Партизан Копольд
- Отец махнул мне рукой, мол, давай выйдем во двор. В комнате было много людей, они подумали, что папа хочет сказать мне, где лучше добыть еду для нашей семьи. Следом за ним я выскочил на улицу.
- Слушай меня внимательно, - начал отец Моше. - Видишь, что творится здесь? Нас могут в любой день убить, утопить. Тебе 19 лет, ты должен вырваться отсюда. Знаешь, что в округе действуют партизанские отряды? Найди их.
- А вы? – перебил его Барух.
- Как я могу оставить маму, трех твоих сестер, Хаве всего 11 лет? Их надо кормить. Я остаюсь, у нас нет другого выхода, гетто окружено. Ты сможешь уйти, что-то сделать для нас – это бороться с немецкими головорезами.
- Мы попрощались, - рассказывает Барух Копольд. – Таких как я, собралось восемь человек. Мы уже знали места, где можно перебраться через колючую проволоку, ведь приходилось в поисках пищи не раз уходить в близлежащие деревни. Гетто находилось в городе Лида Барановичской области.
Родился Барух в местечке Ивье (сейчас Гродненская область – Д.Ф.).Отец родом из Кракова в 1918 году вступил в польскую армию Пилсудского, ему было присвоено звание лейтенанта, служил в кавалерии. Моше направили в Ивье, где познакомился с Хасей, женился и остался. Ему вручили монопольку – право заниматься торговлей вино водочными и табачными изделиями. Открыл свой магазин.
Барух в шесть лет пошел в еврейскую школу, которая носила имя Хаима Нахмана Бялика. За восемь лет учебы осваивал иврит, идиш, математику. В 1937 году он поехал в Вильно, город входил в то время в состав Польши, поступил в гимназию. Проучился два года, направили в Барановичи, где прошел курс русского языка, бухгалтерский учет, планирование, калькуляцию. В августе 1939 года Молотовым и Рибентропом был подписан договор о разделе сферы влияний. А 17 сентября западная часть Польши была присоединена к Белоруссии.
- После окончания учебы меня послали в город Поставы. бухгалтером в Белкомпромлесхоз. Я настолько преуспел, что меня назначили главным бухгалтером, - продолжает воспоминания Барух. – Стал получать 450 рублей в месяц, в три раза больше чем уборщица. Но пришло плохое время.
Здесь мой собеседник пропел куплет песни: «Двадцать второго июня, ровно в четыре часа, Киев бомбили, нам объявили, что началася война». Он сразу же вернулся к родителям. А через неделю 29-го июня гитлеровцы появились в Ивье. Установили свои порядки. Уже 2 августа собрали 220 евреев, в основном интеллигенцию, технарей, вывезли в деревню Стоневичи и расстреляли. В феврале 1942 года они организовали гетто, затолкнув в маленькие домики большое количество евреев Ивье и ближайших селений. В одной комнатушке размещалось более десяти человек. 12 мая того же года в городок прибыл отряд гестаповцев, выгнали большую часть узников гетто, увезли за город и расстреляли. Было уничтожено в этот день 2304 еврея, а всего за годы оккупации 2524. Активное участие принимали поляки. Оставшихся 1400 человек загнали обратно в гетто.
- Мы выполняли грязную, тяжелую работу. Людей заставляли чистить руками уличную грязь, носить за пять километров дрова из леса, заставляли переносить автомобиль на руках, а позади шли немцы и лупили нас плетками.
12 января 1943 года 1200 человек перевели в город Лида, среди них была и семья Копольд. Сорок километров их гнали по морозу. И здесь им ничего хорошего не светило. Порядки были ничуть не лучше чем в Ивье. Тяжелый труд, голод, холод, болезни. Тогда и обратился к сыну Баруху отец Моше с просьбой, чтобы он ушел из гетто.
- Пробрались мы сквозь проволочное заграждение, перебрались через реку. Где-то в километрах восьми от Лиды встретили разведку партизан отряда «Искра». Говорим им, что мы из гетто, хотим воевать с гитлеровцами.
- Оружие у вас есть? Нет? Нам такие не нужны. Ищите отряд Бельского, там принимают всех евреев.
- По морозу, голодные, злые добрались до Налибокской пущи, здесь влились в партизанский отряд Бельского. Оружия было мало, им никто особо не помогал. Главная наша задача была добыча питания для общей массы, нашедшей приют в отряде, который пополнился бежавшими из Лиды и Новогрудка. Через несколько месяцев встретил знакомого из городка Ивье, он мне принес винтовку. Так я стал полноправным бойцом отряда. Мне приходилось выполнять разные поручения, участвовать в охране, вылазках в села, чтобы уничтожить предателей, в подрыве железных путей.
Небольшой группе, в которую попал я, поручили забрать продовольствие в селе недалеко от немецкого гарнизона. Мы вышли из лагеря ночью. Как видно, об этом кто-то успел доложить нацистам. Они встретили нас огнем из пулеметов и автоматов. Едва успели унести ноги. Это произошло летом 1943 года. Нам пришлось искать другой район, где можно было найти питание для евреев, прятавшихся в лесах. В начале следующего года из Москвы прислали специальные гранаты для подрыва рельс. Мы не раз пускали их в дело.
