Два часа до рейса
Перелёт от Франкфурта до Милуоки
Лина Борисовна первый раз в жизни летела самолётом и первый раз в жизни - в Америку. А жизни прожито уже было 56 лет. Летела из Германии, из Франкфурта-на-Майне через Нью-Йорк к родной сестре, которая теперь постоянного жила в далёком городе Милуоки.
В Посольстве США она как-то ещё объяснилась и, предъявив паспорт со всеми законными немецкими печатями, получила визу. Но как объясняться дальше, совершенно не зная английского языка, она представляла себе плохо.
В самолёте
До приземления самолёта американской авиакомпании «Дельта» в аэропорту Нью-Йорка оставался примерно час, когда стюардессы стали раздавать пассажирам узкие розовые формуляры. Как поняла грамотная женщина – декларации для предъявления на таможне. За годы жизни в Германии Лина Борисовна уже успела немного освоить немецкий, который очень напоминал знакомый с детства и, можно сказать, родной язык - идиш. Но анкеты были, конечно же, на английском языке.
Заполнив четыре первых пункта, которые во всех анкетах, на всех языках одинаковы, она стала беспомощно оглядываться, соображая, кого бы ей попросить о помощи. И тут она увидела в руках у мужчины, сидящего через проход от неё, газету «Аргументы и факты» - газету на родном русском языке!
Молодой человек «кавказской» внешности, как позже выяснилось - армянин, летел через Нью-Йорк в Мексику. Он с готовностью перевёл Лине Борисовне каждый пункт анкеты.
В анкете было много неожиданных вопросов. Например, «Здоровы ли Вы психически? Не наркоман ли Вы? Торгуете ли Вы наркотиками?» и особенно: «Собираетесь ли Вы принять участие в террористической организации или сами стать террористом?»
«Интересно, отвечает ли кто-то, въезжая в Америку, на эти вопросы положительно, в частности, на последний вопрос?» - подумала женщина.
И вот самолёт приземлился в аэропорту Нью-Йорка. Лина Борисовна посмотрела на часы. До следующего рейса на Милуоки оставалось ещё два часа.
Два часа до рейса
Она стала в длинную очередь на регистрацию. Увидела далеко в другой очереди попутчика - армянина и не удивилась, так как он ещё в самолёте сказал ей, что летит в Мексику. Прошла регистрацию, с трудом понимая о чём её спрашивают на английском языке и отвечая по-немецки. Взглянула на часы, подняла свои сумки – ручную кладь - и подошла к доске объявлений рейсов, чтобы не пропустить свой самолёт на Милуоки.
Когда на доске стали появляться сообщения о вылетах на 15-20 минут позже, чем её рейс, Лина Борисовна забеспокоилась. У кого спросить, почему в списке нет её самолёта? И как спросить, если она английского не знает? Растерянно оглядываясь по сторонам, она увидела человека в форме работника Аэропорта. Тыча пальцем в номер рейса на Милуоки и показывая на доску, пыталась узнать, куда ей идти на посадку.
Работник отрицательно помотал головой и указал ей на щит под потолком с надписью: «Регистрация. Багаж».
- Но я уже зарегистрировалась! – Лина показала паспорт. А служащий ещё энергичнее замотал головой.
И тут Лину Борисовну окликнули. Она оглянулась и – о, счастье! – увидела армянина.
- Вам помочь?
- Да, да, пожалуйста. У меня, уже через час рейс на Милуоки, а в списке отлетающих самолётов его ещё нет! Вот мой билет!
- Вам лететь не с этого терминала. И где Ваш багаж? Надо получить багаж и автобусом доехать до другого терминала. Пойдёмте, у меня ещё есть немного времени, получим Ваши вещи.
На приёмном транспортёре одиноко крутился уже только один её чемодан.
- Но в экскурсбюро Франкфурта мне твёрдо обещали, что лететь дальше я буду с того же аэропорта.
- Да, но не с того же терминала, - только и сказал бывший соотечественник, подхватывая её чемодан.
У выхода из здания стоял автобус.
- Пойдёмте быстрее – это наш автобус. Я через остановку выйду, а где выходить Вам, спросим у кондуктора.
Кондуктором оказался крупный темнокожий американец, который сразу же потребовал оплатить проезд. Лина спросила у своего попутчика, не разменять ли ей свою единственную 100-долларовую купюру. Но армянин на своём английском уже объяснил недовольному кондуктору, что миссис опаздывает, денег у неё нет, а выйти ей надо у терминала на внутриамериканские рейсы. Кажется, сумел хорошо объяснить, перед тем, как выскочить из автобуса к своему терминалу.
