Имануил Глейзер

ПАМЯТИ ЖЕРТВ ХОЛОКОСТА*

Я надену звезду Давида
В день всемирной еврейской скорби.
Мне ни капли не будет стыдно
Этой жёлтой звезды позорной.

Я надену её как Память
О шести миллионах евреев.
То же самое было б с нами,
Если б мы родились в то время.

Нас бы так же сгноили в гетто,
Расстреляли во рвах и ярах...
Разве можно забыть об этом?
Эту память время не старит.

Знаем точно, что нас сожгли бы
В бухенвальдской, в освенцимской топке...
Разве мир придёт под оливы,
Если будем беспечны и робки?

Разве станет обычным шрамом
Эта кровоточащая рана,
Если нам продолженьем драмы
Угрожают из Тегерана?

Если в мире большом и малом
Всё плодятся тёмные силы
И со свастиками вандалы
Оскверняют наши могилы?

Да, у Памяти груз тяжёлый,
Но его сохранить должны мы,
Чтоб с нагрудной звездою жёлтой
Вновь не стать крематорским дымом.

Новый век и те же обиды?
Чем их вырвать навеки с корнем?
Я надену звезду Давида
В день всемирной еврейской скорби.

2007.

* http://www.poezia.ru/article.php?sid=52366

=============================

БАБИЙ ЯР*

Киев золотой порой –
Яркий праздник цвета.
Облетающей листвой
Кружит бабье лето.

Чем-то городу грозит
Первая прохлада:
В нитях солнечных сквозит
Приближенье ада.


Всем помыться и сложить
Не забыть отдельно
Всё, что довелось нажить -
Ценности и деньги.

Всем помыться не забыть
И сложить отдельно
Всё, что довелось нажить -
Ценности и деньги.

***

Запасли еду и мыло,
Брали ложки в серебре
И одёжки, чтоб хватило
Всем на холод – в октябре!

Пара кукол для девчонок,
Две машинки – пацанам.
Отчего ж дрожит ребёнок?
Или что-то чует сам?

Люди шли под смутной ношей,
На повозках скарб везли,
В тот обрыв, травой поросший,
В сущий ад родной земли.

***

А вокруг стояли скопом -
И мололи разный вздор,
Кто глазел, а кто от окон
Отводил свой влажный взор.

И текли потоком души,
Что-то теплилось пока.
«Что, зачем и почему же?» -
Бились мысли у виска.

Слухи о переселенье,
О постройке лагерей
О разделе населенья
На еврей и нееврей.

О нужде в обмене пленных,
Чтоб за немца – семь жидов...
Слухам необыкновенным
Верить человек готов.

Ну а те, что прозревали
Неминучую беду,
От отчаянья молчали,
Не мололи ерунду.

Это после, много после
Правда вырвется на свет,
И на многие вопросы
Цифры выдадут ответ.

Без надрыва и витийства
Сухо скажут нам они,
Что процент самоубийства
Вырос в Киеве в те дни.


***
Что потом? На месте сбора,
У обрыва на юру,
Стало ясно очень скоро
Что их в Бабьем ждёт Яру.

Канцелярия на травке.
Поперёк толпы – столы.
Регистрация отправки.
Но куда? В тартарары.

Полицай орёт: Разденьтесь!
Все! Быстрее! Догола!
Только ценности и деньги
Вот сюда – на край стола.

Документик ваш не дорог.
Бросьте наземь и – вперёд!
Человек по тридцать - сорок
На расстрел ведут народ.

Ставили на край обрыва
И – огонь! Пять долгих дней.
Нет вас больше, Сара, Рива,
Яша, Изя, Моисей...

Автоматы, не стихая,
Обрывают жизни вам,
Лия, Двойра, Ицик, Хаим,
Хана, Шмуль, Рахиль, Абрам...

И седые, и грудные
С воплями – в один овраг.
Бог не спас, мои родные.
Всех накрыл кровавый мрак.

***
Время мчится. Глохнет память в мире.
Очевидцы в разных землях спят.
Годовщина. Шестьдесят четыре.
А давно ли было пятьдесят?

Перемены, всюду перемены...
Всюду рынок, деньги и товар.
Новой веткой метрополитена
Беспощадно вспорот Бабий Яр.

Где полвека истлевают кости,
Где из-под земли исходит стон,
Детским шумом полон на погосте
Куренёвской школы стадион.

А поодаль высится Менора
Видевшая, словно часовой,
Как глумятся пасынки позора
Над людскою памятью живой

Это – жизнь. И мало в ней святого.
И у ЗЛА - прописки нет в аду.
Бабий Яр. Теперь два этих слова
Навсегда стоят в одном ряду

В списке, где Освенцим и Треблинка,
Бухенвальд, Дахау, Равенсбрюк.
Собибор, Майданек... Не заминка, -
Времени на всех не хватит, друг.

В Бабьем Яре спорит с тишиною
Надпись из давидова псалма:
«Боль моя всегда передо мною».
Это голос сердца – не ума.

Это искра Ветхого Завета.
В ней спрессован всех времён пожар.
Вы, живые, помните об этом,
Чтоб не повторился Бабий Яр.

2005

* http://www.poezia.ru/article.php?sid=37770