Начну с резюме Редактора. «Рассматривая, как менялось со временем отношение Томаса Манна к еврейскому миру, - пишет он, - понимаешь, что простые ярлыки «филосемит» или «антисемит» к нему неприменимы». «ЯРЛЫКИ»? Это не про нас. Мы в нашей полемике пользовались   п о н я т и я м и (см. «понятие» в Википедии), но никак не ярлыками. Мы оба оперировали аргументами, фактами, их интерпретацией ради обоснования своего понимания феномена «ТОМА МАНН». И наши расхождения начинаются с разного понимания … чего? Правильно - понятия «антисемитизм». Кстати,- не «вредного словечка» (Е.Беркович) , а понятия, обобщенно определяющего многомерное и многослойное явление, в котором можно выделить идеологические и психологические компоненты. Такое деление (может быть и другое) важно в нашем контексте. Психологические определяются понятиями «ксенофобия» и «стереотип». Часто происходит взаимозамещение понятий, и это одна из причин недоразумений. С разъяснения того, что я понимаю под понятием «антисемитизм», я и начала свое «Послесловие к послесловию». Но именно это мое разъяснение было оставлено без внимания как Главным, так и остальными оппонентами. Между тем, без согласования основных понятий полемика утрачивает смысл. Поэтому я обращаюсь ко всем оппонентам с вопросом :

ПРИЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ, ЧТО СУЩЕСТВУЕТ ИДЕОЛОГИЧЕСКИЙ АНТИСЕМИТИЗМ, НАЗВАННЫЙ МНОЮ ТОТАЛЬНЫМ, ТОТАЛЬНЫМ ПОТОМУ, ЧТО ОН НАЦЕЛИВАЕТ НА УНИЧТОЖЕНИЕ НАРОДА КАК ТАКОВОГО?   ДА ИЛИ НЕТ?

Мои разъяснения. Дефиниция понятия только начало, оно, это понятие, раскрывается в определенной системе знаний. Тотальный антисемитизм является интегральной частью МЕССИАНСКИХ идеологий, в которых евреи предстают как вселенское Зло, противостоящее всеблагому мессии, мИссия которого заключается в уничтожении этого Зла Такими мессианскими дуалистическими идеологиями являются нацизм, советизм, исламизм. В государствах- идеократиях (нацистская Германия, СССР, Иран) они определяют политику, формулируя ее цели и программы уничтожения врага. В нацизме враг-ЕВРЕЙ многолик, в пропаганде он представлен в образах вербальных и визуальных в виде крыс. болезнетворных бактерий, тараканов и т.п. И уничтожение евреев подается как г и г и е н и ч е с к а я акция, необходимая для оздоровления арийской расы, входящих в нее народов, прежде всего немцев.
После этих пояснений я вас спрашиваю:

БЫЛ ЛИ ПРИЧАСТЕН ТОМАС МАНН К КАКОЙ БЫ ТО НИ БЫЛО ФОРМЕ ТОТАЛЬНОГО ИДЕОЛОГИЧЕСКОГО АНТИСЕМИТИЗМА, ПРЕЖДЕ ВСЕГО НАЦИСТСКОГО?

Надеюсь, вы разделяете мое, основанное на анализе убеждение: НЕТ, НИ В КОЕЙ МЕРЕ НЕ ПРИЧАСТЕН. Но этого мало. Он одним из первых понял цивилизационные угрозы нацизма и его интегральной части – ТОТАЛЬНОГО АНТИСЕМИТИЗМА. Возвращаю вас к 1-ой главе моей статьи, где я останавливаюсь на работах переломного для Манна 1922-го и последующих годов.. Особо к статье «Гете и Толстой». Я ее прочла в 1960 году в 9-м томе собрания сочинений. Она произвела тогда ошеломляющее впечатление. В книге Гослитиздата: « Великая Октябрьская…» - это «большевистский переворот», и он пресек «европейский путь России, развернул ее лицом к Востоку». А бессмертное, «священное» учение марксизма определяется как «марксистский чекан», то есть какой-то трафарет. Толстой – языческий бог, и Германия Гете не может идти по толстовскому пути отрицания западной цивилизации. Пути, продолженному большевистским переворотом. Но нацизм с его язычеством, с его «этническим варварством», которому «ненавистно не только всемирное еврейство, но и христианство», может свернуть Германию с ее «срединного» пути на русский. Все это было прочитано, когда шли оттепельные споры, и не только кухонные. В умах таких совков как я уже созревали догадки и о трагедии революции, и о сходстве нацистского и советского режимов. Мыслители ушли далеко вперед. В эти годы , начиная с 1950-го, Гроссман в своей «Жизни и судьбе» аргументировал тоталитарную общность нацизма и советизма. Книга была арестована, но «Все течет…» появилось в Самиздате. Еще раньше наглядное разъяснение идей Гроссмана представил Ромм в «Обыкновенном фашизме». Но Манн-то попал в руки раньше, и впечатление, повторю, было ошеломляющее. В свете тоталитарной общности нацизма и советизма и настигший меня в студенческие годы сталинский антисемитизм понимался, правда смутно, как-то иначе. Тогда образовался познавательный стержень, который определял некую избирательность восприятия литературы вообще и Манна, понятно, тоже. Но эта избирательность не имеет ничего общего с подспудным стремлением к «оправданию Манна», к какому то моему «адвокатству». Правильней сказать, что эта избирательность в значительной мере определила и идею сборника, и его тематику. Это, правда, спустя почти два десятилетия уже в Иерусалиме. Поначалу я предполагала готовить сборник на тему «Т.Манн о немцах, РУССКИХ и евреях» - так сработала избирательность.

До составления сборника я не была знакома с новеллами Манна, написанными до семейного кризиса, включая «Кровь Вельзунгов» (1905 г.). Именно с ней один из участников конференции в Иерусалиме связал «антисемитизм» Манна. Тогда мы с Евгенией Фрадкиной решили сделать ее перевод, и в переводе Фрадкиной новелла впервые была напечатана на русском с ее предисловием. Антисемитизм в этой и в других ранних новеллах находит и Е.Беркович.

