивать наступление в юго-восточном направлении, преодолевая яростное сопротивление 7-й и «Адольф Гитлер» танковых дивизий и пехотных соединений противника.

В 15 час. 30 мин. 24 марта 1944 г. 17-я гвардейская механизированная бригада полковника М. В. Медведева во взаимодействии с 63-й гвардейской танковой бригадой полковника М. Г. Фомичева овладела местечком Скала на р. Сбруч, лежавшем в глубоком оперативном тылу 1-й танковой армии врага. Бригады Медведева и Фомичева разгромили несколько частей и тыловые учреждения группы армий «Юг», захватили более 40 танков, 55 орудий и много складов с боеприпасами и горючим. К сожалению, дизельного топлива для наших танков среди этих трофеев не оказалось.

Передовой отряд 6-го гвардейского механизированного корпуса — 49-я механизированная бригада подполковника П. Н. Туркина — овладел местечком Оринино, недалеко от Каменец-Подольска (первым туда ворвался разведвзвод лейтенанта В. Р. Урусова; высокое боевое мастерство и смекалку проявил механик-водитель танка из полка майора Диденко Дмитрий Семенович Сорокин); 61-я гвардейская танковая бригада подполковника Н. Г. Жукова и 62-я гвардейская танковая бригада подполковника С. А. Денисова освободили г. Гусятин, где в наши руки попали 3 эшелона с танками и артиллерией, склады с продовольствием, обмундированием и боеприпасами.

К вечеру того же дня 17-я гвардейская механизированная и 63-я гвардейская танковая бригады овладели местечком Должок близ Каменец-Подольска, разгромили несколько частей гитлеровцев, отрезав противнику путь отхода в юго-западном направлении, захватили до 100 автомашин с различными видами боеприпасов, горючее и другое имущество.

Днем раньше 61-я гвардейская танковая бригада подполковника Н. Г. Жукова на предельной скорости с зажженными фарами, ведя огонь из пушек и пулеметов, ворвалась в населенный пункт Зиньковцы. Ошеломленный враг в беспорядке бежал, оставив около 50 орудий и минометов и другую боевую технику. 20-я гвардейская механизированная бригада под командованием полковника А. X. Бабаджаняна из 1-й танковой армии — наш сосед справа — 24 марта форсировала Днестр в районе населенных пунктов Залещики и Устечко. Это угрожало глубокому тылу врага.

Освобождение Каменец-Подольска

В течение ночи 25 марта войска 4-й танковой армии, заняв пригороды Каменец-Подольска, готовились к штурму города. Мы придумывали с В. Г. Гуляевым, П. И. Друговым, Е. Е. Беловым и А. И. Акимовым, каким способом овладеть им. Вражеский гарнизон насчитывал свыше 9 тыс. солдат и офицеров, 85 танков (в их числе много «тигров»), 62 орудия, 300 пулеметов.

С востока к городу отходила 1-я танковая армия противника. Гарнизон Каменец-Подольска получил приказ любой ценой удержать город до ее подхода. Оборонительные сооружения создавались в спешке, так как враг не ожидал столь быстрого выхода наших войск к Каменец-Подольску с запада.

Местность, на которой расположен этот город, весьма своеобразна. Река Смотрич, протекающая с севера на юг, имеет обрывистые и каменистые берега высотой до 10 м, а внутри города образует причудливые петли, через реку сооружен 60-тонный мост, именуемый здесь Турецким, ведущий в город с юго-запада; прилегающие к нему переправы были заминированы и прикрывались сильным огнем танков и артиллерии.

В ночь накануне штурма до всего личного состава был доведен приказ Верховного Главнокомандующего от 24 марта, в котором объявлялась благодарность войскам 1-го Украинского фронта за прорыв вражеской обороны на участке Тернополь, Проскуров. Среди отличившихся была названа и 4-я танковая армия, освободившая города Чертков и Гусятин. Двадцатью артиллерийскими залпами из 224 орудий салютовала героям Москва. Это способствовало еще большему подъему духа войск в предстоящем наступлении.

Ведущая роль в освобождении города отводилась 10-му гвардейскому танковому корпусу, как более укомплектованному, в тесном взаимодействии с 6-м гвардейским корпусом. Главный удар мы наметили нанести с запада и юго-запада. Отвлекающие действия с юго-востока и с севера решено было начать на час раньше.

Наступление было начато в 17 час. 25 марта после короткого, но мощного удара артиллерии и залпа гвардейских минометов. Организатором огня был полковник И. М. Рупасов, ставший командующим артиллерией нашей армии. Атака прошла в таком стремительном темпе, что фашисты не успели взорвать ни Турецкий мост, ни электростанцию, ни одно из имевшихся в городе более или менее крупных промышленных предприятий. В бою были уничтожены сотни вражеских солдат и офицеров, а еще больше взято в плен. Свыше 1000 раненых бросили гитлеровцы на произвол судьбы, им была оказана необходимая помощь нашими медработниками. Мы захватили 72 танка, в том числе 49 «тигров», и 400 автомашин. Очень обрадовало нас то, что удалось освободить из тюрьмы более 800 советских граждан, которых ожидала верная смерть.

