Из воспоминаний Доры Рогинской

Дора Рогинская, в девичестве Эпштейн, была старшим ребёнком в семье. До войны семья жила в белорусском городе Бобруйске и состояла из 8-и человек:
-отец, Борис (Бенциан) Шаевич Эпштейн;
-мать, Хена Мееровна;
-трое дочерей, Дора 1928 г.р., Сарра 1931 г.р. и Циля 1939 г.р.;
-бабушка и дедушка со стороны матери, Нехама и ИшаеМеер Ходош;
-дядя Юдул, мамин брат, инвалид.

Бабушка Нехама и дедушка ИшаеМеер.	Слева направо: мама Хена, Изя, Сара, Дора и двоюродный брат Шая, снимок 1943 г.

Дом, в котором они жили находился на длинной улице Социалистическая и в прошлом принадлежал местному попу. После его смерти попадья разделила дом на три части, в одной жила сама, а две продала. Каждая часть имела свой вход. Одну часть приобрели Эпштейны. С соседями жили дружно. У Доры остались хорошие воспоминания о довоенной жизни. Эпштейны не были бедными, они держали корову, в хозяйстве были куры, гуси.

В Бобруйске жили также три тёти с семьями:
-тётя Роза, папина сестра, с мужем Борисом и тремя детьми (Лёва, Изя и Шая);
-тётя Бася, другая папина сестра, с мужем Носоном , тремя дочерьми (Бейла, Фаня и Рахель) и двумя взрослыми сыновьями (Рафаил и Исаак);
-тётя Хая, мамина сестра, с мужем Ёселом и четырьмя детьми (Лёва, Семён, Полина и Зяма).

Когда началась война, мама была беременна четвёртым ребёнком. Дора помнит, что уже на четвёртый день войны по местному радио объявили, что ожидается авианалёт 45-и немецких самолётов, что город будут бомбить и что населению необходимо укрыться. В городе началась паника. Эпштейны, как и многие жители, решили уйти из города, чтобы переждать бомбёжку, думая, что это ненадолго. Собирались в спешке, даже не успели покушать, в печке осталась еда. С собой взяли некоторые документы, противогазы, почему-то ложки, отец взял с собой золотые часы. Взяли с собой корову, т.к. её надо было доить. Но ушли не все. Дедушка и дядя Юдул остались в городе. Шли вместе с толпой горожан в сторону Кричева. Беженцев обгоняли войска отступающей Красной армии.Одновременно шла мобилизация, военкомат собирал мужчин. Прямо с дороги отца забрали на фронт. Прощаясь, он отдал матери свои золотые часы. (В дальнейшем это пригодилось, часы были обменены на продукты). Договорились держать связь через московских родственников. Через несколько часов бабушка почуствовала себя плохо и вернулась с коровой домой.

Немцы оккупировали Бобруйск уже на шестой день войны, т.е. на второй день после ухода Эпштейнов из города. Бабушка, дедушка и дядя Юдул разделили судьбу бобруйских евреев, по разным причинам оставшихся в городе. Очевидцы рассказали, что бывший сослуживец отца выдал дедушку немцам. Дедушка сидел на крыльце, когда подъехали немцы и затолкали его в машину-душегубку, где он погиб. В июле было создано гетто, проводились акции, в которых евреев партиями вывозили на расстрел, и в первых числах ноября гетто было уничтожено. Вместе со всеми евреями погибли бабушка и дядя Юдул.
Беременная Хена, оставшись одна с тремя дочерьми, была в отчаянии. Не зная, что происходит в городе, она хотела вернуться, но мост через Березину уже был взорван. Вместе со всеми беженцами она продолжала идти в Кричев. Люди посоветовали ей выбросить противогазы чтобы хоть как-то использовать освободившиеся сумки. Часть беженцев ехала на машинах, и Хена сказала, что хорошо бы им тоже пристроиться на машину. Вдруг в небе показался немецкий самолёт. Он летел очень низко и на бреющем полёте начал из пулемёта расстреливать беженцев, в первую очередь тех, кто ехал на машинах. Перед глазами открылась жуткая картина: покорёженные машины, трупы, лужи крови. Теперь Хена благодариля Бога, что они шли пешком и остались живы.

Добрались до Кричева. Там зашли к жившим в Кричеве родственникам и передохнули. Стало известно, что на вокзале готовится состав для отправки беженцев на восток. Ночью пошли на вокзал. С трудом сели в вагон – теплушку. Люди не знали, куда их везут – лишь бы на восток, подальше от фронта.
Прибыли в Донбасс, г.Ровенки. Здесь беженцев встретили и распределили на постой. Эпштейнов поселили на сцену клуба. Дора помнит своё ощущение гордости от нахождения на сцене, она ещё не понимала всю серьёзность положения. Долго здесь не задержались. Фронт приближался, и беженцев вывезли на Северный Кавказ, в Минеральные Воды. Эпштейнов направили в колхоз им. Розы Люксембург, сельсовета Марьины Колодцы. Колхоз был основан обрусевшими немцами, и сейчас их выселяли, на их место селили беженцев. А поезд с советскими немцами попал под бомбёжку, их бомбили немецкие фашисты. Таковы повороты судьбы.

Зимой тяжело заболела двухлетняя дочка Циля. У неё обнаружили менингит и положили в больницу Минеральных Вод. У мамы Хены в декабре начались роды, и она тоже оказалась в Минеральных Водах, только в роддоме. В это время неожиданно явился отец. Он со своей частью под Харьковом попал в окружение. С помощью местных жителей ему удалось вырваться и разыскать свою семью. Циля умерла на его глазах, а Хена в это время родила сына. Отец не смог увидеться с женой и даже не успел узнать, кого родила Хена, т.к. военкомат тут же снова призвал его в армию. Неизвестно, сумел ли он похоронить дочь. Позже Дора ходила на кладбище, преодолев дорогу в 25 км, долго искала могилу сестрички, но не нашла.