Справедливы ли обвинения в антисемитизме? Я задаю вопрос: в каком? Идеологическом? Сам Беркович пишет о КЛИШЕ и о СТЕРЕОТИПАХ. Стереотипы - это внеопытные образы, часто играющие роль фильтров в восприятии действительности и потому искажающие ее. Стереотип это эмоционально- образное образование, относимое специалистами к психологическому уровню человеческой психики. Е.Беркович прав – мы действительно находим негативные еврейские стереотипы в ранних манновских новеллах. Но!... все они написаны до 1905 года включительно. Были ли еврейские стереотипы в них связаны с мировоззрением молодого Манна? Возможно. Однако вербально это не было выражено, но не исключено, что стереотип тогда стимулировался умозрением. Но, что мы знаем ТОЧНО, так это то, что в 1907 году Манн однозначно сформулировал свое кредо в отношении еврейского народа и современных евреев, разделив их на евреев гетто и европеизированных евреев. У нас с Е.Берковичем разные представления о статье «О решении еврейского вопроса» (1907 год). Он обращает внимание на характеристики евреев гетто, которые Манн действительно строит на негативных стереотипах. При этом Е.Беркович оставляет в стороне утверждение Манна о том, что у всех евреев есть общее с немцами будущее – это европеизация. Каким было отношение писателя к современному ему идеологичеескому антисемитизму? Тогда он уже был многоликим, распространялись расистские «теории», социальные, экономические, политические, культурологические и т.п. версии, но в Германии он по-настоящему приобрел мобилизационный характер с распространением лозунга историка Трейчке «Евреи- наше несчастье» . Как относился Манн к такой позиции? В первой же статье 1907 года Манн формулирует СВОЮ МИРОВОЗЗРЕНЧЕСКУЮ позицию. В пику Трейчке он пишет о пользе и важности присутствия евреев в Германии, об их культурном вкладе. Отныне это К О Н С Т А Н Т А мыслителя Манна в его противостоянии идеологическому антисемитизму. Е Беркович проходит мимо этого – таковы наши разночтения одного и того же текста.

В этой же статье писатель заявляет о своем филосемитизме, правда, беря это понятие в кавычки. И кавычки эти очень важны. Позже Манн объяснял, почему он не может быть «непоколебимым» филосемитом: евреи слишком разные, чтобы относиться к ним одинаково. Я приветствую такую норму - это отношение к живым людям, к живому народу, а не к покойнику, о котором или хорошо, или никак.

1907 год – предел. После него психологическая мотивация молодого Манна, воспроизводившего в ранних новеллах негативные еврейские стереотипы, находилась под его же мировоззренческим контролем. Вопреки Е.Берковичу я считаю, что идейная мотивация у Томаса была не слабее, чем у брата Генриха. Другое дело, что она была несколько иной, как иным был он сам и его «свободное музицирование» (художество). Оно было в большей мере философичным, культурологическим. Чтобы убедиться, достаточно обратиться к его главной антинацистской книге – «Доктор Фаустус». Но об этом чуть позже. А теперь последуем за Главным оппонентом.

Е.Беркович, следуя своему временному принципу, после 1905-го переходит к 1921 году, тем самым подтверждая, что психологическая мотивация Манна, если она и сохранялась, была под жестким контролем. В своем «Послесловии» Е Беркович вспоминал «Размышления аполитичного» (1914-1918 год) Он пишет об идеологии фолькише, которую разделял и пропагандировал в этой книге Манн. Да, в военно-патриотические годы Манн поддался общему угару, полагая, что немцы сражаются за свою духовную культуру против меркантильной цивилизации Запада. В союзники он берет Достоевского, принимая его духоборчество и народолюбие, но без сопутствующих русскому мыслителю антисемитских инвектив. Идеология фолькише действительно один из источниов нацистской идеологии. И Томас Манн признавал свою былую причастность к ней в своих исповедально-воспитательных текстах, анализируя АПОЛИТИЧНОСТЬ как генетическую хворь нации, заболевшей нацизмом (см. об этом в моей статье «Т.Манн и В.Гроссман о культурно-исторических корнях нацизма и советизма» Ее другое заглавие «Уроки исповедальной литературы». Журнал «7 искусств», №14 ).

1921 год – переписка с Якобом Вассерманом. Винюсь – составители ее пропустили при отборе материалов в сборник. Так что принимаю то, что написал о ней наш Редактор, и заранее приветствую будущую его статью.. В письмах к высоко ценимому им Вассерману Манн пытается его утешить тем, что ему не хуже, чем его коллегам немцам ( есть и такой метод утешения), уверяя его, что антисемитизм – явление для немцев не характерное. Откуда это? Видимо тогда, всего за год до убийства Ратенау, когда антисемитская пропаганда набирала силу, Томас Манн ощутил необходимость в укреплении духовности своего «серединного» народа и взял на себя миссию наставника вполне сознательно. Было это связано и с пересмотром «Размышлений аполитичного» и с реалиями послевоенного мира. «Мысль, мною владеющая, - писал он, - это мысль о новом личном осуществлении идеи гуманности». В феврале 1922 года Манн прочел доклад «Идея органической связи исповеди и воспитания». На идее воспитания, основанного на исповеди, сопоставляется исповедально-педагогическое творчество Гете и Толстого. На этой же идее строил собственное творчество сам Томас Манн. Исповедь, в отличие от просто признания своей вины (греха) – от покаяния, аналитична. В ней представлены причины и обстоятельства произошедшего, своего участия в нем – тем она и воспитательна. (Воспитание личным примером – самое убедительное). При этом для убеждения применяются разные методы, большей частью пенитенциарные. Для наставника Манна они неприемлемы. Он использует положительные стимулы – стремится убедить воспитуемых, что они такие, какими ДОЛЖНО БЫТЬ, и потому то-то и то-то скверное они если и совершают, то вопреки своей природе. Такой метод свидетельствует о слепоте наставника? Не думаю. Именно потому что он видит реальность, он и пытается ее исправить. Метод взращивания и поощрения «хорошести», несомненно, самый гуманный, но именно по этой причине он неспособен противостоять воспитательно-пропагандистским, подкрепленным «сверхнасилием» (В.Гроссман) методам тоталитарных режимов.

Статья Манна 1937 года «К проблеме антисемитизма» Писатель выступает в клубе «Кадима» ( на иврите «Вперед») с декларацией: »Этим выступлением я заявляю о своей позиции: я защищаю находящиеся под угрозой и безудержно пренебрегаемые идейные ценности…» Далее речь идет об антисемитизме – он включает «все сегодняшние темные, путаные, в большой степени зверские человеческие качества», он – « следствие тех мистических представлений, в плену которых находятся массы, антисемитизм – их лозунг». «Антисемитизм – это аристократизм черни: «я хоть и никто, но я не еврей». Для антисемита показательна « потребность находить в затруднительных обстоятельствах «виноватого, посылать козла отпущения в пустыню ненависти и диффамации, делать из него пугало , изображая гнусным и неполноценным, дабы чувствовать себя немножко лучше, сильнее, благороднее…» Это о черни. Но только ли о ней? На ваш суд .