В 20 час. 25 марта враг был наголову разгромлен. Полностью город был очищен от гитлеровцев к утру 26 марта. В сводке Совинформбюро от 27 марта 1944 г. указывалось: «Войска 1-го Украинского фронта, развивая наступление, вчера, 26 марта, в результате стремительного удара танковых соединений и пехоты овладели областным центром Украины городом Каменец-Подольск — сильным опорным пунктом обороны немцев на Днестре...

Реки Смотрич и Мукша с высокими обрывистыми берегами, протекающие у западной и восточной окраин города, образуют естественные рубежи обороны. Однако застигнутые врасплох гитлеровцы не могли использовать все преимущества своих оборонительных позиций. Советские танкисты и пехотинцы стремительным ударом со всех сторон ворвались в Каменец-Подольск и в ожесточенных уличных боях полностью разгромили фашистский гарнизон. Нашими войсками захвачены в городе большие трофеи»{177}.

В освобождении города активное участие принимали партизаны под командованием И. И. Шитова и патриоты-подпольщики Каменец-Подольска, руководимые партийной организацией. Численность партизан в Каменец-Подольской области достигала 7 тыс. человек. Развертыванием партизанского движения руководил подпольный обком партии, возглавляемый С. А. Олексенко. Партизаны и подпольщики помогали нам в боях, а после освобождения города вылавливали гитлеровцев в подвалах, на чердаках, всюду, где бы они ни прятались.

Хочу упомянуть о 16-летней девушке Наташе Воспянской. Она под огнем врага ночью провела батальон автоматчиков капитана Ф. И. Приходько 63-й гвардейской танковой бригады в Каменец-Подольск, а ее отец, Владимир Воспянский, провел 3 наших танка.

Не помогла фашистскому военному руководству геббельсовская выдумка объявлять города и крупные населенные пункты, на которые наступали наши части, крепостями. Так было в отношении Винницы, Тернополя, Каменец-Подольска и др. Подобное трюкачество приносило им только лишние потери. Мы, как правило, окружали такие «крепости», а гарнизоны пленяли, если же они не сдавались, то их уничтожали. Как говорится, не удержался за гриву, не надейся, что удержишься за хвост.

В ходе штурма Каменец-Подольска особенно отличилась 29-я гвардейская Унечская мотострелковая бригада под командованием полковника М. С. Смирнова. Она первой форсировала р. Смотрич. Впереди действовала мотострелковая рота старшего лейтенанта М. И. Козлова. Взаимодействуя с ней, губительным огнем разили врага храбрый пулеметчик Н. П. Мальшаков, сержанты Гуляев, Чекушев, Марченко, ефрейтор Горкотин, рядовой Свинцов и др. Они атаковали и перебили охрану на Турецком мосту, не дав возможности врагу взорвать его. Тогда же поддерживавший мотострелков старший лейтенант Герой Советского Союза Владимир Зинченко из 61-й гвардейской Свердловской танковой бригады раздавил своим танком прямо на мосту 3 зенитных вражеских орудия. В этом бою он пал смертью храбрых. Саперы младшего лейтенанта Соколова под огнем врага разминировали мост. Минометчики под командованием старших лейтенантов И. С. Самыкина и В. А. Гусева не допустили вражеские подразделения к Турецкому мосту, нанеся им тяжелые потери. Отличились зенитчики 359-го артиллерийского зенитного полка старший лейтенант Бойко и старший сержант В. Н. Панин, метко бившие и по наземным целям. В этом же жарком бою громили врага танкисты бригады Н. Г. Жукова, экипажи лейтенантов Н. Л. Юдина, В. И. Москаленко, И. Л. Заикина. В экипаже Заикина были механик-водитель Н. Филиппов, заряжающий М. Н. Плотников, радист Барабаш. Этот танк первым ворвался в Каменец-Подольск.

Беззаветную храбрость, сноровку и боевое мастерство проявил командир артиллерийского взвода 29-й бригады младший лейтенант Я. Д. Хардиков при форсировании р. Смотрич. Искусным маневром и метким огнем орудия он уничтожил 4 гитлеровских танка, 2 пушки, 4 миномета, 10 пулеметных точек, до роты солдат и офицеров, тем самым открыв путь в город танкистам и мотострелкам. Уже тяжелораненый, коммунист Хардиков продолжал руководить взводом, отражая контратаки наседающих фашистов, пока не подошло подкрепление. Якову Давыдовичу Хардикову было присвоено звание Героя Советского Союза. Здесь же особо отличился командир орудия сержант В. А. Митягин.

