организации. Душой и инициатором издания сборника был председатель амуты «Память Ка-тастрофы» ашкелонского отделения всеизраильской ассоциации «Уцелевшие в концлагерях и гетто» Марк Мешок. Обе книги есть в моей личной библиотеке, одна из них – с теплой дарственной надписью Марка. Ему действительно было что вспомнить о Холокосте на Волыни. Писательница Любовь Розенфельд, уцелевшая ребенком в Катастро фе, беженка из Киева, чьи родные погибли на фронтах и сгинули в Бабьем Яре, готовила к печати повесть Марка «Не забуду! Не прощу!». Ее скупая фраза говорит о многом: «Он не писал. Он – рассказывал. Я под его диктовку и настучала на компьютере, потом занялась об работкой текста уже дома. Марк плакал, когда рассказывал...» Да как тут не заплакать, ког да в первые же дни войны в тридцати кило метрах от Новоград-Волынского, в Красноармейске на его глазах, мальчишки тринадцати лет, нацисты и полицаи бросили в машину исколотого штыками, окровавленного старого деда и увели на погибель бабушку и стар шую сестру – комсомолку Хану. И это было лишь начало... Воспоминания Марка, пусть и литературно обработанные, – достоверный исторический источник. Благодаря им можно получить истинную картину о еврейской трагедии в «от дельно взятом местечке», проследить процесс уничтожения евреев нацистами и их местны ми приспешниками. Он чудом избежал гибели во время массового расстрела на Лысой горе у села Ягоденки. Его спас местный знакомый семьи, немец Николай Фитчер, выдав за своего родственника. На глазах у Марка местный полицай Рыжук тогда расстрелял отца. Придет время, и Марк лично перед строем партизан поквитается с нацистским прихвостнем, и не только за отца, и будет при этом су дьей и исполнителем приговора, но это будет позже. Гетто в Красноармейске. Катрож ные работы, на которые гоняли и де сятилетних детей – дети мостили до роги вместе с советскими военно пленными. Голод, болезни. Был «га зенваген» – грузовик с крытым ку зовом, в котором убивали выхлоп ными газами, – «душегубка». И Марк вместе с матерью выжили в этом аду. Признаюсь, прочитав, я поначалу даже не поверил, будучи знакомым с единственным подобным случаем, когда свиде тель, выживший в «душегубке», навсегда потерял голос. Позво нил руководившей русскоязыч ными программами в Международной школе по изучению Холокоста в «Яд ва-Шем» доктору Ирит Абрамски. Она развеяла все со мнения: «Марк Мешок – человек, которому я полностью доверяю. В его воспоминаниях, которыми он делится с участниками наших семинаров, нет ни одной фальшивой ноты». Был и второй расстрел, 27 декабря 1941 года, в том же месте, у села Ягоденки (уже в со ветские времена Марк сделает все возмож ное и невозможное, чтобы достойно похоронить останки погибших), когда ему удалось выкарабкаться из ямы, заваленной трупами, – смерть вновь обошла его стороной. Почти два года в камере. Его и брата спаса ло чудо и, конечно, замечательная «аидише ма мэ» – Фаина Мешок, чье искусство портнихи помогало выжить поистине в нечеловеческих условиях. Ей Марк посвятил немало слов бла годарности на страницах своей повести, своей исповеди. Живая память Марка и искусство литобработчика помогли донести до нас карти ны «быта» обреченных на смерть людей, душе раздирающие сцены расправ над беззащитны ми, вина которых была лишь в том, что они родились евреями. Весна 1943 года стала переломным моментом в жизни Марка и уцелевших членов его се мьи – матери и брата Леонида. Они смогли уй ти к партизанам, в отряд «За Победу», соеди нение Маликова. Одним из тех, кто помог се мье Марка обрести свободу, рискуя собствен ной жизнью, был Петр Захарович Пискун. И Марк Мешок не забыл этого человека. Будучи в Израиле, он сделал все, чтобы спасителю бы ло присвоено звание Праведника народов ми ра, и это произошло в 2002 году. Марк был зачислен в разведку. «Наша зада ча была проследить, сколько уходит эшелонов, в каком направлении, что везут в этих эшело нах – людей или технику. В каждой деревне вокруг отряда были связные, мы передавали связному наши наблюдения, из деревни дан ные попадали в отряд». Оборванных пацанов, вспоминает он, по сылали на вокзалы, им было легче прошмыг нуть сквозь кордоны охраны, иногда они пе редавали взрывчатку машинистам поездов и знакомым железнодорожникам. После это го взлетали на воздух немецкие эшелоны с живой силой или техникой, и это был по сильный вклад юных мстителей, в том чис ле и Марка, в «рельсовую войну» против нацистов. Отряд, а затем соединение Ма ликова, в котором служил Марк, взаимодействовало с соединениями Собурова, Федорова, Наумова и Ковпака, а во время рейда Ковпака оттягивало на себя снятые с Восточного фронта для подавления пар тизанского движения немецкие части. Во время выполнения боевого за дания юный партизан получил серьез ное ранение позвоночника, но остал ся в строю, в минометном взводе. «Я не мог бегать или носить миномет, я толь ко сидел на ящике и подавал мины». С привязанной доской к спине, почти полулежа, превозмогая адскую боль, подавал мины, и они летели в сторону немцев. В декабре 1943 года он встре тил части Красной армии, а после окончания войны не раз вы ступал вместе с матерью свиде телем на судах над полицаями – палачами еврейского народа. Сегодня-то мы знаем, что судили этих нелюдей не за соучастие в Хо локосте и убийство евреев, а за пре дательство советской власти и переход на сторону нацистов, но все же... Потом была многолетняя служ ба в рядах советской армии, в танковых войсках. 28 сентября 2017/ 15