«Мы в Германии испытапи, к какой духовной нищете это приводит, когда интеллектуалы, ученые, писатели, мыслители – из ложного стремления к единению с народом, путая народ и толпу, опустились до уровня черни и унизились до духовной поддержки ее лозунгов. Они обесчестили себя и заслужили жалкую роль, которую играют теперь под каблуком черни. Свойственные черни качества не могут быть облагорожены с помощью предавшего себя духа: происходит обратное – дух унижает себя и оказывается в рабстве. Этому учит опыт». «Немец, воспитанный на Гете, - говорил он в этом же докладе, - для которого, по словам его учителя, «имеет значение только вопрос «культура или варварство», не может быть антисемитом, он должен отказаться от какого бы то ни было участия в этом низменном народном развлечении».
Томас Манн вряд ли считал себя единственным немцем, «воспитанным на Гете». И, разумеется, он желал, чтобы таких немцев было побольше, и его обращение служило тому, чтобы немцы вняли призыву быть учениками Гете. Означал ли такой призыв – «самообман» и «лукавство»? Так считает Е.Беркович,
Я обильно цитировала ту же статью, на основе которой Е.Беркович приходит к оценкам, с которыми, по-моему, согласиться невозможно.. Где в этой статье, только в ее цитированной части можно найти «самообман» или тем более «лукавство»?! Перед кем и ради чего?! Речь у Манна идет об антисемитизме черни и немецких интеллектуалов. Как можно говорить, что Манн не замечал «Профессорского антисемитизма», когда он перечисляет тех, кто составляет интеллектуальную элиту, «предающую дух» и заимствующую «лозунг черни - антисемитизм»? Мои радикальные расхождения с Е.Берковичем опять проистекают из разночтения одних и тех же текстов.

Е. Беркович утверждает, что Т.Манн питал «иллюзии в отношении маргинальности антисемитизма в Германии» . Манн действительно питал такие иллюзии? Он и в самом деле не видел, какое влияние, какую всенародную поддержку обретает нацизм? А как быть с его выступлением сразу после выборов в ноябре 1930 года « Призыв к разуму», где он анализирует причины и духовные истоки того, что он определил как «сенсационное волеизъявление народа» ? Е.Беркович приводит факты, подтверждающие общенародность «сенсационного волеизъявления». Манну они были неизвестны или он их игнорировал? Он их констатировал одним определением, факты тогда были на слуху у всех. Е.Беркович проходит мимо и манновского определения ситуации, и анализа ее причин. Но именно об этом я пишу в своей статье. Пишу я и о рукой мастера написанной новелле «Марио и волшебник» (1929 г.) Т.Манн, наблюдая предвыборную кампанию нацистов с активным участием Гитлера и Геббельса, показал в этой новелле, как может заезжий «волшебник», портретно напоминающий Геббельса, умело просчитанной пропагандой гипнотически подчинять своим целям превращенную в м а с с у группу людей. Но один из превращаемых выстрелом в «волшебника» наглядно демонстрирует каким может или каким должен быть действенный метод пресечения «волшебства». (См. гл.2, параграф «Т.Манн о сущности тоталитарных систем. «Массовый человек – опора антисемитской и милитаристской политики нацизма. Противодействие писателя нацизму в предвоенные годы»)
В 1935 году в Ницце прозвучало обращение Манна к Европе («Внимание, Европа!»). Речь там идет о вторжении «массового человека», который становится опорой нацистского режима Практически речь идет о той же самой черни – потребителе и носителе антисемитизма, который «кроме насилия верит только в ложь, и в ложь еще истовее, чем в насилие». Европа должна понять – «если она продолжит свое отступление перед массовым человеком,…если гуманизм не станет воинственным, она сохранит свое имя только в истории». Обращение к Европе я тоже рассматриваю в этой же главе.. Все эти работы,, не упомянутые Е. Берковичем , также как и неверно оцененная им статья об антисемитизме, говорят об одном – Манн не питал никаких иллюзий относительно реальности – он отчетливо видел и показывал всенародную поддержку нацизма и его истребительного антисемитизма.

Но этого мало. Томас Манн не только писал о нацистском антисемитизме. Нацизму как силе, сокрушающей европейскую культуру, он противопоставлял евреев как создателей основ этой культуры. Это ЕГО КОНСТАНТА. Во всех своих работах, начиная с 20-х годов, Томас Манн последовательно противопоставлял нацистскому свое понимание роли евреев в мировой истории, свою оценку их фундаментального вклада в европейскую цивилизацию. Антисемитизм, писал он, «вызывает возмущение каждого, кто знает, какие заслуги имеют немецкие евреи в области исследования и творчества». И далее в той же статье об антисемитизме, в которой Е.Беркович усмотрел «самообман» и «лукавство».: «Дело не только в том вкладе, который внесли евреи в духовное становление Европы и который столь же велик, как вклад греков, и, на мой взгляд, совершенно исключает всякий антисемитизм. Прибавим к этому благодарность, признание важности, необходимости существования еврейского духа для современности и для будущего нашего континента».

Напоминаю оппонентам еще одно немаловажное обстоятельство. Томас Манн вплоть до 1943 года писал тетралогию «Иосиф и его братья», в которой, сокрушая нацистскую мифологию, показывал в чем именно состоял вклад евреев в становление европейской цивилизации. (См. об этом: статья, гл.1, параграф 2 «Путь к человеку. Очеловечивание и расчеловечивание»)
Надеюсь, сказанного достаточно, чтобы расстаться с иллюзиями насчет «иллюзий Томаса Манна относительно маргинальности антисемитизма в Германии». И заодно с «механизмом замещения», якобы общего у ясновидящего Манна и у немцев в поверженной Германии. Ну а теперь снова «Германия без антисемитов» и «Евреи без Холокоста».