В ту же ночь воины 61-й гвардейской Свердловской танковой бригады подполковника Н. Г. Жукова форсировали р. Смотрич вброд. На участке несколько севернее Турецкого моста они в упор расстреляли 8 орудий, 9 танков и разгромили до полка вражеской пехоты.

Успешно действовала и 16-я гвардейская механизированная бригада подполковника В. Е. Рывжа. Она с ходу захватила восточную окраину Каменец-Подольска и Китай-город. Отсюда враг меньше всего ожидал удара. Весьма важную роль при этом сыграл 51-й гвардейский артиллерийский полк 6-го гвардейского механизи-

(в книге отсутствуют страницы 237-238 — OCR )

Для выполнения этого замысла требовались значительные силы. Наша 4-я танковая армия имела к этому времени всего 67 танков и весьма ограниченные артиллерийские средства, с помощью которых можно было удержать лишь отдельные узлы дорог и г. Каменец-Подольск. I? тому же разрыв между правым флангом 1-й гвардейской армии и левым флангом 4-й танковой армии составлял более 25 км, а закрыть его было нечем. Вскоре нам был передан в оперативное подчинение 30-й стрелковый корпус (121-я и 30-я стрелковые дивизии){178}. Корпусу был придан 29-й гвардейский тяжелый танковый полк под командованием майора П. П. Тезикова, который запомнился мне еще по первым боям под Даугавпилсом и Дагдой в июле 1941 г. Тогда он командовал танковой ротой в 46-й танковой дивизии 21-го механизированного корпуса. И под Каменец-Подольском Тезиков показал себя с самой лучшей стороны.

К сожалению, 30-й стрелковый корпус имел значительный некомплект, особенно в технике. Несмотря на это, его воины стойко сражались, уничтожая гитлеровских захватчиков.

Окруженная группировка противника оказалась очень солидной — 22 дивизии, из них 10 танковых, 1 моторизованная и 1 артиллерийская{179}.

В конце марта она начала пробиваться на запад. Сплошного кольца окружения, как внутреннего, так и внешнего, мы создать не смогли, сил не хватило, а произвести переброску свежих соединений с других направлений из-за бездорожья и сплошной грязи командование фронта не имело возможности. Вот что писал по этому поводу Г. К. Жуков: «На уничтожение окруженной группировки двигались с востока 18-я и 38-я армии; часть соединений 1-й гвардейской армии; 4-я и 1-я танковые армии (за исключением 8-го мех-корпуса) вышли на Днестр, отрезав пути противнику на юг. Наши войска, действовавшие на внутреннем фронте, к решительной схватке подошли в крайне ослабленном состоянии, не имели необходимого количества артиллерии, боеприпасов, которые отстали от войск из-за полного бездорожья. 3-я гвардейская танковая армия, имевшая в своем строю малое количество танков, была выведена по указанию Верховного Главнокомандующего в резерв на пополнение, 4-я танковая армия к исходу марта находилась в районе Каменец-Подольска... также в значительно ослабленном состоянии.

Все это, вместе взятое, не обеспечивало энергичных действий войск по расчленению и уничтожению окруженной группировки. Сейчас, анализируя всю эту операцию, считаю, что 1-ю танковую армию следовало бы повернуть из района Черткова, Толстое на восток для удара по окруженной группировке. Но мы имели тогда основательные данные... о решении окруженного противника прорваться на юг через Днестр...

В таком случае противник, переправившись через Днестр, мог занять южный берег реки и организовать там оборону. Этому способствовало то обстоятельство, что правофланговая 40-я армия 2-го Украинского фронта 30 марта все еще не подошла к Хотину.

Мы считали, что в этих условиях необходимо было охватить противника 1-й танковой армией глубже, перебросив ее главные силы через Днестр, и захватить район Залещик — Черновцы — Коломыя. Но когда командованию группы армий, Юг» стало известно о перехвате советскими войсками отхода на юг, оно приказало окруженным войскам пробиваться не на юг, а на запад, через Бучач и Подгайцы»{180}.

Бои за удержание Каменец-Подольска

Сильный удар крупной вражеской группировки пришелся по войскам нашей армии в районе Каменец-Подольска, так как через этот город проходила единственная мощеная дорога, ведущая на запад через Оринин и далее на Бучач и Подгайцы. Именно по этой дороге проще всего, как казалось командованию противника, было соединиться с остальными войсками группы армий «Юг» в районе г. Бучач. Для этого враг стремился любой ценой выбить нас из Каменец-Подольска, Оринина, Жердье и других пунктов, через которые проходило это шоссе с булыжным покрытием. Мы же приняли решение во что бы то ни стало удержать эти пункты в своих руках.

С 28 марта по 2 апреля происходили ожесточенные боя не на жизнь, а на смерть. Враг непрерывно наносил сильные удары в районе Каменец-Подольска, Жердье, Оринина, Жванца, а также по другим узлам дорог. Но, несмотря на многократное превосходство в живой силе и технике, овладеть этими населенными пунктами гитлеровцам не удалось. 4-я танковая армия удержала их в своих руках.

