Праведница из штетла
Местечко Копайгород Барского района Винницкой области существует более 400 лет. С
1624 года оно называлось Новгородом, тогда же ему было дано Магдебургское право,
позволяющее образовать городское самоуправление. Вскоре местечко переименовали в
Копайгород. Тогда же в нём стали селиться евреи. По переписи 1897 года в
местечке проживало 2950 человек, из которых 1720 были евреями. До начала Великой
Отечественной войны в Копайгороде еврейское население было преобладающим, хотя
закрытие синагог и еврейской школы заставили евреев искать пристанище и очаги
религиозного культа в более крупных городах Украины и за ее пределами. После
войны в местечке остались евреи, чудом уцелевшие в годы нацизма. Многим из них
помогла выжить Анастасия Ивановна Горбульская.
Я был знаком с Анастасией Ивановной, часто бывал в доме своего приятеля – её сына, но этот очерк был написан уже после смерти Горбульской, когда о праведниках заговорили уважительно. Все приведенные здесь факты изложены по записанным мною рассказам её сына и людей, хорошо знавших Анастасию Ивановну.
Анастасия
Ивановна родилась и выросла среди евреев Копайгорода и знала
идиш, как свой родной, украинский. В начале 30-х годов она вышла замуж за
сапожника Ивана Гавриловича и некоторое время они жили в Киеве, но вскоре
вернулись в Копайгород, где у Анастасии Ивановны был двухэтажный дом и добротное
хозяйство. В 1937 году по ложному доносу Иван Гаврилович был арестован и вскоре
расстрелян. Все имущество Горбульских было конфисковано. Соседка, Донька Кушнир,
собрала немного теплых вещей для Анастасии Ивановны и ее двухлетнего сына перед
отправкой их в Сибирь. Везли их в эшелоне, заполненном такими же семьями
репрессированных. Многие умирали по дороге, охрана просто выбрасывала трупы на
ходу поезда. На одном из полустанков Анастасии Ивановне удалось бежать с сыном.
Возвращение на Украину было долгим. Добрые люди из села Гущинцы, недалеко от
Калиновки, приютили их. Незадолго перед началом войны Горбульская вернулась в
Копайгород. Эвакуация населения в Украине проводилась только в крупных городах,
а о каких-то паре тысяч евреев из Копайгорода никто и не вспомнил.
Самостоятельно выехать смогли немногие. Когда пришли немцы, они на станции Копай
создали огороженный колючей проволокой лагерь, куда согнали сначала местных, а
затем румынских евреев, привозимых по железной дороге. Многих расстреливали
прямо в лагере на глазах у тех, чья очередь еще не подошла.
Двойра Михайловна Злотина живущая в городе Бар Винницкой области рассказала: «В лагере мы жили под открытым небом. Дождь, снег, холод, голод и ежедневное ожидание расстрела». Она вспоминает, как заключенный Городецкий Нахман Вольфович выбрался тайком из лагеря, чтобы на станции выпросить что-нибудь поесть, но его поймал немецкий офицер. Фашист привел его в лагерь и расстрелял на глазах у всех. К мертвому отцу подбежала его пятилетняя дочь Хона. Офицер подошел к ребенку, сунул ей в рот пистолет и выстрелил. Все это произошло на глазах у всего лагеря и матери ребенка Мары-Мены, тут же сошедшей с ума.
Сама Злотина позднее вырвалась из этого ада и пришла к Горбульской, так как знала, что этом доме прятались родители Злотиной. Спали в сарае, когда в доме не стало больше места. Снег, дождь и ветер проникали в этот сарай. Бабушка и дедушка - старые, больные люди, долго прожить не смогли в таких условиях и вскоре умерли. Похоронить их оказалось трудно и опасно, приходилось хоронит только ночью. И всё же покойника хоронили, готовили по еврейской традиции и закапывали на еврейском кладбище, к счастью расположенном не очень далеко от дома.
Несколько еврейских семей укрывала Анастасия Ивановна в своем просторном дворе. Кроме этого, она регулярно ходила на станцию к лагерю и приносила людям что-нибудь поесть. Однажды она увидела через колючую проволоку соседку Ривку Биленькую, ее мужа Гедалью и детей Фейгу и Сему. Ривка ей крикнула, что идет полицай и надо скорее убегать. В это время какая-то незнакомая женщина просунула под колючую проволоку свою дочь 3-4 лет и попросила: «Нас убью, спасите ребенка!» Это увидел полицейский и начал стрелять, но Горбульская подхватила ребенка и смогла убежать. Григорий Креймер рассказал о том, что сам дважды бежал из лагеря прежде, чем попал в дом Горбульской, где тоже прятались его родители. «Когда Анастасия Ивановна меня увидела, то начала обнимать и плакать. Мои родители не надеялись меня увидеть живым, так как думали, что я пойман полицией. В доме Горбульской пряталось много евреев. Все спали на полу. Люди боялись выйти на улицу, даже в туалет».
