Шесть лет она сотрудничала с институтом Яд Вашем, выступала с рассказами о пережитом перед русскоязычными школьниками, студентами и учителями. Рассказывала она удивительно – ее рассказ о пережитом в годы Катастрофы содержал, как это ни парадоксально, колоссальный заряд оптимизма.

Перенесенных ею испытаний с избытком хватило бы на несколько судеб. Войну она встретила 17-летней. Семья ее – мать, отец и 13-летний брат Мусик – жила тогда в Монастырище Винницкой области. Софья к тому времени была гордостью школы, золотой медалисткой, полной планов на будущее. Ночь 22 июня 1941 года – ночь выпускных балов по всей стране – перечеркнула эти планы для всего поколения вчерашних школьников. С началом немецкой оккупации их семью, как и тысячи других еврейских семей, заключили в гетто. Мать Софьи была к тому времени тяжело больна. Сильный, красивый, уверенный в себе отец в течение нескольких месяцев превратился в сломленного, ослабевшего, измученного старика. Все заботы о семье легли на плечи Софьи и 13-летнего Мусика. Как могли, они боролись за жизнь, брались за любую работу, рисковали жизнью, чтобы прокормить себя и родителей, но одного предотвратить не смогли – 29 мая 1942 года состоялась первая акция массового уничтожения евреев Винничины. Во время этой акции погиб отец – мать с братишкой и саму Софью спрятали соседи-украинцы. Скрывались они по разным хатам, но для Софьи жизнь в укрытии была невыносима. Еще тогда она определила для себя основную цель – держаться, не сдаваться, бороться и мстить. Софья бежала из села в Винницу – там были друзья, через которых она надеялась выйти на связь с подпольщиками. До Винницы добиралась с риском. В городе она неосторожно обратилась на биржу труда, и немедленно была задержана – не как еврейка, а как украинка, подлежащая отправке в Германию. Затем последовал месяц в пересыльном лагере, где «сведущие люди» поделились с девушкой довольно рискованным рецептом, гарантирующем освобождение от принудительных работ – надо было выпить крепкий отвар махорки, чтобы попасть в больницу с симптомами сильнейшего отравления. Отравление вполне могло закончиться летальным исходом, но Софья рассудила, что отправка в Германию страшнее смерти. Едва оправившись, она бежала из больницы, и наконец-то нашла в Виннице знакомых, которые переправили ее в партизанский отряд. С июля 1943 года она – бесстрашный боец партизанской разведроты. На одном из выступлений в Яд Вашем Софья с улыбкой рассказывала, как однажды, когда она несла шрифт для подпольной типографии, ее окликнули на дороге немецкие офицеры и… предложили подвезти очаровательную «фройляйн». Не теряя самообладания, она поблагодарила и села в машину, держа в руке сумку с тяжеленным шрифтом, а на вопрос нациста "Почему сумка такая тяжёлая?" - ответила, что в ней соль. К счастью, ей тогда поверили. В следующий раз находчивость спасла жизнь ей (и не ей одной) в ситуации куда более драматической – во время боя она успела перехватить летящую в сторону бойцов гранату и отбросить ее обратно в сторону немецкого окопа.

В январе 1944 во время выполнения боевого задания она была задержана полевой жандармерией и передана в руки гестапо. После пыток и избиений, ничего от нее не добившись, немцы переправили ее в румынскую тюрьму в город Балта, откуда ей удалось совершить побег в марте 1944 года, незадолго до прихода Красной Армии. В рядах Красной Армии Софья и закончила войну, была награждена боевыми орденами и медалями.

Она рассказывала о страхе вернуться в родные места – боялась услышать самое худшее о судьбе матери и брата. К счастью, обоим посчастливилось остаться в живых. Вскоре после освобождения Мусик вступил в Красную Армию как сын полка. И кроме этого – словно бы в награду за все перенесенные страдания – встретила Софья после войны свою первую, довоенную любовь, фронтовика Эммануила Зайцева, с которым больше она уже не расставалась до самой смерти. Кажется совсем недавно, в прошлом году, отмечала эта замечательная, по-настоящему королевская пара, свою бриллиантовую свадьбу. Хочется, чтобы она осталась в нашей памяти такой, какой предстала тогда перед гостями – царственно красивой и счастливой, какой может быть только по-настоящему любящая и любимая женщина.

Кончина Софьи Зайцевой стала тяжёлой утратой не только для семьи, но и для всех тех, кому посчастливилось знать её лично, для тех, кто слышал её трагическое повествование.

Родные, друзья и коллеги по общей судьбе запомнят Софью не только мужественным, сильным и гордым человеком, но и неизменно внимательной к своим близким, доброй и отзывчивой подругой. Её имя - на страницах великой книги истории Катастрофы и сопротивления нацизму.

С глубокой скорбью мы выражаем свои соболезнования семье и близким покойной.