Когда началась война наша семья жила на окраине небольшого города Полоцка Витебской области в Белоруссии, в 50-и км от польской границы. Семья состояла из пяти человек: отец, который работал главным механиком лесопильного завода, мать, брат Александр (Шура), сестра 15-и лет и я 13-и лет. 

В конце марта 1941г. брату исполнилось 18 лет. Уже 25-го июня началась бомбёжка города. За несколько дней город был полностью уничтожен. Наш микрорайон (завод и посёлок для работников завода) не бомбили несмотря на то, что рядом был ж/дорожный мост через реку Западная Двина и огромное зернохранилище. Оказалось, что это нас защищало. И мост и зернохранилище пригодились немцам. Они вывезли всё зерно. 

Мимо нас шли толпы беженцев на восток. О том, что немцы делали с евреями мы не знали и бежать никуда не собирались. Даже завод продолжал работать. И вдруг 5-го июля поздно вечером нас разбудили по тревоге и предупредили, что этой ночью будут бомбить наш район и рекомендовали всем уехать на ночь в подшефную заводу деревню, которая была в 7-и км от города. Мы решили тоже отъехать, но брат отказался. Он работал на ж/дорожной электростанции и участвовал в подготовке её к эвакуации. Договорились, что 7-го июля он освободится и приедет к нам. С этим мы пешком ушли из города. Рано утром 6-го июля к нам пришёл папин слесарь и сказал, что нам надо уходить дальше вглубь страны. Он просветил нас о перспективе в случае дальнейшего нашего пребывания в деревне, учитывая ещё, что папа был членом партии. Долго убеждал нас, а мы всё упирались. Потом папа решил, что надо забрать Шуру и пошёл за ним пешком. Недалеко от города его остановил патруль в немецкой форме и сказал: Цюрик (назад). Папа в панике вернулся назад. Никакой связи с городом не было, мы решили уходить в надежде, что Шура уедет с электростаницией. Там был даже пассажирский вагон для работников и их семей. Но Шура не уехал. Будучи уже в вагоне, на выезде из города он выпрыгнул из вагона и пошёл домой ждать нашего возвращения. Он также ничего не знал о зверствах немцев.

Через несколько дней в город вошла немецкая армия, город быо оккупирован. Дней 10 было тихо. Потом появились афиши: всем евреям надо зарегистрироваться по указанному адресу. Шура пошёл регистрироваться. Огромный двор был огорожен и там было много народу. Все сидели на земле. День был очень жаркий. Ни еды, ни воды не было. Люди всё прибывали. Матери успокаивали плачущих детей. Наконец, вечером поступил приказ всем построиться. Ворота открыли, и масса людей двинулась. Измождённых детей несли на руках, будучи сами без сил. Толпа пошла по очень узким улицам города. Когда они проходили мимо длинного забора городского парка Шура пробрался в середину толпы. Охрана была спереди и сзади колонны. Собак не было. Шура ухватился за край забора, подтянулся и перепрыгнул через забор. Он был рослый и очень спортивный.С 16-ти лет играл во взрослой хоккейной команде, был отличным пловцом. Он слышал, как немец из конвоя тоже перелез через забор и побежал за ним. Шура добежал до танцплощадки и залез под неё. Немец пробежал мимо. Шура просидел там до темноты и пришёл домой.

Соседи встретили его со слезами. Всю эту массу людей привели именно к нам на окраину города, на берег Двины, заставили вырыть могилу и расстреляли. Там оказались две наши соседские еврейские семьи. Днём, когда Шура пошёл на могилу, она ещё шевелилась. Он стоял и рыдал, как ребёнок. Потом он рассказывал, что это был первый случай за всю войну, что он так плакал. Когда он вернулся в дом, соседка привела к нему еврейского мальчика, сироту. Соседи опекали его и искали родственников. Его звали Абрам Евсеев. Он был ровесник Шуры, но маленький и слабый. Соседи собрали им немного еды, и мальчики отправились искать линию фронта.

