---

 

Рассказ об отце

Детство еврейского мальчика в оккупации

Элеонора Власова, Людмила Хайкина  

 

Мы, сестры, - Власова Элеонора и Хайкина Людмила – хотим рассказать о нашем отце Исааке Нудельмане и всей его семье. Им выпала тяжелая доля жить в немецкой оккупации, перенести тяготы гетто.

Это была многодетная семья – отец Мотл, мать Бина и шестеро детей, младшенькой Раечке было полтора года. Они жили на

Исаак

Элеонора

Людмила

Украине в местечке Харышковка Винницкой области. Было собственное хозяйство, все – и взрослые, и дети – работали дружно, помогали друг другу и родственникам.

Когда началась Великая Отечественная война, отца и старшего сына призвали в армии и отправили на фронт. Мать осталась одна с пятью малыми детьми. Скоро пошла молва, что немцы уничтожают евреев. Значит, надо бежать. Но куда? Тут и соседи стали говорить, чтобы Нудельманы уходили, дескать, из-за них никого не пожалеют.

И его мама (наша бабушка) поняла, что надо уходить, спасать детей.
А собирать особо и нечего и некогда было: босые и голодные отправились в путь. Самых маленьких Бина попеременно несла на руках. Наступила ночь, было страшно и хотелось спать, дети спотыкались и падали, было так страшно, что пугались собственной тени.

Так и добрались до Томашполя. Нашли какой-то пустой сарай и поселились там. Днем не выходили – боялись людей, а ночью не спали из-за крыс – голодных и злых. Какая-то женщина принесла буханку хлеба, ее долго разрезали на маленькие кусочки и растягивали удовольствие, чтобы подольше хватило.

Однако Бине все равно пришлось выйти на улицу, чтобы раздобыть хоть какую-нибудь еду. Ей повстречался незнакомец, который рассказал, что из Томашполя убежали уже все евреи, не надо ждать, когда придут немцы.

И снова перепуганное семейство отправилось в дорогу, боясь потерять малышей и встретить немцев. Они появились неожиданно, пьяные, кричащие: «Юден капут!» Немцы загнали всех в какой-то сарай, закрыли дверь и начали стрелять по сараю. Видимо, крепко выпили, быстро угомонились.

- Нас охранял один немец, - вспоминал папа.- А потом его сменил другой. Мы догадывались, что нас ждет утром. Но вдруг немец произнес на немецком языке: «Вэк, вэк, шнель (тихо, быстро)». Мы сразу не поверили, думали, что наступило утро, и нас будут расстреливать. Мы замешкались, но немец снова повторил: «Вэк, шнель!». И тогда мы побежали…

Ночь, темень, маленькие дети – ничто не остановило. Скоро увидели огоньки в окнах домов, значит, где-то есть живые люди. Нашли старый покосившийся домик без окон и дверей, переждали там ночь, немножко отдохнули. А утром Исаак (наш папа) пошел по домам просить милостыню. Люди давали кусочки хлеба, какие-то старые вещи – на первое время хватило. Он нашел скирду соломы, приволок ее в дом, забил одно окно, прислонил дверь – стало уже не так страшно и потеплее ночью. Каждое утро он отправлялся на пустые колхозные поля, искал оставшуюся после уборки картошку, свеклу – это была настоящая роскошь, помидорку или засохший огурец.

Отец вспоминал, как стыдно было просить милостыню, ведь ему было уже 12 лет. Старшую дочку Лиду - красавицу с большой русой косой - мама не пускала, боялась за нее. Потом Лида пошла в услужение к инвалиду. Она не только ухаживала за ним, но и готовила на всю семью, мыла, убирала, а в ответ получала издевательства и побои. Не вытерпев этого, она убегала к маме, но ее снова ловили и возвращали. Она чудом осталась жить, в отчаянии пыталась даже наложить на себя руки…

Но и это скоро закончилось, улицы обнесли колючей проволокой и согнали туда всех евреев – получилось гетто. Староста собрал всех и объяснил, что больше трех собираться нельзя, на одежду надо нашить нагрудный знак, отличающий евреев. Приказали Исааку каждый день выходить на работу, а ему даже надеть было нечего. И нечего было обменивать, там, где они жили, соседи все расхватали из еврейского дома. Спасибо знакомой доброй женщине: принесла мешковину и старую одежду да обмотки на ноги.