«Доктор Фаустус» 1943-1947.
Возвращаю к своему «Послесловию к послесловию». Е.Беркович признает что в публицистике военных лет Томас Манн одним из первых оповещал мир об уничтожении европейского еврейства. Каким был этот мир, к которому он пытался достучаться? Теперь нам известны подробности, о которых Манн скорее всего не знал. В сентябре 1942 года в своей радиоречи, ссылаясь на данные польского правительства в изгнании, он сообщает, что «только в Варшавском гетто гестапо замучило до смерти семьсот тысяч евреев, из одного только Минска семьдесят тысяч». Откуда эти цифры? Такие данные с марта 1941 года посылал польский офицер Витольд Пилецкий, добровольно заточивший себя в Освенцим и бежавший оттуда в апреле 1943 года. Польское правительство пересылало эту полученную ценой смертельного риска информацию правительству Великобритании. В 1945 году Пилецкий представил полный отчет об Освенциме. Отчет этот был опубликован спустя 55 лет в 2000-м !!! году. Польская народная демократия расстреляла Пилецкого в 1947 году. Сейчас он признан одним из выдающихся героев Второй мировой войны. Другой офицер Армии Крайовой Ян Карский, намеренно попавший в Варшавское и в другие гетто, откуда евреев отправляли в лагеря смерти, побывав и в самом таком лагере, одолев неодолимое, добрался до Лондона. Его отчет о планомерном уничтожении евреев был направлен правительству Великобритании. Весной 1943 года Карскому удается прорваться к Рузвельту. Президент как и его окружение предпочитают не верить «таким ужасам». Кроме того, Рузвельт заявляет, что Штаты и так помогли европейским евреям, приняв «сто тысяч беженцев». Карский вместе со своим отчетом представил обращенную к правительствам Декларацию еврейских лидеров, в которой предлагалось объявить нацистам, что в ответ на акции уничтожения евреев будет подвергаться бомбардировкам население Германии. Черчилль зачитал Декларацию в парламенте. Дальше общего возмущения и сочувствия дело не пошло. Резон – почему в ответ только на еврейские акции? Как к этому отнесутся русские и другие народы пол оккупацией?, Как бы отвечая на этот резон. Манн писап: «Другие народы также испытали на себе безжалостность нацистов… Но только евреи были приговорены к истреблению».

Голос Томаса Манна не был голосом из хора. Он нарушал вполне намеренное замалчивание. Летом того же 1943 года он доводит до сведения «цивилизованного мира», что «число погибших, уже исчисляемое миллионами, поскольку эти страшные акции проводятся во все больших размерах, продолжает расти». И Манн обращается к демократам и демократиям с требованием хотя бы сейчас изменить иммиграционные законы. Реакция – нулевая. Это злокачественное БЕЗ-действие явно превращалось в СО-действие Гитлеру. И писатель стремится объяснить почему это содействие становится для европейцев САМО-убийственным. Ибо удар по евреям – «народу священного писания» - был сигналом к началу общего похода против основ христианства. … То, чему мы сегодня свидетели, не что иное, как еще одно восстание непобежденных языческих инстинктов против установленных десятью заповедями ограничений. … Тем самым, - разъясняет Томас Манн, - то, что происходит с евреями, - не только еврейский вопрос». Писатель считает своим долгом показать, что кроме ясной для каждого цели – защиты себя и своего народа, война ведется и во имя общих целей. Именно потому, что целеустремленное истребление еврейства – и по замыслу, и по исполнению, и по результатам – означало крах духовных устоев человечества, защиту и спасение евреев оно должно было осознать как одну из своих общих задач, как задачу общечеловеческую. Должное однако продолжало далеко отстоять от сущего. И Томас Манн перемещает бой на другое поле – поле цивилизационного противостояния, на СВОЕ поле. Более адекватным борьбе на этом поле является художество. И он присоединяет к «писательству» - к прямым своим воззваниям и обращениям «музицирование». Он принимает предложение принять участие в издании сборника, каждый из десяти авторов которого художественно интерпретировал одну из заповедей Декалога применительно к событиям того времени. Сам Манн написал предисловие «Закон» - о «законе гуманности», полученном Моисеем на горе Синай. В радиоречи о сборнике он сказал, что «в книге речь идет о войне и во имя чего она ведется». Нацистам как силе, разрушающей европейскую цивилизацию, снова противопоставляются евреи как создатели основ этой цивилизации.
Е.Беркович, признавая, что в публицистике Манна тема Холокоста присутствует, утверждает, что ее нет в его «художестве», что в романе о войне «Доктор Фаустус» «евреи без Холокоста». Еще раз соглашусь с ним – описания Катастрофы в романе нет. Но это потому, что весь роман посвящен иной теме и иному уровню реальности. Это уровень духовности человека, поле боя Томаса Манна - духовная культура нации, его противники - участники ее саморазрушения. И на этом уровне тема Катастрофы сообразно общему контексту возникает при озвучивании центральной ИДЕИ нацизма - ИДЕИ «гигиены народа и расы». Без показа в романе реализации этой идеи, это было сделано напрямую в соответствующем жанре - в публицистике.
«Закон» был закончен 13 марта 1943 года одновременно с завершением тетралогии об Иосифе. И тогда же Серенус Цейтблом начинает повествование о своем друге гениальном музыканте Адриане Леверкюне. Это не просто временная непрерывность – это непрерывность творческой колеи, магистрального пути мыслителя Томаса Манна, это продолжение его боя за духовное достояние человека.. За пять лет до своего ухода он писал: «…Я никогда не посвящал своих сил чему-либо иному или, во всяком случае, не хотел посвящать свои силы чему-нибудь иному, кроме защиты гуманизма». Е. Беркович говорит о двух темах «Доктора Фаустуса». Первая – история болезни нации, соблазненной нацизмом, вторая – роль интеллигентов в духовной жизни Германии. Я думаю, что в романе одна тема – крах гуманизма, болезнь нации, и роль ЕЕ интеллектуалов в возбуждении и распространении этой болезни. Они сами участвуют в разрушении своей гуманистической культуры, ее иудеохристианского фундамента и построенного на нем здания – здания общеевропейского общежития.

САМОРАЗРУШЕНИЕ, САМООТРИЦАНИЕ - процесс имманентный, проистекающий из самой противоречивой природы национальной культуры, продукт ее перерождения. Повторю. Томас Манн отвергает существование двух Германий – доброй и злой. Весь роман – это повествование о том, как лучшие свойства немецкого духа и национального характера - стремление к внутренней свободе, самоуглубленность, романтизм, космополитизм, - как все эти достоинства духа «под влиянием дьявольской хитрости превратились в олицетворение зла». Но «дьявольская хитрость», она же черт, покупающий душу Фаустуса-Леверкюна и всего «злополучного народа», - он не потусторонняя сила, он не вне, он внутри композитора, внутри народа и его культуры. Томас Манн шаг за шагом прослеживает процесс перерождения доброй Германии в злую, совпадающий с победой «злого» начала над «добрым».

