У
пропасти
Давид Фабрикант
В Ветке хозяйничали немцы, помогали им полицаи. Списки евреев стали
составлять в первые дни. Как и по всейоккупированной территории,
пришлось нашить на одежду шестиконечные звезды, сидеть не вылезая из
дома. Притихли и евреи, и белорусы. 1 декабря 1941 года в городок
приехало шесть немецких офицеров. На коротком совещании, в котором
участвовали офицер германской армии комендант района Баум, оберлейтенант
шеф полиции Фриц Канис, от военной комендатуры города Ветки – лейтенант
Макс, зондерфюрер Гарри, руководитель районного отделения ЦТО, офицер
армии Фосс, а также начальник Ветковского районного управления полиции
Василий Самонов, было приказано обеспечить явку и регистрацию евреев.
Вывесили приказ о том, что кто не явится на сборный пункт, будет
расстрелян на месте. На следующий день, согнав всех на площадь,
переписали, забрали ключи от домов и загнали в конюшню при районном
управлении. Их охраняли часовые.
Из свидетельских
показаний Анастасии Певзнер: «Евреев по одиночке заводили в помещение
полиции, раздевали наголо, избивали, в том числе, резиновыми палками до
крови, до потери сознания, а потом выбрасывали в холодный скотский
сарай. Сама видела, как стариков Звагельского Лейбу, Певзнера Соломона,
Файшина Гиршу раздели и били до полусмерти. Избивали и детей.»
По городу сновали
полицейские, обходили дома евреев, смотрели, чтобы кто-нибудь не
спрятался. Одна женщина забралась под припечек, там провела ночь, но
каратели обнаружили ее. Несмотря на то, что она лишилась рассудка, ее
доставили ко всем остальным. Вместе с полицаями в обходе участвовали
немецкие солдаты, офицеры, которые отбирали наиболее ценное имущество.
Восемь машин с награбленным было отправлено в Гомель, оттуда в Германию.
Остальное добро забрали наиболее проворные из местного населения.
Вечером того же дня к начальнику полиции пришел лейтенант военной
комендатуры Макс, приказал:
-Завтра утром вся
полиция должна явиться для конвоирования евреев к элеватору, месту
казни. Ясно?
У каждого города,
каждого местечка свои ямы, свои рвы.3 декабря 1941 года. Огромную толпу
под усиленной охраной повели к противотанковому рву у элеватора, вырытый
еще ополченцами. Как установила Чрезвычайная государственная комиссия,
длина рва была 9 метров, ширина – 6 метров, глубина –2 метра 10
сантиметров. Евреев выводили по десять человек. У кого была хорошая
верхняя одежда, снимали. Затем заставляли ложиться в яму и в упор с
высоты немецкие солдаты из автоматов расстреливали их. Верными слугами
проявили себя местные подонки. Из протокола допроса свидетеля Андрея
Полякова: «Когда я пришел к месту расстрела евреев, то там находились:
Зарецкий Михаил, житель города Ветки, служил в полиции, убит в
последствии партизанами, Спасенников Семен, Дьяконов, Филатьев. Все они
были вооружены винтовками, никого из населения близко к месту расстрела
не подпускали». К фамилиям упомянутых полицаев необходимо добавить еще
несколько: Андрей Канашев, Ковалев, был приговорен к 25 годам лишения
свободы, Иван Новиков –казнен после освобождения Гомельщины. Получил
свое и бургомистр Ветки Василий Самонов.
После окончания войны
жители города рассказывали, что 13-летняя девочка-пионерка Роза Дворкина
сняла туфель и бросила в лицо палача: «Всех не расстреляете. Вам
отомстят!» Кто-то из полицаев тут же прикладом винтовки столкнул ее в
ров.
Андрей Поляков
сообщал: «Когда мы стали закапывать, поднялась раненая жена Когана (имя
не указано, но судя по не полному списку жертв бойни, ее звали Хая. –
Д.Ф.) и сказала: «Не зарывайте меня живую, пристрелите». Тогда Дьяконов
подошел и добил ее из винтовки, произведя около десяти выстрелов». Он и
другой такой же подонок Спасенников продолжали делать свою грязную
работу, приканчивали тех, кто еще шевелился, кого немцы не застрелили.
Хаима-Лейб Левина в начале войны призвали в армию, что спасло его от
гибели. Но во рву остались жена и четверо дочек.
По приезду
из эвакуации мы услышали о трагической судьбе семей братьев моего отца
Лейзера и Бенцы. Они выехали из Ветки, доехали до села Тарасовка, но
потом в чем-то не совпали их стремления. Бенца повернул назад домой, что
стало с Лейзером и его семьей досконально не известно. Дядя был
заготовщиком. У него в округе было тьма знакомых, он мог некоторое время
прятаться у них. Вместе с Лейзером была жена Голда, дочь Зина 1923 года
рождения, сын Гессель с 1926 года, самому младшему Герлу не исполнилось
и четырех лет. Моя старшая сестра рассказала мне о Зине. Это была
необыкновенная красавица, высокая, стройная, темные волосы крупными
кудрями обрамляли ее лицо, из под длинных ресниц блестели умные карие
глаза. Не один парень с восхищением провожал ее взглядом вслед. Зина
училась в институте. Но было время каникул и она с удовольствием
проводила время в родных пенатах. В это лето к Лейзеру из Ленинграда
приехала двоюродная сестра Сара с дочерью и маленькой внучкой, но
вернуться обратно так и не смогли. Все они скорее всего погибли в одной
из деревень Ветковского района. Может быть,
кто-нибудь слышал, кто-нибудь помнит о
последних днях этих семей.
