Воспоминания Дины Шуб о военном детстве.
До войны наша семья (отец Шуб Марк Залманович, мама Шуб Эсфирь Давидовна, сестра Мария 1926 г.р. и я 1940 г.р.) жила в Киеве на улице Рейторской. Отец был убеждённый коммунист, член КПСС ленинского призыва 1924 года. Он работал на 8-ой киевской обувной фабрике заготовщиком и был избран секретарём парторганизации фабрики. Когда началась война и немецкие войска приближались к Киеву началась эвакуация предприятий. Отец руководил эвакуацией фабрики, которая осуществилась в конце августа 1941г. Семью и маминых сестёр он отправил из Киева раньше. При этом он считал, что это не надолго, всего на пару недель, и советовал не брать в дорогу много вещей. Незадолго до начала войны он перенёс операцию по удалению грыжи, несмотря на это, он не эвакуировался вместе с фабрикой, а ушёл добровольцем в ополчение, где и погиб.
Спустя 20 лет после окнчания войны в киевской газете "Вечерний Киев" от 05.07.65г в статье М.Варварцева "41-й, 19 сентября, из боевой хроники" были описаны события того периода. Когда Красная Армия отходила на левый Дарницкий берег Днепра, взрывая за собой мосты, на правом берегу остались прикрывать отход ополченцы (старики, школьники, интеллигенция), которые противостояли частям регулярной немецкой армии. Оборона держалась три дня. В ночь на 19 сентября состоялся последний бой за корпус сельхозакадемии. Это были воины третьего батальона киевского ополчения, отряд моряков днепровской флотилии и отряд НКВД. К этому времени в батальоне осталось не более 30 человек. В одной цепи стояли бойцы, командиры, политруки и сандружинницы. Ряды защитников быстро таяли. В приведенном списке погибших в этом бою значится наш папа политрук Шуб М.З.
Наша семья и семьи маминых сестёр (всего 6 человек – мама, сестра Мария, я, тётя Клара и тётя Фрида с сыном Яшей) поездом выехали из Киева в начале августа. В дороге у нас украли даже те немногие вещи, которые мы взяли с собой. Все остались, в чём стояли. Мы оказались в Астраханской области в рыболовецком колхозе, где прожили месяц. Питались одной рыбой, которую приносила хозяйка. Из письма отца нам стало известно, что его фабрика поехала в Семипалатинск, и мы поехали туда. Через Волгу переправлялись на барже. Во время переправы началась бомбёжка, несколько барж были потоплены. К сожалению, из-за боязни перегрузки, капитан не разрешил взять на нашу баржу людей с потопленных барж. Дальнейший путь лежал через Сибирь. В дороге я заболела корью, и в Новосибирске нас с мамой сняли с поезда. С нами сошла тётя Клара. Меня и маму положили в госпиталь, а тётя Клара всё время нашей госпитализа-ции находилась на вокзале. Тётя Фрида с сыном Яковом и моей сестрой Марией поехали дальше. На одной из остановок тётя Фрида побежала за кипятком и отстала от поезда. Было очень тревожно, ведь дети остались одни. Начальник вокзала подсказал, каким составом можно догнать поезд. С трудом тётя Фрида разместилась в вагоне, в котором ехали эвакуированные учащиеся ПТУ. Они тепло отнеслись к ней, накормили кашей и даже дали с собой котелок каши. Радости не было границ, когда через 4 часа тётя встретилась с детьми.
В Семипалатинск прибыли глубокой осенью. После моего излечения мы с мамой и тётей Кларой также поехали туда. Жили все вместе. Занимали одну комнату с русской печкой, спали на самодельных деревянных кроватях. Обе тёти устроились на работу на фабрику, а мама вела хозяйство и ухаживала за мной, т.к. я очень болела. Жили впроголодь. Как-то на день рождения тёти кто-то из сотрудниц принёс семечки. Их кучей высыпали в центре стола, и все сидящие вокруг стола наслаждались этим "лакомтсвом". Это было единственное угощение.
Когда мне исполнилось три года, меня определили в детский сад, и мама смогла пойти работать. Жить стало легче. Мама работала посудомойкой в столовой. От постоянного использования каустической соды на руках у неё образовались раны. Приходилось терпеть боль. Чтобы укрепить моё здоровье мне покупали у местных жителей 0,25 литра козьего молока. Помню, что молоко в бутылочке ежедневно приносила для меня десяти-летняя девочка.
Зимы там были очень суровые, морозы доходили до -40 °С. А мы ведь все приехали в летней одежде и очень страдали от холода, пока сестра не связала из верблюжьей шерсти для всех свитера, кофты, жилеты и др. тёплую одежду.
Помню случай, когда я самостоятельно ушла из дома гулять и зашла очень далеко. Домашние заметили моё отсутствие, начали искать и нашли на краю глубокого обрыва, под которым протекал Иртыш.
В Семипалатинске мы встретили День Победы. Мне было 4,5 года, но я очень хорошо помню этот день. Утром 9-го мая, когда меня собирали в детский сад, прибежала тётя Фрида и сказала, что объявлена Победа и на фабрике проводится митинг в честь Победы. Вместо детсада мы все пошли на фабрику. Площадь перед фабрикой была запружена людьми. Кто-то поднял меня на плечи, и я увидела море людей. Мама плакала, а я вытирала ей слёзы. Много было радостных лиц, но много и слёз.
В августе 1945г. мы вернулись в Киев. Наша комната в доме на Рейторской улице была занята. С этими людьми пришлось два года судиться, прежде чем они выселились . А пока мы жили у родственников , всего 14 человек, в одной комнате площадью 18 кв. метров. Так началась мирная жизнь со всеми её проблемами, радостями и огорчениями.
(Дина Шуб. Израиль. Тел. 08-8534982).