Как изобразить этот процесс? Томас Манн находит блистательный и необыкновенно емкий сюжет. В романе синхронно разворачиваются две истории болезни . Первая– душевная болезнь гениального музыканта Леверкюна, вторая – душевная болезнь (сумасшествие) нации. Мозг Леверкюна поражен «бледной Венерой». Так черт, покупающий душу музыканта, называет бледную спирохету. Он является в 1922 году к уже пораженному бациллой Адриану и, спекулируя на его страданиях, соблазняя его творческим всесилием, заключает с ним контракт до 1946 года. Начальная дата совпадает с первыми публичными выступлениями нацизма, конечная – с его полным военным разгромом и ужасающей трагедией народа в разрушенной стране. Болезнь Леверкюна проходит те же стадии, что и болезнь нации. Начало болезни нации тот же 1922 год. На страданиях народа, потерпевшего военное поражение, спекулирует черт-нацизм, соблазняя массы манией величия и призраком мирового всевластия. Пик саморазрушения в творчестве Леверкюна приходится на 1929-30 годы. По свидетельству Серенуса, он совпалает с «возвышением и самоутверждением зла, овладевшего нашей страной». Саморазрушение идет в святая святых немецкого духа – в музыке. В эти годы Леверкюн завершает работу над своим последним произведением - «Плач доктора Фаустуса». Манн-Серенус убежден – заказ черта выполнен. У него нет сомнения, что кантата – «антипод Девятой симфонии». Антипод самого оптимистичного творения Бетховена, в финале которого звучит могучий хор «Ода к радости». Леверкюн сам заявляет о своем стремлении уничтожить Девятую симфонию. Его разум угас в 1930 году, в том самом, когда состоялось «сенсационное волеизъявление народа», и Томас Манн произнес свой полный тревоги предупреждающий «Призыв к разуму».

Леверкюн уходит из жизни в 1940 году. Это второй год войны, принесшей неисчислимые бедствия всему человечеству. Завершает свое повествование Серенус Цейтблом в 1945 году - тогда «были взломаны застенки, в которые власть превратила Германию». И Манн-Серенус произносит проклятие «погубителям». Оно должно пасть на головы тех, кто обеспечил «готовность нации пойти по пути бедствий и преступлений».

Видное место среди «погубителей» принадлежит еврею Хаиму Брейзахеру, культурфилософу, прототипом которого был востоковед и теолог еврей Оскар Гольдберг. Его книгу «Действительность евреев» Томас Манн оценивал как «антигуманистическую, антиуниверсалистскую, националистическую, в религиозных выражениях восхваляющую технику, Давид и Соломон для него религиозные вырожденцы».

Е.Беркович разделяет мнение тех, кто считает, что образ Брейзахера свидетельствует об антисемитизме автора. Томас Манн сам не исключал возможности «п р е в р а т н о г о антисемитского толкования» еврейских персонажей в романе».(Разрядка моя. Л.Д.) Более того, он признавал, что то, как описан «гнусный Брейзахер, этот хитроумный сеятель великой беды, дает повод заподозрить его самого в юдофобстве». В письме израильскому исследователю его творчества Курту Левенштейну Манн писал: «Опасность того, что это может быть воспринято как антисемитизм, по крайней мере людьми б о л е е п р о с т ы м и, нельзя вовсе отбросить, и хорошие друзья указывали на это мне еще во время работы над романом». (Разрядка моя. Л.Д) Повторяя, что «арийцы» в его книге тоже «отнюдь не заслуживают самого большого доверия», Томас Манн формулирует свой главный аргумент: «Общий дух книги дает слишком мало пищи для обвинения автора в антисемитизме».

Попробую объяснить, как я понимаю «общий дух книги». Вот еще из того же письма Томаса Манна: «Я вполне сознаю, что не воздал должного еврейству и его столь высокой и серьезной духовности и что упустил - д о л ж е н б ы л у п у с т и т ь – в качестве противовеса Фительбергу и Брейзахеру вывести в книге образ другого еврея (я думал о пророческом типе Бубера)». (Разрядка моя. Л.Д.) Почему д о л ж е н был упустить и при чем тут «общий дух книги»? В книге вообще нет ПРОТИВОПОСТАВЛЕНИЯ двух враждебных или разнонаправленных начал, групп, людей. Там нет персонифицированного представителя, выразителя и защитника разрушаемых духовных ценностей. Видимо, следуя этому «общему духу», писатель не д о л ж е н был создавать образ еврейского «противовеса» образу еврея Брейэахера.

По своему общему духу книга направлена против агрессивного ДУАЛИЗМА, выносящего разрушительные силы вовне, персонифицирующего их в образе стороннего ВРАГА с призывом его уничтожения. Дуализму как мировоззрению и его идеологическому воплощению в нацизме Манн противопоставляет свой монизм. В самой национальной культуре сосуществуют и противоборствуют разные тенденции. При определенных обстоятельствах может возобладать одна из них - разрушительная. Так случилось при победе нацизма в Германии, так произошло при победе большевизма в России..,
Может быть это абстрактное умствование? Напомню знаменитый спор историков конца 80-х прошлого века. Тогда был поставлен вопрос: Нацизм в Германии - это реакция на «еврейский» большевизм в России и только ИЛИ у него были собственные национальные корни,? Начавший спор немецкий историк европейского фашизма Эрнст Нольте вместе с другими его коллегами утверждал, что нацизм - это прежде всего и главным образом реакция на победу большевизма, Гитлер трактовал ее как начало еврейского завоевания мира и отсюда его устремленность к тотальному уничтожению еврейства. Государственному террору Гитлер учился у большевиков. А откуда взялся сам Гитлер – «мой братец», как писал о нем Томас Манн? Историков, которые не могут примириться с тем, что зло нарождалось внутри самой нации, что нацизм – это внутренняя болезнь, возбуждению которой большевизм лишь способствовал, я назвала реабилитантами. Таким же реабилитантом был Солженицын. Перечитайте его «Ленин в Цюрихе». Там большой дьявол Парвус берет на службу Ленина ( в котором «всего на четверть русской крови»), чтобы вместе с ним революцией сокрушить Россию. Каким же был иной подход? Мне кажется, его можно выразить вопросами: призрак коммунизма бродил по всей Европе, почему же он воплотился в «тоталитарно-диктаторский режим» именно и только в России? Фашизм распространялся тоже по всей Европе. Почему он стал нацизмом именно и только в Германии? Томас Манн, отвечая н на эти вопросы, предлагает действенное средство преодоления этих зол. Для этого нужно понять их культурно-историческую национальную имманентность, разглядеть их внутренние корни, без этого их иссечение невозможно. Только усвоением такого подхода, усвоением уроков Томаса Манна можно объяснить успешное возрождение Германии. Отсутствие такого подхода в России во многом объясняет ее нынешнее состояние.