Лина едва успела махнуть ему вслед рукой, а поблагодарить смогла уже только мысленно – автобус отъехал.
Ещё через пару остановок американский кондуктор жестом указал Лине на выход. С трудом вытащив чемодан и обе сумки, Лина выбралась из автобуса.
Автобус скрылся за поворотом, оставив женщину стоять против входа в здание очередного терминала.
«Шпрехен зи дойч?»
На удивление, в зале было совсем мало людей. Она подошла к стойке и протянула свой билет. Едва взглянув на билет, работник отрицательно покачал головой.
«Неужели опоздала, и меня не хотят пустить?»
Показывая на время отлёта в билете, Лина умоляюще смотрела на служащего и пыталась объясниться с ним по-немецки. А он только повторял, как заведенный:
«Но...но...но!»
«Он меня не понимает и не хочет пускать», - думала совершенно растерянная женщина.
Она вынула свой паспорт, чтобы показать визу, но служащий вконец разозлился и, выкрикнув какое-то слово, которое могло означать только «Вон!», указал на дверь.
Лина поняла, что больше ей здесь делать нечего, и потащилась со своими вещами к выходу.
Тут дверь открылась, и вошла новая пассажирка.
- Шпрехен Зи дойч?- бросилась к ней Лина.
Вошедшая от неожиданности отступила к двери.
- Да, я говорю по-немецки. А что случилось?
Лина, как могла, объяснила, что уже очень опаздывает, а её отсюда гонят.
Оказалось, что это был опять не тот терминал. Она вышла на одну остановку раньше, чем следовало. Теперь - дождаться автобуса или пройти к своему терминалу через туннель. Быстрее будет - через туннель. И, делать нечего, Лина Борисовна отправилась через туннель.
В туннеле
После светлого июньского дня в туннеле было темно и сыро. Но самое неприятное было то, что в нём совершенно не было ни одного человека.
И света в конце туннеля тоже не было видно.
Громоздкий чемодан на маленьких колёсиках каждый раз заваливался на бок, сумка с документами и всякими женскими мелочами сползала с плеча, а ручки другой сумки больно впивались в ладонь. Но Лина мужественно шла к цели, думая только о том, что времени до следующего самолёта остаётся всё меньше.
И тут навстречу ей показались две фигуры.
«Мужчины!» - не без страха подумала она. По потолку к ней двигались длинные тени этих людей. По мере их приближения становилось ещё страшнее, чем в пустом туннеле.
«Нехватало ещё, чтобы меня здесь ограбили! - о таких случаях в Америке Лина не раз читала, - Очень уж темно здесь. Лица у них кажутся совсем чёрными, - подумала она и вдруг поняла, - Афроамериканцы!..»
А мужчины, встретив её, наверно, испуганный взгляд, ещё издали белозубо заулыбались и ... прошли мимо.
Наконец, женщина вышла из туннеля, увидела дверь следующего терминала и вошла.
Родная речь – бесценное богатство
До отлёта времени оставалось не больше двадцати минут. Она бросилась мимо очереди к стойке. Позади себя она услышала недовольные возгласы, но решила не обращать внимания – она очень спешила!
- Мэм! Мэм!
Пришлось оглянуться. Несколько человек жестами требовали стать в конец очереди. Она остановилась, не дойдя до стойки, показывая на часы подбородком, так как руки были заняты.
За перегородкой её заметили. К регистрационной стойке подошла совершенно чернокожая женщина и подозвала именно её. Не говоря ни слова, быстро оформила вылет. По её звонку подъехали носильщики, погрузили Лину с вещами на самоходную тележку и довезли до выхода к самолёту.
«Свет не без добрых людей», - думала Лина Борисовна, располагаясь в самолёте.
Но на этом приключения ещё не закончились.
В Милуоки её с толпой вынесло в огромный зал. И опять она беспомощно оглядывалась по сторонам, не зная, куда же идти дальше. Её взгляд остановился на пожилой американке, уверенно толкающей к выходу нагруженную до верха тележку.
Лина обратилась почему-то именно к ней:
- Шпрехен зи дойч? – спросила она на единственно знакомом ей иностранном языке.
Женщина остановилась. Очень внимательно посмотрела на Лину:
- Наверно, Вы хотели сказать... идиш?..
- Да, конечно, идиш! – и Лина Борисовна готова была расцеловать еврейку.
Она поняла, что, наконец-то, долетела, и - какое бесценное богатство её родная речь!
- Язык, оказывается, может довести не только до Киева, а даже до города Милуоки, - сказала сестра, услышав весь рассказ о перелёте из Европы в Америку.
