Рассказ бывшего узника гетто Томашполь Винницкой области
Авраама Конюхова

Родился я в 1928г в местечке Томашполь Винницкой области, а в 1941г началась война. Мне было 13 лет и я помню все что произошло. Наступление фашистов было столь стремительное, что мы не успели эвакуироваться. Доехали мы до города Тульчин. Дальше ехать не смогли, везде были немцы.
Остановились у наших родственников и прожили у них 2-3 недели. Отец наш в то время уже полгода служил в Красной Армии так и погиб на границе. Вскоре мы решили ехать домой. Меня и еще двух моих товарищей отправили разведать обстановку.
Идти надо было 45км. Всю эту дорогу мы прошли пешком, сторонясь людей. Шли мы проселочными дорогами. В Томашполе я увидел, что наш дом разрушен и разграблен. Забрали все, даже двери и окна. В Томашполе жила сестра моего отца Ландвер Сурка, к ней я и пошел. Она помыла и покормила меня и затем мы с ней проговорили до утра.
На рассвете пришли фашисты и вместе с украинскими полицаями согнали евреев на окраину местечка к кладбищу. Рядом с кладбищем был овраг, туда на край оврага согнали нас и началось страшное побоище. Моя тетя толкнула меня и затем мертвая упала рядом, таким образом спасла мне жизнь. Не помню сколько я там пролежал. Очнулся от холода мертвых тел и начал выкарабкиваться оттуда. Оказавшись наверху, я начал бежал от этого страшного места. Пробежав некоторое время, я заметил еще мальчика, бежавшего за мной.
В живых остались только мы вдвоем. Пройдя некоторое время, мы дошли до села Яршовка, нас заметила украинская старушка. Эта добрая женщина взяла нас к себе накормила, помыла и спрятала в сарае. После ухода из села немцев мы вышли из сарая и увидели еще несколько уцелевших евреев. Недолго думая, я пошел в Тульчин.
При встрече с мамой я рассказал, что произошло. Мама, плакала долго. Делать было нечего, остались дети, их надо кормить. Решили возвращаться в Томашполь домой.
Поселиться в разрушенном доме мы не могли, поэтому стали жить в сарае.
В октябре мама родила в этом сарае на соломе мальчика, нашего младшего брата.
Прожив некоторое время в сарае, мы переехали в дом расстрелянной тети на ул. Урицкого.
Эта улица впоследствии оказалась в черте гетто туда согнали, уцелевших, евреев. Вскоре к нам переселились еще три семьи.
До войны в Томашполе проживало более 5000 евреев, было 5 синагог. Эти синагоги и еврейские школы закрыли еще в 1935 г, я учился в украинской школе.
Немцы сожгли все синагоги и обгоревшие свитки Торы валялись на улице. Мы, мальчишки, собрали их и закопали на еврейском кладбище. Гетто оградили колючей проволокой. Каждый день постоянно гоняли на разные работы. Работали на поле, на ферме, на сахарном заводе, на сборе дров и также обслуживание румынских солдат. Люди в гетто умирали от голода, болезней и от холода.
Помнится зима 1942 г. Мама обмотала мои ноги тряпками и отправился я в село Раково в 4км.от Томашполя. До войны мой отец там работал председателем еврейского колхоза. Местные жители, знали меня, дали немного еды. По дороге домой меня увидел солдат и, подозвав к себе, спросил еврей ли я, и когда я сказал украинец, он сорвал с меня штаны. Поняв, что я еврей начал хлестать меня плеткой так, что начала течь кровь. Следы этих побоев сохранились на всю жизнь в память о тех жестоких временах.
Нас освободила Красная Армия 16 марта 1944 г. Командовал батальоном капитан Бродский, он взял меня с собой на войну сыном полка, а затем приписал мне 1 год (1927г. рождения) и я стал солдатом Красной Армии, с которой прошел до конца войны.
Закончил службу в 1947г. в Иране. Вернулся в родной Томашполь, устроился водителем в автоколонну, где проработал 42 года.
Еще будучи в гетто, я подружился с красивой, никогда не унывающей девушкой Цилей Шустерман. Многие мальчишки хотели с ней дружить. В гетто немцы надругались над ней. Еле спасли, выходили, но от этого она оглохла. Когда я вернулся домой после службы в армии, то встретил ее печальную, немногословную, но, как прежде, красивую. Она научилась распознавать речь по губам. Я знал о ее трагедии, никто не имел права ее судить.
Мне очень хотелось утешить ее и помочь забыть это. Я пошел к ее отцу свататься, он был удивлен моим решением, но был рад этому. Я просто любил ее и никогда об этом не жалел.
Мы поженились в 1948 году. У нас родилось два сына. Старший сын окончил военную академию. Дослужился до полковника, преподавал в академии. Младший приехал с нами в Израиль.
Приехали вместе с нами семья сына, мои братья и сестры в Израиль в 1994г.
В Израиле нам все нравится, только нужен мир здоровье. Мы должны целовать эту землю. Порой мне кажется, что наш приезд в Израиль это воля Всевышнего.
Но в мою семью пришло новое горе. Старший сын с семьей живет в Москве. В конце 90 г. по России прокатилась волна терактов и был взрыв в доме, где живет мой сын. Вместе с сыном живет его замужняя дочь с мужем и их дочерью. Так вот, этим взрывом была убита моя правнучка - внучка моего сына. Ее смерть тяжело повлияла на здоровье моей жены Цили. Она потеряла зрение. А два года тому назад я перенес операцию на открытом сердце. Операция моя и операции жены были бесплатны. На Украине мы на такое рассчитывать не могли. Поэтому я ежедневно молюсь на наш Израиль, чтобы, наконец пришел к нам мир, чтобы мы все жили в мире и чтобы все солдаты Армии Израиля и с ними моя внучка Инночка, которая служит в боевой части, вернулись целыми и здоровыми.

У памятника жертвам Катастрофы в Кирият-Моцкин:

Председатель городской организации Роман Брамник и Авраам Конюхов

В центре Давид Лазарович, бывший узник Освенцима