Завтра была война: путинский ультиматум и обыкновенный человеческий страх*
Воевать нельзя мириться
Аргументы за то, что никакой войны не будет, я очень хорошо знаю и сам регулярно их повторяю — Путин хочет попугать, добиться внимания, блефует, дестабилизирует Украину и так далее. Все это понятно и логично, как очевидна и реальная экономическая мощь России, которая, к счастью, давно уже никакая не автаркия, а довольно компактная и стагнирующая экономика на окраинах мирового хозяйства. К счастью — потому что это все, вроде бы, должно быть гарантией от какой-нибудь большой войны и тем более от войны с Западом, который гораздо больше и мощнее во всех смыслах — и в смысле ресурсов, и технологически, и даже популяционно. На фоне России с ее 145 миллионами один только ЕС населяют около 450 миллионов человек, если кто не в курсе.
Проблема в том, что есть некоторое количество доводов и в пользу того, что война все-таки будет. Современному человеку, воспитанному в духе гуманизма, вообще сложно воспринимать любые аргументы в пользу возможности войны, но не стоит забывать, что за войну агитируют как раз те, кто весь современный гуманизм отрицает.
Какие же это аргументы?
Прежде всего воевать с США и даже с Европой никто в Кремле не собирается. Речь идет о военном наказании современного Украинского государства и физическом воспрепятствовании его окончательной утраты для всех настоящих и будущих проектов возрождения СССР или Великой России.
Кроме того, пока кажется вполне очевидным, что физически за Украину никто воевать не будет и на ее территории, то есть в случае начала собственно войны противостоять будут только российские и украинские армии, без участия США или НАТО. Таким образом, рассматривается вариант классической военной кампании, когда одна страна воюет с другой, а соседние страны призывают к миру, но в драку не вмешиваются.
При таких вводных война и не может казаться ее сторонникам чем-то особенно страшным: начинаются военные действия (обе стороны, естественно, винят друг друга в открытии огня), они идут на территории Украины и сводятся к подавлению российской армией сопротивления украинской армии и быстрому выходу на некоторые рубежи, нахождение на которых приводит к коллапсу украинской государственности и ее пересозданию уже в новых условиях и по продиктованным из Кремля правилам.
По поводу боеспособности украинской армии никто в Кремле особо не переживает и, скорее всего, справедливо: для сильной армии нужно очень много денег, высокий боевой дух и авторитетное командование. Надо быть очень большим патриотом Украины, чтобы верить, что в 2022 году украинская армия будет способна успешно обороняться, а тем более наступать в условиях реальной войны.
По поводу пресловутых санкций Запада в Кремле тоже могут надеяться на лучшее: если дело дойдет до войны, то первым вопросом будет прекращение боевых действий, и ради этого страны Запада могут пойти на уступки, заявив: «Прекратите стрелять, а мы тогда не станем жестить с санкциями!» Не стоит сбрасывать со счетов и иррациональные мотивы: дескать, ну и помучаемся лет десять под санкциями, зато возродим величие Отечества! Опять-таки, все те, кто это проектирует, отнюдь не планируют никак страдать и мучиться — лично у них все будет хорошо, и даже в самом крайнем случае их ждут благоустроенные бункеры с большими запасами всего того, что нужно для долгой и счастливой жизни в мире после ядерной войны.
Однако на деле все не так просто, если отбросить в сторону шапкозакидательские настроения (причем и российские, и украинские), то ситуация гораздо более тревожная.
Атмосфера 1914 года
Вся эта атмосфера ожидания войны и мнимой готовности к ней напоминает о 1914-м. Естественно, ни я, ни кто-либо из живущих на земле людей не может помнить то время, но, к счастью, с тех пор осталось множество документов и государственных, и общественных, и частных. Все они много раз проанализированы и продолжают анализироваться и сейчас.
Вопреки распространенному обывательскому заблуждению, какого-то общего мнения о том, почему в довольно просвещенное время в благополучной Европе случилась столь долгая и кровопролитная война, историки так и не выработали. Ни одно из предлагаемых объяснений не кажется исчерпывающим — уж слишком много различных факторов сошлось тем летом и привели к войне.
Очевидно одно: никто из будущих сторон конфликта даже примерно не представлял себе, как оно все будет выглядеть на самом деле. Ни в одном из разработанных генеральными штабами армий Германии, России, Австро-Венгрии, Франции или Британии планов не предусматривалась многолетняя позиционная война с миллионами жертв, и уж тем более — вторая часть конфликта через 20 лет после первой, с теми же участниками, но с еще большими жертвами. Все планы генералов были рациональны: быстренько порешать накопившиеся противоречия знакомыми по прошлым войнам методами и подписать мир на выгодных условиях.