Шли лесом, т.к. на дорогах патрули. Леса в Беларуссии очень большие и густые, немцы туда не заходили. Шли на звуки взрывов, но фронт всё отдалялся. Когда кончилась пища, они зашли в деревню и предложили женщинам, оставшимся без мужей, нарубить дров, наносить воды и др. работу. За это ребят кормили. Но у них была идея найти партизан. Для этого они взялись пасти деревенское стадо в лесу. Однажды они встретили мужчину, который назвался партизаном. Он дал ребятам задание убить бургомистра, от которого страдали все окрестные деревни, дал им гранату и пообещал встретиться после выполнения задания. Рано утром следующего дня ребята бросили гранату в окно спальни бургомистра. Раздался взрыв, а они побежали собирать стадо. Когда они выходили со стадом из деревни, навстечу им в деревню входил карательный отряд. Немцы расступились и пропустили стадо и пастухов. В лесу ребята бросили стадо, зная, что вечером коровы сами придут домой, и побежали искать партизана, как договаривались. Однако, его нигде не было. В Белоруссии ещё не было организовано партизанское движение. Возможно этот мужчина самостоятельно начал борьбу с фашистами, хотел сам убить бургомистра. Но ему повезло, что он встретил ребят и поручил это им.

Ребята пошли дальше вглубь леса. Они шли по дремучему лесу ориентируясь только на звуки взрывов с линии фронта и по направлению летящих к нему немецких самолётов. Иногда заходили в деревни. В августе стала поспевать рожь. Ребята питались колосками, ягодами и грибами. Однажды они подошли близко к деревне, в которой находились немцы. Они увидели, что около деревни огромная территория огорожена колючей проволокой. Туда собирали евреев с окрестных мест. По вечерам немцы выводили их группами и расстреливали. Шли старики, женщины, дети. Иногда из груды убитых тел выползали раненые и снова возвращались к своим. Но назавтра их волокли со следующей группой на расстрел. Остальные сидели и обречённо ждали своей очереди. Это было чудовещно. Люди ничего не могли сделать, их охраняли немцы с автоматами.

Ребята снова ушли в лес, их единственное спасение. Решили в деревни больше не заходить. Кончилось лето, становилось всё холоднее. За долгое блуждание по лесу порвалась одежда, а главное обувь. Они сдирали бересту и оборачивали ноги. И тут наступила новая беда, заболел Абраша и Шура почти тащил его на себе. К счастью канонада становилась всё слышнее, фронт уже был близко. Ребята отважились и зашли в деревню. Там им сказали, что фронт уже за рекой. Немцев в деревне не было. Мальчики упросили женщину перевести их через реку на другой берег. Ночью женщина перевезла их в лодке, прикрыв их сеном. У берега реки был уже ледок, женщина разбивала его веслом. Был уже конец октября. По по совету женщины они до рассвета тихо пролежали в кустах. На рассвете они пошли по берегу и увидели часового.

В утреннем тумане они не видели, это свой или немец. Вдруг на его шапке блеснула красная звезда. И тогда Шура заплакал во второй и последний раз за войну.
Абрашу отправили куда-то в медчасть. А Шуру...арестовали. Его допрашивал военный из КГБ - кто его послал, с какой целью. Он не поверил рассказу Шуры об их скитаниях, сказав, версия плохая и неправдоподобная. Шуру заперли в подвале. Он просидел там недолго, т.к. началась бомбёжка, КГБешника ранило и его отправили в госпиталь Часть начала отступление, а Шуру как-то одели и забрали с собой. Так он попал на фронт.

Он долго искал Абрашу, но не нашёл. Повидимому он умер не упев зарегистрироваться. Потом была война в пехотном полку. Летом 1942-го года их часть перебросили под Сталинград. Там с бесконечными боями воевал до осени. Потом его тяжело ранило. И опять его спасла судьба. Во время ночного перехода они долго шли под дождём. Шинели промокли. Днём стало тепло. Все сняли мокрые шинели и сделали скатки и перебросили их через плечо. Когда начался бой разрывная пуля попала в скатку, при этом 6 осколков попали в лёгкие. В госпитале ему вынули 4 осколка, а 2 вынуть не смогли. С ними он прожил всю жизнь.

После долгого пребывания в госпитале его выписали на домашнее долечивание. Т.к. дома у него не было и он ничего не знал о родных, его отправили в военное училище. Тогда он нашёл нас через центральный эвакопункт в Богуруслане и написал нам письмо. Можно себе представить, что это было для нас. Закончив училище, осенью 1944-го года он на одни сутки приехал к нам. Мы жили в 50-ти км от ж/д станции, которые ему пришлось преодолеть.
После войны он остался в армии. Многие годы служил в военном училище лётчиков в Балашове Саратовской олбласти. Имел семью, двух хороших дочерей. На пенсию вышел в звании подполковника. Его звали Александр Анатольевич Левин. Он умер 16-го января 1996-го года в возрасте 72 года.