Исключительный героизм проявляли защитники Каменец-Подольска, когда гитлеровцы сделали попытку вновь овладеть этим городом. 61-я и 63-я танковые, 29-я мотострелковая, 16-я механизированная гвардейские и 49-я механизированная бригады, 121-я стрелковая дивизия, 127, 28 и 56-й танковые полки стояли насмерть. Особую организованность здесь проявили генерал Е. Е. Белов и начальник штаба полковник Л. Б. Лозовский.

На город наступало несколько танковых и пехотных вражеских дивизий. 16 неприятельских атак отразили гвардейцы.

На одной из улиц Каменец-Подольска при отражении ожесточенной танковой атаки пал смертью храбрых командир 29-й гвардейской Унечской мотострелковой бригады полковник Михаил Семенович Смирнов.

Генерал Е. Е. Белов был контужен, но продолжал руководить боем. Временами его замещал полковник А. Б. Лозовский. Исключительную стойкость и боевое мастерство проявили при защите Каменец-Подольска командиры гвардейских танковых бригад: 61-й — подполковник Н. Г. Жуков, 63-й — полковник М. Г. Фомичев, механизированных бригад: 16-й гвардейской — подполковник В. Е. Рывж, 49-й — подполковник П. Н. Туркин, командир 121-й стрелковой дивизии генерал-майор И. И. Ладыгин.

Командование и политотдел 10-го гвардейского танкового корпуса (начальник политотдела полковник И. Ф. Захаренко) призывали к участию в защите родного города всех жителей, способных носить оружие, и многие с энтузиазмом откликнулись на этот призыв. Советские патриоты, вооружившись захваченными у врага автоматами и винтовками, в едином строю с гвардейцами беспощадно громили наседавших гитлеровцев. Командование корпуса использовало местные заводы и мастерские, где снаряжались боевые патроны и мины, ремонтировались танки и другая боевая техника. Общими усилиями Каменец-Подольск отстояли.

Не менее сложно было в районе Оринина и Жердье, где оказалось командование армии. Эти города обороняли 30-я стрелковая дивизия 30-го стрелкового корпуса, 312-й гвардейский минометный и 51-й мотоциклетный полки, 20-я инженерно-саперная бригада 4-й танковой армии. Там же располагались и штабы 4-й танковой армии, 6-го гвардейского механизированного и 30-го стрелкового корпусов со специальными частями. Боями этой группы войск и довелось руководить автору этих строк.

Пять дней длилось кровопролитное сражение за Оринин и Жердье. Хотя враг имел здесь десятикратный численный перевес и превосходство в танках, ему не удалось овладеть ни Оринином, ни Жердье, и единственная шоссейная дорога, ведущая на запад, нами была удержана. Трижды врывались фашисты в Оринин, каждый раз дело доходило до рукопашной схватки, в которой принимали участие офицеры штаба армии, политотдела, всех служб и родов войск. Неприятель, оставляя горы трупов своих солдат и офицеров, откатывался назад.

Мне и сейчас помнится, как трижды пришлось прерывать свой доклад Г. К. Жукову по радио в связи с прорывом противника на командный пункт 4-й танковой армии. Командующий фронтом в эти минуты говорил: «Иди, руководи отражением атаки, надеюсь, что в плен не попадешь, а потом доложишь». Понеся большие потери и не добившись успеха в боях за Каменец-Подольск, Оринин. Жердье, неприятель вынужден был плестись по сплошной грязи, бросать технику, чтобы спасти от полного уничтожения хотя бы часть солдат и офицеров. После Сталинграда он стал бояться «котлов» как огня.

Начальник политотдела армии полковник Н. Г. Кладовой на окраине Оринина объединил группу бойцов 51-го мотоциклетного полка, усиленную танковым взводом 63-й гвардейской танковой бригады лейтенанта В. П. Кузенкова, отразившую 3 атаки. Николай Григорьевич сумел личным примером зажечь бойцов и командиров и до конца устоять, не пропустив фашистов в расположение политотдела армии. Я здесь же на поле боя от души поблагодарил его.

На соседнем участке геройски действовал начальник политотдела 6-го гвардейского мехкорпуса полковник Г. И. Потапов, возглавляя боевую группу штаба и политотдела корпуса.

Высокое мужество проявили в этих боях командир 30-го стрелкового корпуса генерал-майор Г. С. Лазько, начальник разведки армии подполковник Н. В. Бзырин, командир 6-го гвардейского механизированного корпуса генерал-лейтенант А. И. Акимов, начальник штаба этого корпуса полковник А. И. Аркуша, командир 30-й стрелковой дивизии полковник В. П. Янковский, не оставались в долгу и офицеры полевого управления армии: И. М. Елагин, Д. И. Кочетков, В. И. Корецкий и др. Они сражались, как храбрые бойцы, истребляя численно превосходившего противника.