Дора вспоминает один эпизод из жизни в Минеральных Водах. На вокзале стоял неохраняемый продуктовый состав. И тут началось мародёрство. Люди набирали и уносили продукты, кто сколько мог. Однажды Дора, проходя по улице, наблюдала потрясшую её картину. Сквозь окно цокольного этажа она увидела мужчину в комнате, заваленной разными крупами. И в этот момент в комнату вошёл военный патрульный и выстрелил, мужчина был убит. Ничего не взяв, патрульный вышел и пошёл дальше. Так боролись с мародёрством.

Хена снова осталась одна со старшими дочерьми и грудным ребёнком. Надо было выживать. Работали в колхозе все, мать и девочки. Выполняли различные поручения. Одно время Хена собирала за комбайном головки подсолнуха. Позже её назначили заведующей детским садом. Дора рассказывает, что её мать была современная начитанная женщина. Несмотря на отсутствие специального образования, она разбиралась во многих вопросах, была организованным и ответственным работником.

Год прожили в колхозе и снова приближающийся фронт гнал дальше искать убежище. В колхозе на трудодни выдали немного муки и ведёрко душистого мёда. Стоял жаркий август. Эпштейны пешком ушли по выжженной степи и дошли до станции Прохладная. Там стояли военные составы, направлявшиеся в тыл. С трудом попали на открытую платформу и выехали в сторону Махачкалы. Сара держала братика на руках, мать несла пожитки, а Дора – муку и мёд. На душистый аромат мёда слетелись пчёлы и кружились над головами.

В Махачкале несколько дней находились на стадионе, там было большое скопление народа, создалась очередь для переправы. На танкере переправились на другой берег Каспийского моря. С трудом удерживались во время качки. Вдруг в небе появился немецкий самолёт, началась паника. К счастью, бомбёжки не последовало, и переправа закончилась благополучно.

Прибыли в Красноводск. Получили по одному литру воды на человека. Затем беженцев погрузили в состав и повезли в Узбекистан. Попали в город Карши. На арбе поехали в кишлак. Местные жители недружелюбно отнеслись к еврейским беженцам, дети швырялись камнями, обзывались. Пришлось вернуться в город. Дору и Сару определили в школу-интернат, а мать с сыном поселили в кибитке в кишлаке. Мать работала в пекарне, просеивала муку. Сынишка рос слабеньким ребёнком, приходилось брать его с собой на работу.

Через Бугуруслан нашли адрес тёти Розы, которая с семьёй эвакуировалась в город Кермене Бухарской области, поехали туда и обосновались у них. Муж тёти Розы, Борис, умер в Узбекистане, он тяжело работал погонщиком скота и подорвал здоровье. Их старшего сына Лёву в Узбекистане призвали в армию и направили в военное училище в Андижан. По окончанию училища он воевал на фронте и погиб в звании лейтенанта в Карпатах в 1944 г.

Хена с детьми жила вместе с Розой и её младшими сыновьями до осени 1945г. Там их нашёл отец. Он был ранен и находился на излечении в госпитале в городе Кировокан в Армении. После выписки он приехал за семьёй. Вместе с ними в Бобруйск поехала тётя Роза с детьми. В Бобруйск прибыли в октябре 1945г. Улица Ленина, на которой раньше жила тётя Роза, была полностью сожжена, а дом Эпштейнов остался цел, но был занят. Дом удалось отсудить, и обе семьи поселились в нём.
Вскоре в Бобруйск вернулся муж тёти Хаи с детьми. Они были эвакуированы в Казахстан, где тётя Хая умерла. Её старший сын Лёва оставался в Бобруйске и погиб вместе со всеми евреями в гетто. Хена приняла в свою семью и воспитывала Семёна и Полину вместе со своими детьми. А маленький Зяма оставался жить со своим отцом.

Семья тёти Баси эвакуироваться не успела. Их старших сыновей, Рафаила и Исаака призвали в армию, они воевали на фронтах всю войну и вернулись в Бобруйск. Здесь они узнали о горькой судьбе своих родителей и сестёр. Немцы надругались над 13-тилетней Рахилью, и она погибла вместе с родителями в гетто. Старшие девочки не пошли в гетто и пытались скрыться. Фаня пряталась, живя у своей учительницы, но её выдал одноклассник. Она быстро ушла, пытаясь перейти линию фронта. Вскоре она натолкнулась на румынских солдат. Её ангелом-хранителем оказался один румын, который взял её в кабину своей машины. Он сказал, что знает, что она еврейка, но спасёт её. При встрече с немецким патрулём, он сказал, что в кабине с ним его девушка. Когда стало возможно, он выпустил Фаню и указал дорогу к партизанам. Но в отряде ей не поверили, посчитали её шпионкой, и она сбежала от них. Вскоре вышла к другому партизанскому отряду, где её приняли и даже разыскали нахождение братьев. Фаня осталась в отряде и через некоторое время её переправили в Москву. Старшая сестра Бейла тоже пыталась перейти линию фронта, но не смогла. След её пропал. Как и при каких обстоятельствах она погибла – неизвестно.

После тяжёлых испытаний и горьких потерь постепенно жизнь входила в мирное русло.
Имена всех упомянутых здесь погибших родственников увековечены в Музее Яд Вашем.

Рогинская Дора, тел. 08-8528771