Пример высокого духа

Яков Зубарев
Фото Григория Рейхмана



- В январе 1944 года советская армия освободила Бердичев, и я, идя по разрушенному городу, вдруг услышал еврейскую молитву. Пошел на голоса, и обнаружил в одном из уцелевших домов несколько человек. Они молились и плакали. Увидев меня в офицерской форме, спросили: "Кто ты?" Я ответил: "Еврей". И они сказали, что остались единственными живыми евреями в Бердичеве. Единственными – из 40 тысяч, что были уничтожены в здешнем лагере смерти. И так было повсюду. Но теперь, глядя в этот большой зал, я вижу перед собой массу людей, которые, пройдя настоящий ад, сумели выжить, построить новую жизнь и подарить жизнь многочисленным детям и внукам. Я горд, что нахожусь рядом с вами и вместе с вами могу сказать: "Ам Исраэль хай!"
Этими словами генерал запаса, президент Союза воинов и партизан-инвалидов Роман Ягель приветствовал участников конференции, посвященной 20-летию Всеизраильской ассоциации уцелевших в концлагерях и гетто.

В прошлый четверг в одном из самых крупных залов тель-авивского выставочного комплекса "Ганей тааруха", действительно, собралось большое количество людей. Это были бывшие узники гитлеровских лагерей смерти, которые чудом выжили в нечеловеческих условиях и, пройдя затем нелегкий трудовой путь, прибыли на свою историческую родину, в Израиль. На родине прежней, надо сказать, не очень чтили эту категорию, да и в самом Израиле честь до недавнего времени отдавали только героям войн, причем, как правило, войн, которое вело еврейское государство. Но Большая алия изменила картину и в этом отношении. Празднование Дня Победы над фашистской Германией, чествование ветеранов, с оружием в руках воевавших с коричневой чумой на фронтах Европы стало уже никем не оспариваемой государственной традицией. "Пробили" себе дорогу и жертвы Холокоста – объединившись, они также стали бороться за свои права, за признание своего особого статуса, за уважительное к себе отношение со стороны государства. Почему – особое?

Хороший ответ на этот вопрос дал один из гостей конференции – Генеральный консул Российской Федерации в Хайфе Игорь Попов:
- Для меня, - сказал он в своем приветственном слове, - немного странно звучит название ассоциации – "Уцелевшие узники...". Вы не просто уцелели, не просто выжили – вы одержали над врагом высочайшую моральную победу, показали пример человеческой стойкости и духа, стали нравственной основой Государства Израиль. Сейчас, когда не только отдельными личностями, но и некоторыми правительствами предпринимаются попытки стереть из памяти людей великое значение Победы, страшные злодеяния гитлеровской Германии, Россия и Израиль остаются едины в понимании того, что нельзя допустить фальсификации истории, нельзя забыть подвиг, который совершили люди, противостоя фашистской машине уничтожения - как на фронтах и в тылу Второй мировой войны, так и в концлагерях и гетто. В этой Победе есть и доля вашего героического духа...

 