В этом бою только командир танкового взвода лейтенант Н. Я. Железнов уничтожил 4 вражеские боевые машины, а П. П. Тезиков своим танком ИС уничтожил 6 вражеских танков «тигр» и более 100 гитлеровцев.

Наводчик противотанкового орудия 20-го противотанкового дивизиона-17-летняя Нина Сергеевна Букреева (Луценко) подбила 3 вражеские боевые машины. Она удостоена многих наград.

На правом крыле армии переправу через р. Днестр в районе Жванец надежно удерживала 17-я гвардейская механизированная бригада полковника М. В. Медведева.

В те жаркие боевые дни в должность начальника штаба армии вступил генерал-майор К. И. Упман. Карл Иванович прилетел на По-2 и, как говорится, чудом остался невредимым. В его самолете оказались 32 пулевые и осколочные пробоины. С этим прекрасным человеком, высокообразованным, всесторонне подготовленным боевым генералом нам хорошо вместе работалось до конца Великой Отечественной войны.

Для того чтобы дезорганизовать управление войсками противника и посеять панику в его тылу, командир 16-й гвардейской механизированной бригады подполковник В. Е. Рывж 26 марта по своей инициативе выделил танковый взвод лейтенанта П. И. Барабанова (3 танка Т-34) и разведвзвод автоматчиков под командованием лейтенанта М. Я. Радугина. Это были два задушевных друга. Роднили их преданность Родине, бесстрашие, смекалка. Прорвавшись в тыл врага ночью 27 марта, они вышли к Днестру близ с. Студеница и с рассветом обнаружили сотни автомашин, 10 орудий, 4 танка (видимо, охрана), много повозок и неприятельских солдат. Шла переправа.

Ни минуты промедления — стремительный удар! В результате было уничтожено много вражеских солдат, 8 орудий, 3 танка, десятки автомашин. Враг начал спасаться бегством. Не случайно Гитлер в те дни упрекал Манштейна, утверждая, что, «по данным воздушной разведки, были отмечены всего-навсего отдельные танки противника, от которых бежали целые войсковые части немцев»{181}.

Закончив здесь боевую работу, храбрецы повернули на восток и продолжали громить штабы, базы — словом, все, что попадалось на их пути. Эта группа вызвала страх и панику в тылах врага. Через короткое время герои связались с партизанским отрядом Мельника. Теперь силы возросли и лихие разведчики и народные мстители объединенными усилиями громили оккупантов. И уже 2 апреля группа М. Я. Радугина и П. И. Барабинова вошла в связь с разведкой 40-й армии 2-го Украинского фронта. Это произошло в глубоком оперативном тылу врага.

За 8 дней дерзкого рейда по тылам гитлеровцев гвардейцы, взаимодействуя с партизанами Мельника, уничтожили много сотен фашистских солдат и офицеров, 10 танков, 8 бронетранспортеров, 24 орудия, 14 пулеметов, сожгли много автомашин. Кроме того, они освободили из гестаповских застенков около 300 советских граждан, которых ожидала казнь, вооружили их трофейными автоматами и пулеметами и включили в свой отряд. В последние 2 дня отряд захватил исправными 4 орудия, 48 пулеметов, 300 автомашин, 1500 винтовок, 4 склада с боеприпасами, взял в плен 158 солдат и офицеров противника, А за весь рейд эти цифры в несколько раз выше. Возвратились из рейда не 2 взвода, а целый полк.

За исключительное мужество, незаурядное воинское мастерство и находчивость лейтенантам Петру Ивановичу Барабанову и Михаилу Яковлевичу Радугину присвоено звание Героя Советского Союза.

Здесь уместно добавить, что жена Михаила Яковлевича — Анисия Александровна воевала в той же 16-й гвардейской механизированной бригаде. Она трижды была ранена, награждена орденом Отечественной войны II степени и 5 медалями.

Главная группировка врага продолжала прорываться на запад, обойдя с севера Каменец-Подольск и Оринин.

Ее громили авиаторы 224-й штурмовой авиационной дивизии. Особо отличились летчик Н. Е. Руденко, штурман З. И. Жук из 996-го штурмового авиаполка.

Ценой больших потерь фашистам удалось ко 2 апреля продвинуться в район Борщева (между Каменец-Подольском и Бучачем). Здесь неприятель неожиданно натолкнулся на наши 1672-й и 222-й истребительно-противотанковые артиллерийские полки, следовавшие в район Каменец-Подольска на помощь войскам 4-й танковой армии.

Артиллеристы быстро сориентировались, развернули орудия и встретили гитлеровцев шквальным огнем. В этом исключительно яростном, кровопролитном бою было уничтожено 22 вражеских танка, 17 самоходно-артиллерийских установок, до 300 автомашин и более 1000 гитлеровских солдат и офицеров. Правда, большие потери понесли и наши артиллеристы.

Неприятель вынужден был бросать на поле боя технику, а его солдаты и офицеры искали спасения, пробираясь на запад пешком по глухим проселкам. Здесь же их подстерегали заслоны наших войск, взаимодействовавших с партизанами. Враг всюду нес большие потери.