Несмотря на то, что работа была очень тяжелая, Исаак старался не опоздать, потому что видел, как однажды полицейский за 2-3 минуты опоздания расстрелял человека. Он знал, что без него и еды, которую он принесет, мама и младшенькие просто пропадут…

В их доме царили голод и холод, у матери опухли ноги. Исаак, вечно голодный спешил на работу, чтобы заработать кусочек хлеба. Один раз Исаак забыл прикрепить звезду Давиду, за что был жестоко избит. Полицейские били его по ногам, телу, пока у них не заболели руки. Он лежал почти мертвый, пока полицейский не кинул мешок и не приказал его отнести домой. Какое-то время от боли он даже не мог спать, раны на спине кровоточили. Еще долгие после войны его преследовали эти боли…

Но надо было работать, убирать конюшню, присматривать за лошадьми, вычищать примерзшие отходы – совсем не детский труд. Или гоняли улицы зимой чистить. А с весны до глубокой осени – тяжелая работа в поле, не разгибая спины, которая нещадно болела. А стоит разогнуться, как сыпятся сразу же кукурузные початки в лучшем случае, а то и побои. А еще полицейские заостряли свои шомпола и старались ткнуть побольнее. Если не было работы в поле, полицейские брали Исаака к себе домой: стирать, мыть, белить стены, копать огород.

Унизительно это все было, но Исаак помнил: дома его ждут голодные мать и младшенькие, они хотят есть. Да и воду надо было им как-то доставить ночью.

Первая военная зима была очень лютая, нигде нельзя было согреться. Исаак придумал делать примитивное топливо: брал конский навоз, перемешивал с соломой, сушил на солнышке, а потом этими лепешками топили. Вонь стояла страшная, но и тепла хоть немного было. Невозможно было жить в таких условиях, но что было делать?..

Мама, видя, как тяжело приходится сыну, тоже пошла работать, а маленькую Раечку привязывала к спине – так мыла и стирала в больнице. А когда ребенок начинал плакать, затыкала рот, чтобы всех не убили. Рая опять сильно заболела, и матери снова пришлось оставаться с детьми дома.

Матери прятали подросших дочерей в подвалы, когда их находили, над ними издевались и потом убивали. Особенно боялись доноса в Городковке. Здесь жила семья советского офицера. Всех евреев согнали на площадь и привели эту несчастную женщину с четырьмя детьми и расстреляли – даже малышей не пожалели.

Скоро для полицейских в одном из еврейских домов оборудовали столовую, Исаак с братом Гришей начали там работать: убирали, мыли посуду и пол, чистили картошку, ремонтировали мебель, приводили помещение в порядок после их пьянок. Зато им разрешали подбирать с пола все, что упадет, и объедки.

Зимой евреев брали на расчистку дороги Городковка – Крыжополь от снега, чтобы немцы и полицейские могли беспрепятственно передвигаться по району. Было тяжело не только работать, пронизывающий ветер не давал согреться – теплой одежды и в помине не было. Долго так не могло продолжаться, Исаак в изнеможении упал прямо на дороге. Нашлись добрые люди, которые доставили его в гетто в Крыжополе, обогрели, накормили, предложили остаться здесь, чтобы подлечиться.

- Через 2-3 дня я все-таки вернулся домой, - вспоминал отец. – Я поблагодарил тех, кто позаботился обо мне, но должен был вернуться: меня ждали мама и дети, которые без меня просто пропадут…

Он хорошо знал, что для полицаев было доблестью убить еврея. Они могли ворваться в любой дом и начать избивать людей до полусмерти. Однажды в Городковку приехала машина с красным крестом. Детей согнали в больницу, сказали, что будут делать уколы против тифа. Уже позже евреи узнали, что у детей брали кровь, они были как подопытные кролики. Дали всем по кусочку хлеба и отпустили домой. Папа рассказывал, что у него после укола очень кружилась голова, он всю ночь не мог спать, а утром снова на работу.

Как жаль, что многое из того, что папа рассказывал нам в детстве, мы забыли. Но помним, как нам было страшно слушать об этих ужасах, которые он пережил в оккупации. Пока был жив, он нам всегда говорил:
- Если можешь – помоги; если у тебя есть что-то хорошее – поделись. Делайте людям добро, и люди будут помнить это…

Освобождение пришло только в 1944 году. Отец и старший брат не вернулись с фронта. Из большой семьи остались сегодня в живых только двое…

Наш папа ушел из жизни в 1998 году. Но мы очень благодарны ему за наше хорошее детство, прекрасную семью, за все, что он для нас сделал, что научил любить людей, несмотря на все тяготы, которые ему пришлось пережить.

Прошло много лет, как папы нет с нами. Но память о нем, его доброта и любовь навсегда остались в наших сердцах. Мы никогда тебя не забудем, папа.