Всем пропавшим без вести,
погибшим в плену,
пережившим плен -
посвящается.

Глава 1.

Начало пути.

Первыми пленными во время Второй мировой войны были солдаты и офицеры многонациональной польской армии: в ней служили поляки, украинцы, белорусы, евреи [1] . После вступления в войну Англии и Франции и нападения Германии на другие европейские страны в немецком плену оказались солдаты почти всех европейских народов и даже представители колониальных стран Африки, Азии, Индокитая, чьи солдаты воевали в составе французских и английских военных формирований [2] .
Уже в первые часы плена проводилась воинская селекция: на рядовых, унтер-офицеров, офицеров и старших офицеров.
 Захваченных генералов содержали отдельно. Затем пленные попадали в дивизионные, корпусные или армейские сборные пункты.
Эти пункты на польской земле представляли собой обычно пустыри, обнесенные двухметровым забором из колючей проволоки. Примерно в метре от забора лежала свернутая в спираль колючая проволока – дополнительная преграда для тех, кому удалось бы перебраться через высокий забор. По углам лагеря стояли караульные вышки  с прожекторами и пулеметами, порой пулеметные гнезда устанавливались и на земле.
Военнопленные находились под открытым небом в течение нескольких дней, питались впроголодь: в день на четырех пленных выдавалась одна буханка армейского хлеба, кусочек мармелада-повидла и суррогатный кофе.
По воспоминаниям польского военнопленного С. Штраусс-Марко, лагерь в Пионтеке был разделен на своеобразные «клетки», которые служили  немцам для разных целей: при раздаче еды –  для отделения уже получивших свои порции от тех, кто еще не получил, для содержания подозрительных лиц и для других целей [3] . На территории  было лишь одно строение –  барак для охраны у входа в лагерь; туалеты заменял вырытый военнопленными метровой ширины ров с переброшенным вдоль него бревном, поддерживаемым посередине брусьями [4] . Через несколько дней старый ров засыпали и рыли новый. Эти уборные были открыты со всех сторон.
 Пребывание в таком лагере продолжалось несколько дней, в течение которых постоянно шло формирование групп военнопленных для отправки в лагеря на территории Германии.
Военнопленные периодически вывозились из сборных пунктов в дулаг, где они проходили медицинский осмотр и регистрацию. Все личные данные военнопленного направляли затем в Справочную службу Вермахта о военных потерях и военнопленных (VAST). Служащие соответствующих отделов заполняли на каждого военнопленного три специальные учетные карточки: одна –  оставалась в Справочной службе, другая –  отправлялась на родину военнопленного или страну, в армии которой он служил, а третья карточка пересылалась в Международный Красный Крест в Женеве [5] .
Тут же в Дулаге военнопленный заполнял специальную почтовую карточку, на обратной стороне которой были написаны три предложения на языке страны, солдатом которой являлся военнопленный: «Я легко ранен. Я тяжело ранен. Я здоров» [6] . Военнопленному оставалось только подчеркнуть необходимое, поставить свою подпись, а затем открытку, тоже через Красный Крест, отправляли его семье.
Каждый военнопленный получал особый знак –  «KG», который пришивали к форме на спине и к левой штанине под коленом. Пленных дифференцировали по родам войск, воинским званиям, национальности и вероисповеданию. Затем их отправляли пешком или в вагонах в Шталаг в соответствии с рангом и родом войск.
 В Шталаге прибывших регистрировали в канцелярии, где  на каждого заводилась специальная карточка, в которую заносились сведения о нем: фамилия, имя, дата и место рождения, религия, имя отца, имя и фамилия матери, опознавательная бирка (номер военнопленного), национальность, воинское звание, воинская часть, гражданская специальность, взятие в плен (когда и где), здоровый, больной, раненый (нужное подчеркнуть). Кроме того, брался отпечаток указательного пальца правой руки, затем шло подробное описание личности: рост, цвет волос, особые приметы и, наконец, имя и адрес родителей или близких родственников на родине. Фиксировалось знание языков,  наличие и проведение прививок против оспы, тифа и др. В следующей графе  отмечались заболевания в плену и формы лечения: амбулаторное или госпитальное. В специальной графе записывались перемещения военнопленного из одного лагеря в другой, номер и название рабочей команды или место работы военнопленного в лагере [7] .
Затем военнопленный получал специальную металлическую прямоугольную или овальную бирку на сером шнурке, которую всегда следовало носить на шее. Посередине бирки  прерывистые отверстия, чтобы ее можно было разломить на две части, на каждой из которых был выгравирован номер Шталага и личный номер военнопленного. В случае смерти пленного одна часть оставалась у него на шее, другая прикреплялась к учетной карточке. После регистрации каждого пленного фотографировали вместе с его номером, и фотография вклеивалась в учетную карточку [8] .
В конце осени 1939 г. на форму военнопленных, чтобы их можно было легче различить во время работ и любого передвижения, начали наносить масляной краской специальные отметки. С. Штраусс-Марко так описывает эту процедуру: «Два немца сидели возле ведерок с разноцветными красками, а перед ними проходили пленные –  один за другим. Каждому проводили краской полоску вдоль спины и две полоски на брюках» [9] .
Пленных, разделенных по национальности, размещали по баракам, которые иногда представляли собой отдельные мини-лагеря на территории самого Шталага.
Уже с первых дней военнопленным разных национальностей необходимо было привыкать к тому, что языком общения между ними и администрацией лагеря являлся немецкий. Все строевые команды отдавались на немецком языке. И поэтому в лагере, особенно в течение первых недель пребывания, проходила многочасовая изнуряющая муштра, целью которой было выучить не только команды, но и немецкий стиль их выполнения. Военнопленным необходимо было знать следующие команды:
 