Историк 16-й танковой дивизии немцев, следовавший с пробивавшейся из окружения группировкой, писал: «Мы получили приказ повредить и оставить все моторизованные средства, за исключением боевых машин (танков и САУ. — Д. Л. ) вплоть до личной автомашины командира дивизии»{182}.

Одновременно из района Подгайцы, Бучач неприятель силами танкового корпуса СС (9-й и 10-й танковых дивизий СС), 100-й горнострелковой и 37-й пехотной дивизий, переброшенных с запада, нанес удар на восток навстречу остаткам своей 1-й танковой армии, пробивавшейся из района Каменец-Подольска.

5 апреля 1-я танковая армия противника отдельными частями, потеряв почти всю технику, соединилась с подгайцевской группировкой в районе Бучач на р. Стрыпе.

Это сражение стоило карьеры двум наиболее опытным и изворотливым фашистским фельдмаршалам. Манштейн и Клейст были сняты со своих постов, командующим группой армий «Юг», переименованной в группу армий «Северная Украина», был назначен произведенный в генерал-фельдмаршалы В. Модель, а командующим группой армий «Южная Украина» (бывшая группа армий «А») — генерал-полковник Ф. Шернер. Но это не могло предотвратить надвигающейся для гитлеровцев катастрофы в последующих операциях.

6 апреля командующий 1-м Украинским фронтом приказал: «4-й танковой армии, подчинив себе 147-ю стрелковую дивизию, форсированным маршем выдвинуться на автомашинах на западный берег р. Стрыпа, нанести удар на Подгайцы и отбросить противника на р. Коропец»{183}.

Передав 30-й стрелковый корпус 1-й гвардейской армии, посадив свою пехоту на танки и взяв артиллерию на буксир, части 4-й танковой 7 апреля вышли к р. Стрыпе на рубеже Куйданов, Петляковце-Старе (160-200 км северо-западнее Каменец-Подольска), где встретили ожесточенное сопротивление большого количества танков врага и завязали упорный бой.

В период с 7 по 18 апреля войска армии, отражая атаки противника, прочно удерживали рубеж по р. Стрыпе.

В 1 час 30 мин. 18 апреля 1944 г. был получен приказ командующего фронтом, согласно которому 147-я стрелковая дивизия переходила в состав 1-й гвардейской армии. Войскам 1-й гвардейской армии предстояло к утру 18 апреля сменить части 4-й танковой армии на участке Гайворонка, Куйданов{184}.

В ночь на 19 апреля 4-я танковая армия сдала свой боевой участок, сосредоточилась в 60 км юго-восточнее г. Тернополя (в районе Яблонув, Майдан, Янув), а штаб армии — в Яблонув{185}.

Однако отдых наш не состоялся в связи с создавшимся сложным положением на участке 1-й танковой армии за Днестром, в районе Коломыи, и по приказу командующего фронтом в ночь на 20 апреля 6-й гвардейский механизированный корпус был направлен на помощь 1-й танковой армии.

Воины 1-й и 4-й танковых армий как бы соревновались в героизме. В тяжелых боях под с. Юзефовка за Днестром при отражении контратаки противника пал смертью героя замечательный коммунист, храбрейший воин командир 17-й гвардейской механизированной бригады полковник Михаил Всеволодович Медведев. Бойцы — и офицеры бригады тяжело переживали эту утрату, жестоко мстили врагу за смерть своего любимого командира.

Танкисты 4-й танковой армии оказали достойную помощь 1-й танковой армии, совместными усилиями разгромили крупные силы противника.

В бою под с. Юзефовка Коломыйского района 20 апреля танковый взвод 56-го танкового полка подполковника Н. Я. Селиванчика под командой младшего лейтенанта И. П. Сараны уничтожил 200 фашистов и 3 танка. А 24 апреля он же, используя маскировку и маневр, истребил еще 4 боевые машины и до батальона вражеской пехоты. Вскоре отважный воин был ранен. В госпиталь его отправили, лишь когда он не смог держаться на ногах. Иван Петрович Сарана был удостоен звания Героя Советского Союза.

Его однополчанин лейтенант Егор Павлович Жилин в районе Коломыи сжег 6 вражеских танков, 2 бронемашины, уничтожил 167 гитлеровцев и также стал Героем Советского Союза.

За время боевых действий в районе Коломыи воинами 6-го гвардейского механизированного корпуса 4-й танковой армии было уничтожено до 50 неприятельских танков, 42 орудия и до 1000 гитлеровцев. Благодаря умелым действиям командира истребительно-противотанковой роты 17-й гвардейской механизированной бригады капитана М. Я. Небратенко целый неприятельский полк венгров во главе с офицерами сдался в плен. В этом бою Небратенко проявил себя не только как храбрый офицер, но и как человек, умеющий понимать и учитывать моральное состояние врага. Вскоре он стал командиром танкового полка. В одном из последующих боев его полк уничтожил 12 вражеских танков и 2 артиллерийские батареи. Особенно высоко отзывался командир полка об огневом мастерстве наводчика орудия своего танка рядового Кузнецова.

