Семья Массарских в составе отца Исаака, матери Шейны (Софьи), в девичестве Богатырь, и дочери Риты 1935 г.р. проживала в Минске близ Комаровки. Отец был партийный работник, убеждённый в идеологии коммунизма.

В сентябре 1939 года в соответствии с пактом Молотова-Рибентропа о разделении Польши, Красная Армия вошла в Польшу для "присоединения западной Белоруссии", как этот захват объясняли советским гражданам. Коммуниста, ответственного работника Исаака Массарского партия направила в польский город Барановичи для установления там советской власти. Он был назначен секретарём горкома и редактором областной газеты. Семья переехала в Барановичи. Одним из партийных поручений Исаака был арест князя Радзивила, находившегося в своём замке в Несвиже. Детям Радзивила удалось скрыться, а сам князь был арестован и переправлен в Москву. Позже он был обменян на советского разведчика.

Близ Баранович находился военный аэродром. Но в день нападения Германии на Советский Союз ни один самолёт не поднялся в воздух, т.к. все они не были заправлены, а лётчики были в отпуску. С первых минут немцы начали бомбить аэродром. Ответственные работники города погрузили свои семьи в автобус и отправили на восток.

Исаак пошёл на фронт в чине майора, и больше семья его не видела. Прощаясь, он посоветовал Софье, беременной вторым ребёнком, отправиться с Ритой в Витебск, к его родителям. Когда они прибыли в Витебск, город уже бомбили. Родственники считали, что в находящемся поблизости Городке более безопасно. Там жил дедушка, который воспитывал Софью, т.к. она была сирота.

Многие беженцы на подводах ехали в Городок, а за ними толпа людей шла пешком. Софья также, оставив вещи у родственников, шла с толпой, ведя за руку дочку. Дорога шла через лес. Вдруг с неба на парашютах спустились люди в русском обмундировании, они говорили по-русски, но вели себя недружелюбно, быстро построились и скрылись. Все поняли, что это был немецкий десант диверсантов. Когда дошли до Городка, оказалось, что его также бомбят, и толпа в панике двинулась дальше. Так, пешком, без вещей, дошли до какой-то железнодорожной станции по дороге в ленинградском направлении. Там стоял товарный поезд, на котором беженцы поехали, не зная, куда идёт поезд, лишь бы подальше от бомбёжек.

Однако, вскоре немцы стали бомбить поезд. Люди выскочили из вагонов и побежали в ближайший лесок. Оказалось, что это место было болотистым, Софью и Риту стало засасывать. К счастью, какой-то мужчина вытащил их. Когда они вернулись в вагон, Софье стало плохо, люди оказывали ей помощь и привели в чувство.

Рита плохо помнит, как они справлялись с бытовыми проблемами, с частыми пересадками, чем питались, как сражались с болезнями и пережили эту трудную и опасную дорогу, как добрались до Урала. Обосновались в селе Бакряж Ачитского городского округа Свердловской области. В селе располагался детский дом, в котором Софья, имеющая педагогическое образование, начала работать. В Бакряже она родила вторую дочку, Дину. Детей также определили в детдом.

В 1942 году у Софьи открылось серьёзное сердечное заболевание, она попала в больницу, где находилась около года. За это время детдом, в котором оставались сестрички, перевели в другую деревню. После больницы Софья продолжала работать в детдоме. В 1943 году в детдом привезли детей, переживших ленинградскую блокаду, истощённых от голода и потерявших связь с родителями. Тогда Софья начала поиск родителей ленинградских детей и во многих случаях преуспела. Какое счастье и радость испытывали дети, когда находились их родители! Софья также пыталась найти мужа, делала запросы, на которые ей сообщили, что Массарский Исаак направлен на фронт под Сталинград.

Уже в наши дни Рита выяснила, что дивизия, в которой служил отец, вся погибла, а под её номером сформирован полностью новый состав. На Урале Софья с детьми пробыла до конца войны, и в 1945 году они вернулись в Барановичи в надежде встретить мужа. Надежды не оправдались...

Софья получила справку от военкомата, что её муж пропал без вести. Вернувшись из эвакуации они узнали ещё одну горестную весть - о гибели дедушки. В оккупированном Городке немцы согнали в бане 20 евреев стариков и сожгли их живьём. С ними погиб и дедушка. Его имя и имена других родных, погибших в Холокосте, Софья увековечила в музее Яд Вашем.

Постепенно жизнь переходила в мирное русло.

Из рассказа Маргариты Мазуркевич