Большинство находящихся в зале людей – а они прибыли в Тель-Авив на специально организованных автобусах со всех городов и районов страны, были в годы войны детьми. Некоторым исполнилось всего два-три года, когда они оказались за колючей проволокой, а некоторые даже родились в гетто. Многие не могут вспомнить деталей своего пребывания в этом аду, а многим цепкая детская память возвращает с возрастом картины минувшего. Леониду Грипсу, приехавшему на конференцию из Ашдода, было четыре года, когда началась война.
- Вы что-то помните из своего детства?
- Все хорошо помню. Моя семья жила в Житомире. Немцы вошли в город быстро, уже 9 июля 41-го года, и они сразу стали сгонять евреев в гетто – создав его в самом центре, в районе тюрьмы и прилегающих к ней улиц. Многих поселили прямо в тюремные камеры, а нас с мамой и бабушкой – в каком-то разбитом доме. Отец был на фронте, вся его родня - шестьдесят человек - жила недалеко от города, в селе Трояново, и ее всю тоже отправили в гетто. Некоторые из этих родственников жили вместе с нами. Питались тем, что забрасывали нам за проволоку соседи. Нас и спасла соседская семья.
Каждую неделю немцы отправляли на расстрел группы людей. Расстреливали рядом, на околице города – больше всего, сразу несколько тысяч, расстреляли в Йом-Кипур, 29 сентября, а через месяц в такую группу попали и мы с мамой. Бабушку – она была больная – увезли на подводе еще раньше, и мы ее больше не видели. А мама была толковая, энергичная женщина: когда нашу группу подвели к вырытой заранее яме и в нее начали падать расстрелянные люди, она, не дожидаясь, прыгнула вместе со мной вниз. Меня пуля немножко задела в ногу – до сих пор видна рана.
После того, как расстрел прекратился и немцы ушли, мама вылезла из-под трупов, вытащила меня, и мы прятались первое время у соседской семьи. Хозяин там, кстати, был немцем, а хозяйка – украинкой. Они выправили нам новые документы, и мы пошли с ними по оккупированной Украине на восток. Мама переодела меня девочкой – я так был записан и в документе (а как иначе – ведь я был обрезан, и меня могли в любой момент проверить), и я так привык к этой роли, что даже после войны, когда пошел в школу, интуитивно писал в туалете сидя.
- Дошли до своих?
- Мы перешли линию фронта, полгода НКВД таскало нас по пересыльным лагерям, а после освобождения Житомира мы вернулись туда. Отец тоже вернулся с фронта. Но все мои родственники по отцовской линии – дяди, тети, двоюродные сестры и братья остались в земле...
- Что вам дает Ассоциация, в которой вы состоите?
- У нас есть второй дом. Мы общаемся, отмечаем вместе семейные и личные даты, праздники. В нашем возрасте очень важно не оставаться в одиночестве, и когда нужно, мы поддерживаем друг друга. И что еще очень важно – благодаря нашей организации мы добились признания своего статуса, получили помощь от государства...
Да, на конференции прозвучало немало теплых слов в адрес тех людей, которые немало сделали для улучшения жизни бывших узников концлагерей и гетто. Среди них и Юрий Штерн, который, будучи уже тяжело больным, перед самым уходом из жизни, успел "пробить" закон об оказании малообеспеченным узникам материальной поддержки со стороны государства, и бывший глава правительства Эхуд Ольмерт, который – первым из всех предыдущих премьер-министров – признал особый статус узников концлагерей и гетто и в четыре раза (!) увеличил этой категории людей размер дополнительных денежных выплат.
По приглашению руководства Ассоциации Эхуд Ольмерт также принял участие в конференции и в своем приветственном слове вспомнил, какие трудные переговоры ему пришлось вести самому с министерством финансов, где, как правило, на все просьбы о выделении денег привычно отвечают "нет".
- Я знаю, - сказал бывший глава правительства, - насколько нелегко живется репатриантам в новой стране, и особенно тем, кто пережил Холокост, кто чудом выжил в годы войны. Когда мы сидели по обе стороны стола в моем кабинете – представители правительства и руководители вашей Ассоциации во главе с неутомимой женщиной Гитой Койфман, я заметил, что все мы, на самом деле, находимся по одну сторону стола, что между нами нет противоречий и мы обязательно придем к общему соглашению. Я горжусь тем, что смог найти достойное решение некоторых ваших проблем – не всех, к сожалению, но, тем не менее, важных для каждого из вас...
Выступление высокого гостя участники конференции встретили горячими аплодисментами. Бывших узников приветствовали также министр Юлий Эдельштейн, депутат кнессета Лея Шем-Тов, представители организации "Христиане – друзья Израиля", Европейской коалиции за Израиль... Приветственные письма прислали в адрес бывших узников глава правительства Биньямин Нетаниягу, сопредседатель Российского Центра «Холокост», профессор Российского государственного гуманитарного университета Илья Альтман. В зале царила теплая, сердечная атмосфера, которую в заключении украсил также небольшой концерт.

*Опубликовано в газете "Новости недели" (Израиль) 14.06.2012.

Оставить комментарий