Вернемся к «Доктору Фаустусу», книге, о которой Томас Манн писал: «Будучи от начала до конца исповедью и самопожертвованием, она выходит за рамки искусства и является подлинной действительностью». Какой же была действительность преднацистской Германии? Была ли в ней борьба с надвигающимся варварством, было ли з н а ч и м о е противодействие ему в среде интеллектуалов? Нет, этого не было. Действительным и превалирующим был процесс самоотрицания, саморазрушения гуманистической культуры. В соответствии с этой реальностью и в книге нет противостояния саморазрушению, как нет и художественной персонификации такого противостояния. Брейзахер – один из «сеятелей беды». В салоне, где он разглагольствует в унисон с другими разрушителями, у него, как и у его «арийских» партнеров, нет оппонентов. Е.Беркович считает, что таким оппонентом в романе является Серенус Цейтблом. В интерпретации Е.Берковича слова Цейтблома о том, что «мир антигуманизма для него впервые приоткрылся в салоне у Шлагингауферов и как раз благодаря Брейзахеру», выглядят так: «Цейтблом корит себя, что не нашелся как возразить этому наглому еврею, проповедующему нацистские идеи». Таким, считает мой оппонент, был замысел самого Манна. В романе «преступником, - пишет Е Беркович, - выступает еврей, а жертвой выглядит невинный Цейтблом».

Убеждена – Томас Манн, мягко говоря, был бы поражен такой интерпретацией. Серенус Цейтблом вообще не действующее лицо. Он alter ego автора, резонер и хроникер событий, он рассказчик, выражающий в своих эмоциях и оценках реакцию и понимание событий автором. Вот что пишет сам Манн в статье о романе: «…Я решил поставить между собой и героем посредника – «друга», то есть не рассказывать жизнь Адриана Леверкюна самолично, а заставить другое лицо ее рассказать…». Это давало «мне возможность как-то опосредовать свою взволнованность всем тем непосредственным личным, знакомым, что лежало в основе моего жуткого замысла и пародийно передать собственную взволнованность в смятении и трепете этой робкой души». «Такая техника монтажа, - пишет Манн далее, - входит в сам замысел, в саму «идею» книги, она связана с той редкой душевной свободой и широтой, что вызвала к жизни этот роман, связана с его хоть и сказовой, а все-таки неподдельной прямотой, связана, наконец, с тем смыслом тайной исповеди, который в него вложен…». Таково несравненное мастерство художника Манна в «технике монтажа», в выборе жанра и сюжета, адекватных идее, замыслу и теме романа.

А теперь к Брейзахеру. Повторю. В своих разглагольствованиях он воспроизводит основные идеи своего прототипа Оскара Гольдберга. Для него почитаемые и в христианстве цари Давид и Соломон «либеральные вырожденцы». Нападки Брейзахера на Ветхий Завет вызывают особое возмущение Манна-Серенуса именно потому, что «Ветхий Завет - это сфера личного происхождения оратора». Но он и сфера духовного происхождения европейской культуры и лично самого Манна. На протяжении долгих лет своей жизни он противопоставлял иудейские ценности варварству нацизма. Быть евреем в его понимании, как и быть немцем, значит сохранять и приумножать ценности своей культуры, особенно общечеловеческие. Брейзахер же явным образом изменяет своему народу и предает его культуру. Он являет собой пример того же перехода в свою противоположность высших свойств еврейского духа, какой происходит в сфере метаморфоз немецкого духа. «Суетное приспособление к господствующей идеологии» выражается в разглагольствованиях о «гигиене народа и расы», в покорном принятии смертоносной для его народа «гигиены» как атрибута грядущего изменения мира. Подобную же покорность предрекаемому им «закату Европы» проявляет и немецкий прорицатель Освальд Шпенглер. Для Томаса Манна они оба - и Оскар Гольдберг-Брейзахер и Освальд Шпенглер – «пораженцы рода человеческого». Так их называет Томас Манн именно потому, что они оба отступаются от гуманистических принципов своих народов, сдают без сопротивления ценности своих национальных культур – еврейской и немецкой.

Брейзахер – фигура спорадическая, единичная? Нет. Он – тип, он – феномен, и отнюдь не только еврейский. Но нас интересует его еврейская принадлежность и его живучесть. Оказывается «суетное приспособление к господствующей идеологии» никуда не исчезло и в наше время, изменилась только сама «господствующая идеология», изменил свою направленность и современный тотальный антисемитизм как интегральная часть мессианской идеологии – на этот раз исламизма. Исламизм, наследуя нацизму и советизму, как и они, провозглашает своей целью тотальное изменение мира, подчинение своему порядку всех «неверных» на Западе и для этого уничтожение врагов, среди которых главенствуют евреи и их государство. Как и прежде, в деле борьбы с еврейством соучаствуют и пособники в странах, которые сами стали мишенью исламистов в их религиозной войне с западной цивилизацией. Пособники руководствуются идеями ультралиберализма и политкорректности. Способствуя борьбе с Израилем, которая ведется и с их странами, они присоединяют свой голос к тем, кто объявляет еврейское государство страной апартеида, страной-агрессором – фашистской страной. Среди такого рода пособников есть немало евреев, «суетно приспосабливающихся» к ныне весьма влиятельному в странах их проживания ультралиберализму. Это и есть «Брейзахеры наших дней». Так называется параграф в 5-ой главе «Томас Манн и наше время» моей статьи. Эта глава, как и предыдущая «Томас Манн о еврейском государстве», обойдены молчанием вами, мои уважаемые оппоненты. Хотелось бы думать, что в данном случае молчание – знак согласия. Если это так, то вы соглашаетесь с тем, что:

