Свидетельство о рождении

Семен Вайнблат

В газете “Доброе дело” (№ 48, сентябрь, 2010 г.) была опубликована статья “Они достойны звания праведников”. В ней рассказывалось о том, как Дмитрий Иванович Черватюк, его жена Ефросинья Яковлевна и их сын Иван Дмитриевич во время войны спасли от смерти 17 еврейских детей. Об этом стало известно благодаря сердечности и чуткости волонтера Хеседа Татьяны Родионовны Полонецкой и ее школьной подруги Людмилы Анатольевны Ткаченко.

После того как газета вышла в свет, Татьяна Родионовна сообщила мне, что решила позвонить в Винницкую ассоциацию бывших узников гетто и нацистских концлагерей, чтобы узнать адрес и выслать газету со статьей. Она верит, что жители села Чернивцы Винницкой области будут горды, узнав, что 17 еврейских мальчиков спасла их односельчанка.

—Эту информацию надо послать и в Израиль, в музей Яд Ва-Шем, — предложил я, чтобы и там знали о подвиге семьи Черватюков. Может быть, хотя бы посмертно Дмитрию Ивановичу и его жене Ефросинье Яковлевне будет присвоено высокое звание Праведник народов мира.

Когда мы узнали необходимые для отправки сведений адреса, Татьяна Родионовна сказала: —Недавно мне позвонила Людмила Ткаченко. Она сообщила о еще одном мужественном поступке, имеющем отношение к спасению евреев во время войны. Вот что ей рассказал ее отец.

Василий Федорович Ткаченко

Анна Федоровна Ткаченко

Анатолий Ткаченко

Это произошло зимой 1942 года. Одесса была оккупирована. Василий Федорович Ткаченко, по профессии бондарь, жил с женой Анной Федоровной и сыном Анатолием, которому тогда было 11 лет, в доме № 204 по улице Московской. Жили бедно, впроголодь, так как никому в то время не нужны были бочки, которые так искусно изготовлял отец.

Однажды Анна Федоровна увидела из окна довольно длинную колонну евреев, которую немцы гнали в сторону Лузановки. Жители ближайших домов вышли на улицу, когда услышали плач, крики и стоны стариков, женщин и детей. Некоторые быстро забегали домой и, прихватив хлеб, протягивали его изможденным людям. Особенно жаль было детей. Лица сосредоточенные, серьезные. Некоторые поддерживали бабушек и дедушек. Увидев возле тротуара свою давнюю знакомую с куском хлеба, Анна Федоровна остановилась возле нее. Неожиданно в колонне произошло замешательство. Что случилось — Анна Федоровна тогда толком не поняла: то ли у одного старика закружилась голова и он упал, то ли конвоиры заметили, что кто-то передал в толпу еду… Воспользовавшись суматохой, проходившая в колонне еврейка быстро вытолкнула на тротуар щуплого мальчика. Стоявшие на обочине женщины расступились. Анна Федоровна увидела, как ее знакомая заслонила паренька, а потом, взяв его за руку, увела к ближайшему дому, чтобы он был подальше от колонны. Быстро вернувшись в дом, Анна Федоровна пошла на кухню, взяла несколько картофелин и направилась к месту, где оставила свою знакомую. Но ни ее, ни паренька уже не было. Анна Федоровна передала еду сгорбленному седому старику с узелком в руке и, когда колонна прошла, вернулась домой. Вскоре среди соседей разнесся слух, что из колонны исчезло более десятка детей и немцы будут искать их на близлежащих улицах. К счастью, эта весть не подтвердилась.

Прошло несколько дней, и неожиданно к Анне Федоровне пришла ее знакомая и сообщила, что мальчика она прячет у себя. Женщины начали советоваться, как и чем помочь пареньку. Мальчик был худощав. По возрасту, росту, цвету волос он был немного похож на сына Анны Федоровны. И тогда у нее возникла мысль, а не отдать ли еврейскому мальчику свидетельство о рождении Анатолия. Она понимала, что, может быть, этот документ поможет спасти жизнь мальчика, которого она только недавно впервые увидела и, по всей вероятности, больше не увидит… Подойдя к шкатулке с документами, она вынула свидетельство о рождении сына и передала его знакомой.

О поступке Анны Федоровны знал только муж. А сыну она рассказала лишь в 1947 году перед получением им паспорта. К тому же она поделилась с ним опасениями, что ее поступок неправильно поймут в паспортном столе.

—Мама, а почему ты так поступила?— спросил Анатолий.

—Мои отец и мать всю жизнь учили нас, детей, что попавшим в беду людям нужно помогать, — ответила Анна Федоровна.— Не знаю, как сложится в дальнейшем твоя судьба, но я бы хотела, чтобы и ты тоже так поступал.

Анна Федоровна в паспортном отделе написала заявление, что свидетельство о рождении сына она потеряла. Анатолия направили на медицинскую комиссию, которая после “тщательного” обследования “определила”, что Анатолий Васильевич Ткаченко родился не 14 октября 1931 года, как засвидетельствовано в заявлении его матери, а 15 мая 1933 года. И с этим пришлось смириться. Умерла Анна Федоровна в 2001 г. До конца жизни она оставалась скромным человеком и никогда не жалела о совершенном поступке. В ее душевном порыве выражены мужество и благородство женщины-матери, которая многое делала в жизни по велению своего горячего сердца.

Только на следующий год после смерти матери, в 2002 году, Анатолий Васильевич решился поделиться с дочерью семейной тайной. Он поведал Людмиле Анатольевне все, о чем рассказала ему в свое время мать. Вот только имя маминой знакомой, которая приютила мальчика, а также имя спасенного он забыл. Ведь прошло с той поры более 45 лет. Из-за этого свидетельства о рождении Анатолий Васильевич стал младше почти на полтора года: на два года позже он вышел на пенсию. Анатолию Васильевичу исполнилось 79 лет. У него есть два сына: Виктор и Леонид. А проживает он в Одессе, на Куяльнике с дочерью Людмилой и зятем Михаилом. Он полностью потерял зрение, но многое помнит из того, что было с ним в детстве и юности. И вот что весьма примечательно: родные и друзья Анатолия Васильевича вопреки решению медицинской комиссии ежегодно празднуют его день рождения 14 октября.

Мысленно возвращаясь в первые послевоенные годы, Анатолий Васильевич невольно думает о еврейском мальчике. Он хотел бы знать, помогло ли его свидетельство о рождении выжить этому пареньку. Как сложилась судьба его сверстника. Если он жив и рассказал об этом кому-то из своих родных или друзей, то надеется, что кто-то откликнется. А как было бы чудесно, если бы они могли встретиться!  

назад