Второй брат Бенца,
глухой от роду, был очень крепкого телосложения. Как потом рассказывали
очевидцы, много пуль выпустили немцы в этого силача, но он только упал
на колени. Гитлеровские палачи удивились такой мощи еврея, махнули рукой
и ушли. Но остались полицаи. «Не убивайте, ребята, -
взмолился Бенца. – Я уйду в Гомель,
меня никто не найдет». Изуверы-подонки только рассмеялись. Они выпускали
пулю за пулей и считали, какая же будет последней. Полицай Семен
Спасенников спрыгнул в яму и еще, для пущей убедительности, выстрелил в
еврея.
В № 20 журнала «Мишпоха»
есть рассказ Аркадия Шульмана о Бенце Фабриканте. В нем говорится, что
Бенца участвовал в рытье противотанковых рвов. Уехать из городка ему
было очень сложно, так как было пятеро маленьких детей, а жена Роза была
на сносях с шестым. Она родила его в день,
когда в город приехали эсесовцы, чтобы учинить расправу над евреями.
Розе не смогли оказать помощь, она умерла при родах. Такова
судьба этой семьи, как и миллионов других, павших от рук палачей.
Еще одна трагическая
история. О ней мне написали бывшие ветковчане, ныне иерусалимцы, Зелик
Фейгин и Рая Боголюбова (Фейгина). Перед войной семья
Фейгиных: отец, мать, трое детей жили в собственном доме в Ветке
на Красной площади. Здесь же находились три тети Зелика и Раи, сестры их
матери, Бася, Геня, Малка. Немного поодаль в Пролетарском переулке жили
дедушка Янкель и его жена Рохл, родители отца. Семья успела вовремя
бежать, а старшее поколение осталось: тети и дедушка с бабушкой. Одна из
причин их отказа от эвакуации в том, что этот день пришелся на субботу,
святой день, когда ничего нельзя делать. Перед войной в доме Янкеля
ветковские евреи собирались на утренние и вечерние молитвы. Встречались
здесь несмотря на запрет властей, конечно, чтобы руководство города не
знало. Зелику и Рае было не много лет, но они прекрасно помнят свиток
Торы и то место, которое она занимала в доме дедушки.
В этот день все
собравшиеся в молельном доме отказались от мысли эвакуироваться: прежде
всего нужно помолиться, Б-г спасет всех. Они вспомнили, как во времена
Первой мировой войны немцы лояльно относились к мирному населению, в том
числе, к евреям. Янкель занимался столярным ремеслом, далеко за
пределами города знали его многие как мастерового человека, уважали,
ценили.
Вот что рассказали
Фейгиным, вернувшимся в 1945 году домой. Их тетушек расстреляли вместе
со всеми. Дедушка Янкель и бабушка Рохл после массовой бойни скрывались
в близлежащих селах более двух недель, где их кормили, давали еду в
дорогу, порой ночлег. Крестьянам было боязно, что немцы или свои
недоброжелатели узнают и расправятся с ними. Евреи понимали сложность
ситуации, не желали подводить добрых людей. Старики скитались от одних к
другим, приходилось иногда ночевать под открытым небом. Однажды, после
одной из таких ночевок в хмызняке на берегу Сожа, их увидел кто-то из
соседей. Тут же сообщил в полицию. Полицай успешно справился с заданием:
на месте расстрелял двух беззащитных стариков.
Согласно некоторым
показаниям очевидцев 3 декабря 1941 года фашисты, полицейские уничтожили
360 евреев. Спасшаяся от немцев, Мария Лившиц (Либерман) утверждает, что
было расстреляно 448 человек. В книге «Память»
среди фамилий убитых ветковских евреев 134 женщины, 23 ребенка моложе
пяти лет. Вот имена совсем маленьких: Рая Лифшиц, Хана Славина, ...
Фабрикант, Эдик Хайкин, Лазарь Шанович, ... Шмидов –
им было около двух лет; Алику Пиранову, ... Шубиной –
по году; Соня Фейгина родилась в 1941 году, а Шуре Шахновой
исполнилось три месяца. В чем они провинились? В чем виноваты 66-летние
Израиль Селезнев, Давид Дворкин, Галя Лифшиц, 72-летний Залман Паин,
81-летняя Двося Каплан?
Это был не первый
расстрел. 29 ноября 1941года были зверски уничтожены 41-м карательным
отрядом (прислали из Гомеля) 16 бывших бойцов народного ополчения. Всего
в нем насчитывалось 140 человек, среди них не мало евреев. Третье
декабря не был последним кровопролитным днем в оккупированной Ветке. В
сентябре сорок второго от рук фашистов погиб еще 61 человек, евреи
города и соседних деревень. Мария Лившиц (Либерман),
рассказала, что многих евреев загнали 21 августа 1942 года вначале в
тюрьму. «Всю ночь немцы пили, гуляли, горланили песни. На рассвете
вывели всех арестованных и повели к реке Сож. И маму мою повели, и
сестер ее образованных. Раздели и расстреляли всех до единого. Точно так
же, как в первый раз, штабелями укладывали».
Только через двадцать
пять лет после победы над гитлеровской Германией в городе на месте
трагедии -расстрела 360 евреев была установлена памятная стела. На ней
надпись
«Здесь похоронены
советские граждане, расстрелянные немецко-фашистскими захватчиками в
период Отечественной войны 1941-1943 годов».
|