Центр жизни современного еврейства после гибели европейского еврейства перемещается на Ближний Восток – им становится государство Израиль. С возрождением собственного государства еврейский народ возвращает себе статус СУБЪЕКТА истории;
Борьба за уничтожение этого государства, за его делегитимацию, то есть за лишение его самого права на существование, означает воспроизведение «окончательного решения еврейского вопроса»;
Современный тотальный антисемитизм – это антисионизм, антиизраилизм, который отличается от прежних форм тотального антисемитизма своим объектом – это государство Израиль, но не вместо мирового еврейства, а как его жизненный центр, своей идеологией и политикой, своими разработчиками и исполнителями, своей пропагандой;
Современный тотальный антисемитизм - это интегральная часть мессианской идеологии исламизма, наследующего таким же мессианским идеологиям нацизма и советизма;
Первым разработчиком идеологии и политики антисионизма был СССР времен антисемитских кампаний позднего сталинизма, его нацифицированная версия, интенсивно распространявшаяся в годы стагнации (застой) на арабском Востоке, стала знаменем его террористической войны с Израилем, а с 90-х годов широко используется исламизмом в его религиозной войне с Западом;
Разработчики советского антисионизма, провозгласившие СССР борцом с новым фашизмом - «фашизмом под голубой звездой», с «расизмом-сионизмом» (резолюция ООН 1975 года) с помощью соответствующей пропаганды делают своими союзниками «новых левых» на Западе. Это и положило начало западному антиизраилизму, ставшему пособником антиизраилизма восточного и тем самым пособником тем силам, которые ведут террористическую войну со всей западной цивилизацией; 7.Антисионизм, то есть современный тотальный антисемитизм, такой же грозный симптом цивилизационного заболевания ХХ1 века, каким был тотальный европейский антисемитизм века ХХ-го.

Все эти утверждения подробно аргументированы в 4-й и 5-й главах статьи. Там же я пытаюсь пояснить себе и читателям, какова роль Томаса Манна в решении экзистенциальных проблем еврейства – и не только в прошлом, но и в настоящем, в чем ценность его уроков для нас, живущих в ХХ1 веке.

Само существование современного еврейства, продолжение его истории однозначно определяется сохранностью его жизненного центра – государства Израиль. Для Томаса Манна это было намного понятней, чем для многих – и не только его, но и наших современников. Историческая значимость сионизма становилась для него очевидной уже в 20-е годы. После пребывания в Палестине в 1930 году он писал: «Тот, кто видел эту страну, знает, что это не романтическая мечта, а живая человеческая реальность. Эксперимент возрождения языка иврит превзошел все ожидания, и молодые люди, которые говорят на иврите, как французы по-французски, …сильное, деятельное, прекрасное поколение». Писателя, мягко говоря, очень удивили антисионистские заявления немецких евреев- либералов того времени, В отличие от немецкого писателя, отвергая сионизм, они не приняли и позицию Т.Манна . оценивающего сионизм как «важный исторический процесс национального возрождения одного из культурнейших и древнейших народов мира». Отвечая еврейским антисионистам, он писал: «Для евреев…национальная основа, которую ему предоставляет сионистское возрождение Палестины, должно быть благословением, укреплять и развивать его самосознание».

И еще о важной отличительной особенности отношения Томаса Манна к евреям. С 2005 года 27 января в Брюсселе в Европарламенте отмечается Международный день памяти жертв Холокоста. День этот учрежден в 65-ю годовщину освобождения Освенцима Красной армией. В освобождении участвовал полк под командованием Григория Давидовича Иерусалимского, одного из полумиллиона евреев, воевавших в Красной армии. В Израиле памятная дата отмечается как День памяти жертв Катастрофы и г е р о и з м а. Он отмечается весной в годовщину восстания в Варшавском гетто. Теперь известны и совсем немыслимые восстания евреев в лагерях смерти Треблинке и Собиборе, и эти «коллективные плахи» тогда же перестали существовать Не настало ли время и на международном уровне перестать закреплять стереотип евреев лишь как беспомощных жертв. День памяти и для других народов должен существовать, как и в Израиле, как День памяти жертв Катастрофы и г е р о и з м а Так, я думаю, его бы предпочел отмечать Томас Манн. Год спустя в апреле 1944 года он говорил не только о жертвах, а о значимости «незабываемого героического восстания евреев Варшавского гетто против их мучителей». В том же 1944 году Томас Манн писал: «Нет равного еврейскому народу в самостоятельности, твердости, храбрости…Он самый упорный народ на земле, он есть, он был, он будет.»

Долгие годы Томас Манн считал доминантной в жизни еврейства европеизацию, а в сионизме поначалу придерживался его духовной версии. В этом он был солидарен с доктором Магнесом, ректором Еврейского университете в Иерусалиме, с которым сблизился во время своего пребывания в Палестине в 1930 году. Когда же стало ясно, что евреи были не только укоренены в Европе, но и погребены в ней, Томас Манн безоговорочно перешел на позиции политического сионизма. Он настаивал на том, что только собственное государство, способное организовать САМОзащиту, САМОстояние народа, может гарантировать его безопасность, его дальнейшее полноценное существование. В статье я пишу о переписке Манна с Магнесом, который и после войны продолжал придерживаться своих прежних взглядов и считал пагубным решение ООН о разделе Палестины и образовании двух государств – еврейского и арабского .

Томас Манн не только возражал Магнесу, настаивая на необходимости создания еврейского государства. Возражая, он анализировал ту политическую реальность, в которой это государство появилось на свет и которая стала политическим контекстом всей его дальнейшей истории. Истории его войн за свое сохранение, то есть - за сохранение всего народа. Отстаивая возрожденный Израиль, Томас Манн последовательно разоблачал продолжение той циничной политики великих держав, какой они придерживались в предвоенные и военные годы. Он показал, сколь трагичным для евреев было противодействие англичан еврейской репатриации до и во время войны, сколь подлым оно становилось, когда уцелевшие в Катастрофе евреи пытались добраться до своего единственного в мире отечества-убежища.

