Никогда не забуду! Часть 4

Яков Хельмер

«Тот, кто спасает одну жизнь,
подобен тому, кто спас целый мир»

Много лет прошло с той поры. Но в памяти спасшихся и выживших, до настоящего времени живы воспоминания тех грозных дней. Вот как вспоминает начало войны 14-летняя девочка:

«Я проснулась рано утром. Кругом стояла зловещая тишина. Меня в это утро никто не будил. У меня от этой тишины пробежал озноб по телу, мне показалось, что меня кто-то зовет. Я быстренько оделась и выбежала на улицу. В нескольких местах стояли одни женщины и о чем-то говорили. Мужчин не было (я потом узнала, что они все ушли в сельсовет). Подойдя ближе, увидела у всех расстроенные, угрюмые лица. Они поняли, что я ничего не знаю и тогда соседка мне сказала, что началась война. В этот день никто ничего не делал, только кормили скотину и встречали коров с пастбища. Вскоре вернулся отец – его не взяли в армию по возрасту, а брата забрали. Но день прошел относительно спокойно. Назавтра село загудело. Через нас пошли беженцы: кто на лошадях, кто пешком. Два дня прошли быстро, а затем в село въехали немцы на мотоциклах, в черной форме со свастикой на рукаве. К нам в дом вошел немец и, направив пистолет на отца, кричал: «Большевик!». Отец ему ответил на немецком языке и он ушел. Мы были удивлены – откуда отец знает немецкий язык. Оказывается, что в 1-ю мировую войну он находился в плену в Германии и свободно говорил по-немецки..»

Евгения Гузик (Гантман) вместе с родными жила в селе Писюта Березинского района Минской области. В их семье было 8 человек. Это была трудовая еврейская семья, которая работала в колхозе. Кроме них, в этом селе проживало две еврейские семьи.

В конце лета 1941 года в деревне Богушевичи Березинского района было создано гетто, куда переселили евреев из окрестных сел (Селиба, Писюта и других) около 400 человек. Их разместили в здании школы, которое охраняли местные полицейские.

Уже с сентября 1941 года начались расстрелы. Расстреливали по группам: сначала самых старых, немощных, затем мужчин, в том числе и отца Евгении. Их отводили в лес и там выполняли эту кровавую акцию. После настала очередь всех остальных. Очень немногим удалось спастись. Позже в лесу спасшаяся Хая Шустерович рассказала, что с ней было четверо детей. Она осталась жива и вылезла из–под трупов, а дети погибли. Всего было убито 380 евреев. Некоторые убежали к партизанам. Уцелевших к тому времени узников угнали в Березино и казнили. Там экзекуция проходила в несколько приемов. 25 – 28 декабря 1941 года погибло 940 узников, 31 января – 1 февраля 1942 года – 962 узника, в июле 1942 года около 1000 человек. Некоторым евреям удалось спрятаться на чердаках, в подвалах, в «малинах». Они бежали из гетто и присоединились к партизанским отрядам.
 

Женя все время лелеяла мечту – убежать из гетто, но не смогла это сделать в Богушевичах, так как не знала дорогу домой. Во время расстрела к ней подошел полицай и велел спрятаться в указанной им комнате. Она попросила оставить и подружку Цильку. Так они уцелели. А вечером, оставшихся в живых, увезли в Березино. До Писюты было 20 км, но дорогу Женя хорошо знала. И она вместе с Цилькой убежали и успешно добрались домой. Днем они прятались в лесу, а ночью возвращались в село.

Цильку отказались приютить, и Женя проводила ее в лес. Они проходили по мостику через небольшую речку. Цилька стала просить Женю, чтобы та столкнула ее в речку. Она объяснила свое решение – не хочет доставить удовольствие полицаю, который убил еще одну жидовку. Позже, уже в партизанском отряде, Цилька погибла.

Женю приютила семья Сушкевичей. Это была большая семья: мать и 8 детей. Она несколько дней жила у них, но понимала, что долго жить у них нельзя. К ней приходил брат и посоветовал Жене перейти на другую квартиру к Нине Кононовне Гайдук. Это была белорусская женщина с двумя детьми. Ей было 25 лет. Несмотря на все сложности, несмотря на большой риск, она приютила Женю. Это было в ноябре 1941 года. А брат Петя, как незаметно появлялся, так и незаметно исчезал.

А вот другой пример: заведующая мельницей, некая Б (она не называет ее фамилию, чтобы пощадить ее детей, внуков – они ведь не виноваты), числилась в друзьях семьи, детально обо всем расспросила Женю, где она прячется, а вечером прислала полицию. Далее Женя вспоминает: «Когда я поселилась у тети Нины (ее тогда звали Янина), то она мне отвела комнату и велела окно не закрывать. Когда полицейские стали стучать в дверь и требовать выдать жидовку, тетя Янина знаком показала мне бежать через окно, что я и сделала. Когда я выскочила из окна, то увидела вооруженного человека, который стоял, прижавшись к стене. Вначале я испугалась, но не закричала, а побежала и ждала выстрела. Но его не было. Как впоследствии выяснилось, в полиции служили несколько подпольщиков и зто был один из них. Я добежала до лесопилки и спряталась в досках. Пряталась в лесу, иногда заходила в деревню. Вскоре брат забрал меня в землянку, которую построили наши соседи, бежавшие из гетто, и солдаты, вырвавшиеся из окружения. Там мы жили до апреля 1942 года».
 