К этому времени количество прятавшихся здесь выросло до 750 человек. Вскоре отряд Тувьи Бельского стал частью бригады имени Кирова. Немцы не раз проводили операции против партизан. Особенно крупная прошла в середине года. Евреям пришлось спрятаться на острове среди болот, куда врагу сложно было добраться. Вечерами, несмотря на такое положение, мы пели песни на идиш и иврите.
10 июля 1944 года партизаны встретились с наступающими частями Красной армии. Радость была неизмеримой. Более тысячи евреев спас отряд братьев Бельских от расправы немецких варваров. Барух побывал в Лиде, Ивье. Узнал, что из Лиды многих евреев отправили в Майданек, там и погибли его родители отец Моше, мать Хася, брат Ицхак, сестры Браха, Бейля и Хава. Что оставалось делать Баруху?
О дальнейших событиях повествует Барух Копольд.
- Бывшим жителям Польши разрешили вернуться в страну. Я уехал в Лодзь. Таких, как я, было немало. Все стремились уехать в Палестину. Так как я хорошо знал иврит, мне сказали: бери десять человек и обучай их языку. Нам предстояло пересечь территорию ряда стран, чтобы попасть на Землю Обетованную. Это было нелегко.
Организация УМРА выделила нам питание. И наша группа двинулась в поход. Шли через Чехословакию, Австрию, перебирались через Альпы. Пришлось два месяца опять мерзнуть. Вот она Италия, откуда путь лежал на родину. Прибыли в Милан. Здесь собирались евреи с разных мест, до апреля 1946 года наши ряды пополнялись из еврейских партизанских отрядов. Цель у всех была одна. Я продолжал обучать бывших партизан ивриту, занимались гимнастикой.
Собралось 1014 человек. Нам разрешили сесть на баржу в порту Специя у берегов Лигурийского моря. Тут поднялся шум, во всех итальянских газетах появились статьи, что евреи собираются покинуть Италию и перебраться в Палестину. Нас не хотели пускать. Английская жандармерия обыскала баржу, забрала двигатель от нее, чтобы мы не могли отплыть. Мы скандалили, проводили демонстрации, объявляли голодовку. Пять дней не притрагивались к пище. Пять недель мы провели в трюме баржи. Премьер-министр Англии Бевин выделил лишь 1500 сертификатов на целый год, а тут такая большая группа собралась. Наконец мы получили разрешение покинуть порт. Одиннадцать дней провели в море, 19 марта 1946 года мы пристали в порту Хайфы.
Куда ни кинешься, работы нет. Побывал в Таасия Иргун. Послали к хозяину магазина, который торговал электрической аппаратурой на улице Герцель 19, изучать работу с ней. Два месяца выполнял его поручения: иди туда, отнеси то, никакого нормального продвижения для освоения чего-то нового. В одну из суббот встретил мужчину, который вместе со мною добирался в Палестину на барже.
- Что ты забыл у этого торгаша? Ведь знаешь хорошо иврит, бухгалтерию, стыдно быть посыльным. Отец моей жены директор большого банка «Апак», завтра иди и поговори с ним.
Директор Почтер побеседовал со мной, остался доволен, позвал начальника кадров, велел принять меня на работу. Этот банк позже преобразовался в банк «Леуми». Трудился в нем с1946 по 1988, сорок два года, был назначен главным начальником одного из банков «Леуми».
В 1948 году, когда шла война за независимость, меня вызвали, предложили идти в армию. Согласился. Два года службы, два года борьбы за Израиль. Воевал в ДУТ–22, дивизии Хативат Кармель. В один из выходных нам предоставили отпуск, я и еще четверо ребят поехали в Хайфу, познакомились с девчатами. Решили пойти в кино, а денег ни у кого. Тогда за четыре билета нужно было уплатить две лиры. Пошел в банк «Апак», который субсидировал немного меня, снял десять лир. Так мы побывали в кинотеатре «Ора». В группе девушек была Лея, она мне очень понравилась. В октябре 1969 года мы поженились. Сейчас у меня три дочери, восемь внуков, одиннадцать правнуков, двенадцатый в дороге.
Мы очень были рады приезду большой алии из Советского Союза. Я помогал новым жителям Израиля найти необходимые учреждения, квартиру, банк. Приехала семья Канфельд из Минска: Фима и Рая с пятнадцатилетней дочерью и ее бабушкой. Как не помочь им. Нашел жилье, договорился о скидке, подписал гарантию. Сейчас они хорошо устроены.
Барух Копольд с женой Леей ходят с утра в маадон, отдыхают, развлекаются. 13 апреля 2013 года ему была предоставлена честь зажечь поминальную свечу в честь шести миллионов погибших евреев в контрационных лагерях и гетто от рук германских нацистов.
Скоро Баруху исполнится 93 года. А у нас в Израиле всегда говорят: Ад меа вэ эсрим! До ста двадцати в здравии!