Уже первая война Израиля - «Война за независимость» (1948) доказала адекватность оценок Томаса Манна. Он утверждал, что нападение арабских стран на новорожденный Израиль во многом было спровоцировано «борьбой великих держав за нефть и базы». И мы снова видим, до какой степени неприемлем для него был манипуляционный, своекорыстный подход к евреям, на этот раз к их государству. Манн писал: «Война разжигалась англичанами, заинтересованными в восстановлении своего мандата на Палестину». Но особо он отмечал противостояние двух держав – СССР и США.   19 марта 1948 года, когда до истечения срока мандата оставалось менее двух месяцев, американская делегация в ООН отозвала свое согласие на раздел Палестины. «Последнее решение США, - утверждал Т.Манн - никак не связано с Палестиной, а только с военными планами против СССР».
Только еще нарождавшийся Израиль становился разменной монетой в большой политической игре. Возмущаясь цинизмом этой игры, Томас Манн не закрывал глаза на принципиальные отличия игроков. О США он писал: «…Мы здесь ведем трудную борьбу против тенденций, которые, как мы опасаемся , могли бы морально и физически разрушить эту безусловно порядочную страну». Послевоенный СССР Томас Манн оценивал как страну, где укоренена «тоталитарная политика, которой присягнул и которой силой добивается коммунизм».
Речь идет о политике Сталина, начавшего новый виток государственного террора в послевоенном СССР. Томас Манн   пишет о кампаниях против творческой интеллигенции, которые, как и нацистские, велись от имени народа. От имени того же народа началась борьба с «безродными космополитами».   Именно тогда в обновленной мессианской версии советизма, на новом этапе борьбы за мировое господство появляется новый Враг, на этот раз враг коммунизма, а заодно и «всего прогрессивного человечества». Новое вселенское Зло – сионизм, Израиль. Это новая мишень тотального антисемитизма, нацеленного на обновление нацистского «окончательного решения». В ходе необъявленной войны с Израилем разрабатываются идеология и политика антисионизма, стратегия и тактика борьбы с новым вселенским врагом.

Во всех арабо-израильских войнах СССР снабжает арабов оружием, организует военное обучение, обеспечивает руководство, но главное разрабатывает стратегию и тактику террора как нового вида войны, превращающейся в гибридную. В новой политической ситуации воспроизводится синтез террора, идеологии и пропаганды - этой отличительной особенности всех тоталитарных систем. После Шестидневной войны советский антисионизм, обогащенный нацистскими идеями, миллионными тиражами распространяется внутри страны и в переводах на арабском Востоке. Там он становится знаменем войн, преимущественно террористических, с Израилем.

Советский антисионизм получает широкое хождение и на Западе. Выдавая себя за борца с новым фашизмом – «фашизмом под голубой звездой», с «сионизмом-расизмом» (организованная СССР резолюция ООН, 1975 г.) советский антисионизм получает поддержку «новых левых», положивших начало западному ультралиберализму. В статье я цитирую программную речь Джонатана Сакса о «мутирующем вирусе антисемитизма», получающим широкое распространение в современном мире. Зараженные этим вирусом объявляют израильтян новыми нацистами, палестинцев – новыми евреями и всех евреев сионистами. Таким живучим оказался советский «неоантифашизм», так сохраняется его модификация тотального антисемитизма. Его западные адепты становятся фактическими пособниками исламизма в его борьбе за уничтожение Израиля. Это пособничество, мало того, что становится ПРЕДАТЕЛЬСТВОМ в отношении Израиля и тем самым всего современного еврейства. Оно еще и САМОУБИЙСТВЕННО, ибо исламизм ведет тотальную религиозную войну со ВСЕМ Западом, культивируя свою мессианскую версию создания под его владычеством нового «нового мира».
Нынешний президент США проявляет мужество в противостоянии «мутирующему вирусу». В соответствии с реальностью он заявил о признании Иерусалима столицей Израиля и о переносе посольства США в столицу к семидесятилетию государства, которое будет праздноваться 14 мая сего года. Он заявил, что ни по одному из своих решений он не подвергался такому давлению как по решению об Иерусалиме. Хотела бы я видеть реакцию хористов из западных групп давления и их подпевал-брейзахеров на слова Томаса Манна, который писал: «Почему мы осуждены поддерживать отвратительную грязную реакцию, ненавистную народам, в данном случае арабских шейхов, - и разрушать демократию, изображая дело так, будто мы ее защищаем?»
Томас Манн с самого рождения государства клеймил предательскую политику западных демократий, демонстрируя ее самоубийственный характер. Вот как он оценил отказ США от согласия на раздел Палестины. «Это самое возмутительное событие со времени п р е д а т е л ь с т в а Чехословакии в 1938 году…Это способствует деморализации мира, что раньше или позже, - предупреждает Томас Манн, - приведет к ВСЕОБЪЕМЛЮЩЕЙ катастрофе». В статье я спрашиваю: не находимся ли мы на пути к ней? Ведь и сейчас, как и тогда предательство, начавшись с Чехословакии, осуществлялось и в отношении европейского еврейства. О чем тогда же во весь голос возвещал Томас Манн. И тогда катастрофа, начавшаяся с жертв предательства, стала всеобъемлющей. И одоление цивилизационного Зла – нацизма – досталось невероятно дорогой ценой.
Великий провидец Томас Манн, как никто, постиг, насколько тесно переплетены судьбы еврейские с судьбами общечеловеческими. Он одним из первых, если не первый, продемонстрировал цивилизационное измерение не только еврейского вклада в культуру, но и Катастрофы европейского еврейства. Он показал каким предательским в отношении собственной культуры было бездействие демократий, превращавшееся в самоубийственное содействие нацизму, который угрожал им уничтожением и с которым они вели кровопролитную войну.

И я спрашиваю, не столкнулись ли мы, живущие в ХХ1 веке, со схожими цивилизационными проблемами? Понимаем ли мы, что есть цивилизационное зло нашего времени, какова его идеология и политика, кто его вершители и кто пособники? Завершился или продолжается тот «закат Европы», который начался с предательства и уничтожения ее еврейства в ХХ веке?
Великий наставник Томас Манн своей жизнью и своим творчеством показал, как распознавать цивилизационное зло, как можно и нужно ему противостоять, как бороться с его пособниками – «пораженцами рода человеческого».

А теперь я спрашиваю: можно ли согласиться с тем, что Томас Манн двуликий, хоть и Волшебник? По, моему, он многоликий, но великий во всем – как художник, как мыслитель, как наставник, как Европеец.

И в завершение моя искренняя признательность Главному Оппоненту. Его вопросы, его суждения и возражения заставляют искать полноценные аргументы, задумываться над концептуальными проблемами. Короче – без Евгения Берковича не было бы ни статьи, ни послесловия, ни этого резюме, в котором я додумалось до того, о чем не думала раньше..
Мои уважаемые комментаторы, Элла и Соня Тучинская, восприняли нашу полемику как состязание на ринге и присудили победу Е.Берковичу. Напомню изречение наших мудрецов: «путь на небеса – это путь к истине, а не к победе». Мы оба держали путь на небеса, только шли разными тропами. Такой оппонент как наш Редактор как раз и есть посланец небес. На своем пути глазами математика он углядел то, что вряд ли я узрела бы моими.

Резюме к полемике о Томасе Манне