Так, Францию Германия планировала разгромить «до осеннего листопада», а потом перебросить войска на Восток и разобраться с Россией, которая к тому времени толком еще и мобилизацию не должна успеть закончить. Франция планировала вернуть себе утраченные за 40 лет до того Эльзас с Лотарингией и вообще приструнить слишком бурно развивающуюся Германию. Австро-Венгрия хотела наказать Сербию и сохранить саму себя перед лицом растущих славянских национализмов, ну и так далее. У всех стран были вполне рациональные и вроде бы даже легко достижимые цели, не предполагавшие долгой войны на множестве фронтов. Но с самого начала военных действий все пошло не по планам.
К чему готовятся генералы
Любое рассуждение такого рода неизбежно приводит нас к фразе «генералы всегда готовятся к прошлой войне». И в 1914 году все участники будущей войны были готовы к войнам прошлого. Немцы и французы собирались повторить или переиграть франко-прусскую войну, которая была за 40 лет до того, ну а в целом последним крупным общеевропейским конфликтом были наполеоновские войны.
Несмотря на то, что у всех участников будущей войны к 1914 году были опыты не очень удачных локальных войн, в которых старые стратегии не работали (например, англо-бурская и русско-японская войны), здраво оценить перспективы глобальной войны с применением пулеметов, самолетов, автотехники, железных дорог, новых средств связи и массовых армий никто не смог. За что все и расплатились многолетней мясорубкой, где на первом этапе проиграли Германия, Австро-Венгрия, Турция и Россия, режимы которых коллапсировали, не выдержав ресурсного истощения. Спустя 20 лет истощение в Первой Мировой войне привело к стремительной капитуляции Франции. Даже оказавшись в стане победителей Второй Мировой войны, ни Франция ни Британия уже не смогли вернуться к тому состоянию глобального доминирования, в котором они находились в 1914 году, а послевоенное величие СССР было возможным только ценой жесточайшей диктатуры внутри, не позволявшей населению задавать вопросы о том, почему в стране-победительнице то голод, то репрессии, то все вместе.
К какой войне готовятся генералы сейчас — очевидно. Несмотря на множество конфликтов, в которых были задействованы советская и российская армии после 1945 года, именно Вторая Мировая война остается для российских полководцев и политического начальства матерью всех войн и синонимом войны как таковой. Тезис о том, что она была лишь продолжением Первой Мировой и потому неплохо бы учитывать и ее опыт тоже (особенно в том смысле, что и начинать ее не стоило бы ни в коем случае), в России совершенно не популярен, и понятно почему: в Первой Мировой войне Россия обрушилась под тяжестью собственных проблем, а во Второй Мировой СССР выстоял и победил. Тот факт, что и опыт Второй Мировой войны для СССР весьма трагичен, и победе предшествовали годы поражений, колоссальных жертв и материальных потерь, тоже игнорируется. Остается лубочная пропаганда: дошли до Берлина, контролировали пол-Европы, можем повторить!
Естественно, оптимизма российским генералам придают успехи в Грузии в 2008 году и в той же Украине в 2014-м. Почему надо думать о плохом, о перспективах поражения или какого-то долгого и кровавого конфликта, если в прошлом — победы над Гитлером, Сааакашвили и «киевской хунтой»?
К чему готовиться нам
Начнем с конца: повторить 2014 год не удастся потому хотя бы, что в этот раз Украина все-таки ждет военных проблем и в любом случае будет к ним готова. То есть даже если на помощь ей не придет никто, рассчитывать на бескровный и победоносный поход едва ли стоит. «Продавать» же населению жертвы власть в России не умеет — весь успех крымской истории зиждился именно на том, что там никто почти не сопротивлялся и никаких жертв никто не заметил.
От Грузии в 2008 году Украину отличает прежде всего масштаб, близость к Европе и все та же готовность к конфликту. Но модульно в Кремле, скорее всего, имеют в виду что-то похожее на те события — и, скорее всего, жестоко заблуждаются относительно перспектив просто так повторить грузинский поход. Или же генералы вводят в заблуждение политическое руководство, потому что им война развяжет руки и откроет возможности делать карьеру, а там уж пусть политики расхлебывают.
Если же говорить об опыте Второй Мировой войны, то практически бесполезным его делают новые технологии. Десятки тысяч солдат, танки, пушки и самолеты — это все считалось залогом победы в 30–40-х. Но с тех пор технологии шагнули далеко вперед и придумано множество таких вооружений, которые или не использовались в реальных конфликтах вовсе, или использовались ограниченно, причем в условиях, когда вторая сторона была заведомо слабее.
Какие козыри есть не только у России, но и у США с НАТО — вопрос открытый, и лучше бы никогда и не узнать на него ответа. Как никогда не хотелось бы узнать, насколько на самом деле боеспособна армия Путина и Шойгу, и чем закончится настоящая, а не пропагандистская война.
Призывы быть непреклонными и не отвечать Путину столь же опасны, как и требования Кремля срочно принять все опубликованные ультиматумы. Любая война во всех смыслах будет хуже даже самого паскудного мира, потому что сейчас мы даже примерно не можем себе представить, как и сколько она будет идти и чем кончится.
Хочется верить, что и на этот раз обойдется, но в последние дни все чаще кажется, что уже нет.
назад