В землянке жили 8 человек. В деревне прятался окруженец (лейтенант Красной Армии), они предложили ему стать их командиром. Землянка находилась в густом молодом ельнике, чуть выше роста взрослого человека. Он был достаточно густой, и чтобы пройти к землянке, нужно было раздвигать ветви. На ветках около землянки висело мясо, заготовленное для питания, что привлекло внимание «население леса» — волков. Они выли по ночам, что было очень страшно. Женя на ночь подперла дверь палкой и только после этого крепко уснула, да так, что возвратившиеся жильцы не смогли до нее достучаться и выставили дверь. Вскоре они переместились в семейный лагерь, который находился поблизости от бригады имени Щорса. Командиром был Дерман Н. Л., а коммисаром - Прусак Михаил Петрович (Пейсевич). Они настояли, чтобы мы переселились в отряд, потому, что в лагере было очень опасно оставаться. Его постоянно осаждали немцы и полицаи. Бригада состояла из отрядов: «Победа», «им. Щорса», «им. Чапаева». В отряды засылали предателей, и они наводили немцев на расположение партизан. Но в городе образовалась подпольная группа, некоторые служили в полиции и им удавалось предупреждать отряд о готовящейся акции против партизан. Многих предателей удавалось опознавать самим партизанам и с ними безжалостно расправлялись. Следует отметить, что среди немцев было много финнов, чехов, французов, которые во время боя переходили на сторону партизан.

В отряды вливалась и молодежь. Были и другие примеры, когда полицейские под видом партизан грабили крестьян, отбирали у них все. Их вылавливали и казнили. В отряде была строгая дисциплина, не допускающая случаев мародерства. Продукты, вещи отбирали у полицейских и немцев. Были и другие сложности. Всю войну не раздевались. Зимой почти не мылись – только руки и лицо, летом купались в речке или озере. Отряд выходил на боевые задания: взрывали вражеские эшелоны, уничтожали предателей, нападали на полицейские участки. Жене, с ее характерной еврейской внешностью, было приказано не выходить из леса. Ей нашли работу. Поначалу она помогала старшим женщинам готовить обед. Когда научилась это делать, стала готовить самостоятельно во взводе, в группе разведчиков, а с 1943 года и до освобождения готовила в штабе. Там ей помогали жены командиров потому, что в целях безопасности, туда никого не допускали. Далее Евгения вспоминает:

"Освобождение мы встретили в Смоловичском районе и всем отрядом пошли в Минск. Там нас расформировали: кого забрали в армию, в том числе и брата Петю. А я рвалась домой, чтобы узнать, кто уцелел, выжил. Поселилась в Березино и там прожила до 1945 года, а затем переехала в Борисов, устроилась на работу, вышла замуж за Исаака Гузика. Родили двух сыновей, у нас 3 внука и одна внучка. Их успехи и достижения радуют меня, хочется жить.

В 2006 году ушел в мир иной мой самый близкий человек – Исаак, благословенна его память.

Я и моя семья могла и не состояться, не окажись на моем пути Янины Гайдук, моей спасительницы. Вечная ей память. Позже я все сделала, чтобы добиться для нее присвоения звания «Праведника Народов Мира». До конца своих дней не забуду ее светлый образ и все то, что она сделала для меня».


С большой любовью и благодарностью вспоминает Евгения свою спасительницу – Нину (Янину)  Кононовну Гайдук (Гринберг). По разному относились люди к тому, что фашисты творили с евреями. Были те, кто тихо сожалел и боялся, что точно такая же участь постигнет каждого. Были те, кто предавал и выдавал. Но находились и те кто, рискуя собственной жизнью и жизнью своих близких, спасал евреев от смерти.

История сохранила имена людей, спасших тысячи евреев. Среди них такие, как король Дании Христиан Х, приказавший вывести евреев на лодках в нейтральную Швецию; и шведский дипломат в Венгрии Рауль Валленберг, спасший тысячи евреев, снабдив их паспортами своей страны, а затем бесследно исчезнувший в застенках НКВД.

В условиях фашистской оккупации спасение даже одного еврея становилось подвигом, так как это могло стоить жизни как самому спасавшему, так и его семье.

Ярким примером героизма стала история спасения Евгении Гузик белорусской женщиной, матерью двух несовершеннолетних детей — Нины Гайдук (Гринберг), Именно к ней постучалась в ноябре 1941 года напуганная, голодная, замерзшая девочка и нашла там спасение.

 

Холокост, Катастрофа – за этими словами стоит беспрецедентное событие: убийство 6 млн. евреев во время Второй Мировой войны. Эта трагедия нанесла тяжелейший урон не только еврейскому народу - она травмировала человеческую цивилизацию, сотрясла основы человеческого разума. Холокост перевернул понимание человеческой природы, характера общества и современного государства. Остро встал вопрос об ответственности каждого человека, о долге каждого выступить против произвола и насилия.

«Сегодня мало говорить об ответственности Германии за то, что произошло. Сегодня нужно говорить об ответственности всех народов и каждого гражданина мира за будущее», - писал В. Гроссман, автор романа «Жизнь и судьба».

Именно поэтому так важно осознать ответственность каждого за все, что происходит на Земле.

Список использованных источников:

И. А. Альтман и другие. - Холокост на территории СССР.
Я. Хельмер и другие. — Колокола памяти (наша память — вам, потомки).
А. Гайдук. — Тот, кто спасает одну жизнь…