Украинской полицией командовал житель Копайгорода Крушинский, который никак не мог определить, почему не все копайгородские евреи попадают в лагерь. Крушинский начал подозревать в этом Горбульскую и пригрозил поджечь дом, если найдет хоть одного еврея, но не успел… В одну ночь немцы вместе с полицией покинули Копайгород. Пришли румыны и положение стало более терпимым. Было организовано гетто, в черте которого оказался дом Анастасии Ивановны. Можно было выходить, работать на огороде, кормить скот. Предприимчивые обитатели дома начали варить мыло. Сырье доставали в основном на бойне, расположенной недалеко от дома. Из дерева изготовили печать и самодельное мыло нельзя было отличить от настоящего. Его меняли на еду и одежду. Наконец в 1944 году пришло освобождение. Нашлись родственники спасенной девочки. Спасённые румынские евреи Зильерги, Нафталс, Кока, Фрида и Муня долго еще присылали благодарственные письма Горбульской из Бухареста.
Дом, в котором происходили эти события, сохранился. В нем никто сейчас не живет это полуразвалившееся строение – немое свидетельство еврейского горя и спасения.
В Копайгороде сохранилось два еврейских кладбища. Одно их них существует с
древних времен, быть может, с первых еврейских поселений. В 1994 году в местечке
оставалось 20 евреев – три семьи, две из которых собирали чемоданы. Еврейская
история Копайгорода заканчивается. Кассета с записью воспоминаний об этих
событиях и некоторые письменные документы были отправлены в институт Яд Вашем в
Иерусалиме, откуда в 1992 году пришло извещение о присуждении Анастасии Ивановне
Горбульской звания "Праведница Народов Мира",.
Два с половиной года немецкой–румынской оккупации оказались судьбоносными не только для спасенных, но и для спасителей. В начале войны сыну Анастасии Ивановны, Володе, было 6 лет. Он многое запомнил: процедура будничной молитвы, когда мужчины надевали тфилин и с плачем молились, и праздник субботы с радостными песнопениями на романтическую натуру мальчика произвели неизгладимое впечатление.
«Незабываемым зрелищем для меня был процесс выпечки мацы и таинственный,
необъяснимый и сверхестественный процесс зажигания субботних и ханукальных
свечей » - вспоминает Владимир Иванович. Его потянуло в иудейство. Иврит и
историю евреев он познал самостоятельно, не имея учителей и наставников. Учение
в копайгородской школе было для него, сына врага народа, к тому же не
скрывающего своего еврейского увлечения, тяжелым жизненным испытанием, с
унижениями и оскорблениями. После окончания Киевского художественного училища
прикладного искусства Владимир Иванович всю жизнь работал маляром, выполняя
особые и сложные задания. При этом Горбульский никогда не работал в субботу,
которую соблюдает преданно и искренне. Он прошел обряд гиюра, собрал уникальную
библиотеку антикварных еврейских книг, пожалуй, лучшую из частных собраний в
Киеве. Эти книги Владимир внимательно изучал и с удовольствием давал читать
другим.
После того, как Горбульский начал оказывать помощь сидящим в тюрьмах еврейским отказникам, посылая или привозя им в места заключения продуктовые посылки, вызовы в КГБ стали регулярными, особенно в еврейские праздничные дни, а в годовщину Бабьего Яра Горбульского целый день выдерживали в райотделе милиции, просто так, без повода. Натерпелись и его дети на комсомольских и педсоветовских чистках.
Мицвой для него стала опека над тяжелыми, одинокими или брошенными больными евреями. У Владимира и Валентины трое детей. Сын Алик, дочки Света и Алла прекрасно знают иврит и законы еврейской жизни. В 15 лет Алик систематизировал и привел в порядок библиотеку синагоги, чего не смогли сделать активисты и прихожане. Света вместе с отцом занималась благотворительностью. Когда они посещали различные официальные органы Киева в поисках новых имен покинутых больных евреев, это вызывало гнев представителей властей. «Почему только евреев?» - возмущались чиновники. Владимир Иванович и Света старались объяснить, что евреи пострадали больше других народов и нуждаются в большем внимании и заботе. Когда с появлением молодого энергичного бруклинского раввина Якова Блайха в Киеве была организована служба помощи больным и пожилым евреям, Горбульские охотно включились в эту благотворительную деятельность. О Свете Горбульской в газете «Форвертс» Иосиф Бренер из Филадельфии недавно вспоминал: учительница языка идиш и врач Анна Яковлевна Пересецкая из Киева «призналась, что за всю свою долгую практику не встречала такого внимательного душевного отношения к больным, как у этой молоденькой девушки».
…Все Горбульские живут сегодня в Израиле. Света вышла замуж, теперь она раббанит. Также замужем за раввином младшая сестра Алла – Эстер. Алик учится в йешиве. Живут в Израиле Владимир Иванович и его жена Валентина. Мир их дому!