В первых числах мая 10-й гвардейский танковый корпус занял оборону за Днестром в районе Тешковцы, Сороки, затем — в новом районе совместно со вторым эшелоном 18-й армии с целью нанести контрудары с северо-запада, если противник перейдет в наступление в направлении Коломыя — Тернополь. В целях маскировки 10-й корпус оставался там до июля 1944 г., когда шла подготовка к Львовской операции. Остальные соединения армии сосредоточились в новом районе, восточнее Тернополя, готовясь к новым боям{186}.

Наступила оперативная пауза. Военный совет, штаб, политотдел армии совместно с командирами соединений и частей подвели итоги боям под Каменец-Подольском.

В результате боевых действий наша армия в условиях распутицы с кровопролитными боями прошла более 350 км, освободив сотни населенных пунктов и свыше 20 городов, в том числе: Волочиск, Подволочиск, Фридрихувка, Гжималув, Трембовля, Копычинцы, Чертков, Сатанув, Гусятин, Оринин, Жванец и областной центр Каменец-Подольск. Совместно и во взаимодействии с 1-й гвардейской, 60-й, 1-й танковой и 38-й армиями наши танкисты нанесли серьезные потери 7 танковым и 6 пехотным неприятельским дивизиям, уничтожили и захватили 230 танков (из них 73 «тигра»), 386 орудий и минометов, 230 бронетранспортеров, 9500 автомашин, бронепоезд, 250 мотоциклов, 60 тракторов, 60 складов с боеприпасами, горючим и продовольствием. Было уничтожено около 20 тыс. гитлеровских солдат и офицеров, а взято в плен более 14 тыс{187}.

Войска армии получили весьма полезный опыт завершения прорыва обороны противника в тактической зоне его обороны совместно с общевойсковыми армиями, развития успеха в оперативной глубине (в отличие от сражения под Орлом, где не удалось прорваться в оперативную глубину вражеской обороны), самостоятельного овладения и удержания крупного города (Каменец-Подольск), захвата переправы на р. Днестр. Все это способствовало успешному выполнению поставленной Ставкой войскам 1-го Украинского фронта задачи. Наступление в условиях распутицы имело свои особенности, что потребовало от командиров и войск большого искусства, выносливости, а также предельного напряжения сил и средств.

Следует отдать должное всему офицерскому составу и бойцам, особенно работникам тыла, начиная от начальника тыла армии генерала П. Г. Хитенкова и до старшины подразделения включительно, обеспечивших войска всеми видами довольствия, и в первую очередь боеприпасами и горючим.

Для поддержания боеспособности танкисты проявили много смекалки, находчивости и энергии, чтобы в полевых условиях быстро восстанавливать поврежденные боевые машины. К примеру, если у танка А была подбита башня, у танка Б вышли из строя механизмы трансмиссии, а у танка В — моторная группа, то в течение ночи силами экипажей исправная башня с танка Б переставлялась на танк А, а моторная группа с танка Б — на танк В, и в итоге через несколько часов два танка из трех становились снова боеспособными.

Сложнейшая обстановка требовала от командиров творческих решений в управлении частями и соединениями. Широко применялись вспомогательные пункты управления, посты регулирования, самолеты связи, а также в некоторых случаях, когда были перебои в радио- и телефонной связи, для доставки боевых распоряжений: — и конные посыльные.

Большую работу по поддержанию и повышению боевого духа войск в процессе операции провели политические органы и партийные организации. Всеми способами популяризировались подвиги воинов и распространялся их боевой опыт. Использовались все формы пропаганды: беседы, краткие информации, распространение газет, выпуск боевых листков, листовок и т. п. Стало традицией посылать поздравительные письма родителям Героев Советского Союза от имени военного совета армии. Матери Героя Советского Союза Михаила Яковлевича Радугина, например, мы писали:

«Дорогая Елена Ивановна!

Сообщаем Вам, что Вашему сыну, Михаилу Яковлевичу, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 мая 1944 года за образцовое выполнение задания командования и проявленные при этом отвагу и геройство присвоено звание Героя Советского Союза.

Горячо благодарим Вас, Елена Ивановна, за то, что Вы воспитали своего сына честным и преданным патриотом, отважным, смелым и храбрым воином нашей прекрасной Советской Родины. Желаем Вам здоровья и радостной встречи с Михаилом. С фронтовым приветом!

Генерал-полковник Д. Д. Лелюшенко Генерал-майор В. Г. Гуляев Полковник Н. Г. Кладовой».

Вскоре Елена Ивановна Радугина прислала ответ, в котором написала: «Я, как мать, и впредь наказываю своим сыновьям, которых у меня на фронте трое, бить врага так, как его бьет Миша».

Это письмо было напечатано в армейской и корпусных газетах и быстро стало достоянием всего личного состава армии. Парторги в подразделениях довели его содержание до всех солдат.

Обмен письмами стал хорошей традицией во всех соединениях армии. К воинам 10-го гвардейского танкового корпуса, кстати сказать, часто приезжали на фронт труженики Урала.

Наряду с прежними задачами командному составу и политорганам армии пришлось уделить значительное внимание разъяснению контрреволюционной сущности буржуазно-националистических бандеровских банд, орудовавших в районе действий армии и приносивших много вреда и неприятностей. Мы делали все, чтобы в возможно короткие сроки ликвидировать бандитизм.

В боях продолжали расти партийные и комсомольские организации. За март и апрель 1944 г. в партию влилось 1706 воинов, а и комсомол — 900.

В победу над врагом внесли достойный вклад партийные организации и политические органы. Особенно много и хорошо потрудились начальник политотдела армии Н. Г. Кладовой, его ближайшие помощники И. М. Елагин, М. Н. Иваненко и Д. И. Кочетков, начальники политотделов корпусов и бригад, настойчиво выполнявшие директивы ЦК партии, направленные на быстрейший разгром врага. Наряду с обучением личного состава воинскому мастерству проводились политические занятия по темам: «Развал блока фашистских государств под ударами Красной Армии», «Задачи Красной Армии и советского народа в борьбе за полный разгром врага», «Германские фашисты и их пособники — непримиримые враги советского народа», «Поведение воина Красной Армии на территории противника» и др.

Популяризировались славные боевые традиции армии. 5 мая 1944 г. в торжественной обстановке 61-й гвардейской Свердловской танковой бригаде 10-го гвардейского танкового корпуса был вручен орден Красного Знамени. 10 июля войска армии торжественно отметили первую годовщину существования своего объединения. Военный совет армии обратился ко всему личному составу с призывом крепить боевую мощь. Командиры и политработники в соединениях и частях провели большую разъяснительную и воспитательную работу.

За год боев среди личного состава армии появилось 10 тыс. орденоносцев, а храбрейшим из храбрых было присвоено звание Героя Советского Союза, среди них старшему лейтенанту В. А. Доронину, лейтенантам П. И. Барабанову, Г. С. Чесаку, Е. П. Жилину, М. Я. Радугину, младшим лейтенантам И. П. Саране, Я. Д. Хардикову, старшему сержанту А. К. Ушакову.

Итогом, венчающим наши боевые дела в этой операции, было серьезное поражение, нанесенное войсками 1-го Украинского фронта главным силам группы армий «Юг» («Северная Украина») в весенней наступательной операции 1944 г.

Победа наших войск в марте 1944 г. и выход их к Карпатам заставили Гитлера вновь искать «козлов отпущения». Гитлер составил письмо — подобие присяги на верность его персоне, которую его адъютант Шмундт возил на подпись всем фельдмаршалам. Но ничего не помогло. Крах нацистской Германии надвигался неумолимо.

Одновременно с ростом боевого духа войск 4-й танковой армии, как и всей Красной Армии, увеличивался и ее состав. С апреля по июль 1944 г. организационно были включены в армию как штатные соединения 93-я отдельная Краснознаменная Житомирская танковая бригада под командованием полковника С. К. Доропея и 68-я зенитно-артиллерийская дивизия полковника А. Ф. Козлова. Это увеличило силы нашей армии, и, кроме того, к 10 июля 1944 г. армия была укомплектована личным составом почти на 100% — 40 415 человек, танками и орудиями — на 80%, автотранспортом — на 60% (2788 автомашин){188}.

Произошли некоторые изменения в командном составе. Как уже упоминалось, начальником штаба армии стал генерал-майор танковых войск К. И. Упман; начальником оперативного отдела штаба армии с 14 апреля — полковник С. С. Маряхин; начальником управления бронетанкового снабжения и ремонта с 27 апреля — инженер-полковник В. М. Ляпишев; командиром 17-й гвардейской механизированной бригады из 6-го гвардейского механизированного корпуса с 10 июля 1944 г.-подполковник С. В. Привезенцев; командиром 29-й гвардейской Унечской мотострелковой бригады — полковник А. И. Ефимов; заместителем командующего армией по тылу со 2 мая 1944 г. — полковник А. К. Ярков, выдвинутый на этот пост с должности заместителя командира 6-го гвардейского механизированного корпуса и полностью оправдавший это новое назначение; командующим артиллерией армии с 20 марта 1944 г. был назначен полковник И. М. Рупасов.

Перед Львовско-Сандомирской операцией с Урала приехали труженики заводов и полей с подарками, благодарностями своим землякам за доблестное выполнение боевых задач, с наказом быстрее разгромить врага. Это еще больше укрепило моральный дух воинов. Армия готовилась к выполнению новых боевых задач.

Дальше
0