Аchtung! – Внимание!                Augen gerade – aus! –  Прямо!
Angetreten! – Становись!           Ruhrt euch! –  Вольно!
Stillgestanden! – Смирно!           Rechts – um! –  Направо!
Richt euch! – Равняйсь!              Links – um! –  Налево!
Augen rechts! – Направо            Ohne tritt – Marsch! –  На месте –
 равняйсь!                                    шагом марш!
Die Augen links! – Налево          Abteilung – halt! – Отделение –  стой!
равняйсь!                                     Meggetreten! –  Разойдись! [10]
 
От пленных требовалось строгое соблюдение солдатской дисциплины: после утренней побудки – обязательная зарядка. «В одних брюках без рубашек нас выводили на зарядку, проводившуюся ежедневно. Нас поделили на группы, в каждой из них подавал команду специально назначенный пленный под наблюдением немца» [11] .
После зарядки военнопленные мылись до пояса на улице, вплоть до наступления зимы. Исключение составляли больные, получившие разрешение у начальника команды [12] .
От военнопленных требовалось строжайшее соблюдение гигиены и чистоты, чтобы не допустить заразных болезней и эпидемий, которые могут выйти за пределы лагеря и нанести «вред здоровью немецкого народа». С этой целью строго следили за тем, чтобы в шталагах раз в 10 дней, а в офлагах каждую неделю военнопленные мылись в бане. Военнопленный был обязан ежедневно чистить зубы, бриться, следить за тем, чтобы его волосы были коротко острижены [13] .
  
[1] Хотя  официально СССР и не объявил войну Польше, в результате так называемого «освободительного похода на территорию Западной Украины и Белоруссии с целью воссоединения братских украинского и белорусского народов», начатого 17 сентября 1939 г., в плен были взяты около 240 тыс. польских военнослужащих. Большинство из них были вскоре отпущены или переданы германским властям, однако около 39 тыс. незаконно удерживались в советских лагерях военнопленных (летом 1940 г. к ним добавились еще 5 тыс. польских военнослужащих и полицейских, интернированных в 1939 г. Литвой  и Латвией). 15 тыс. польских военнопленных, содержащихся в трех офицерских лагерях, по решению Политбюро ЦК ВКП(б) были бессудно расстреляны в апреле-мае 1940 г. в Катыни, Харькове и Калинине. На основании того же решения были расстреляны еще не менее 7305 человек (возможно, до 11 тыс.), содержавшихся в тюрьмах западных областей УССР и БССР (на бывших восточных территориях Польши. (Еремина Л. С. Репрессии против поляков и польских граждан. М., 1997, с. 4.)
[2] В сентябре 1939 г. в земле Эмс было подготовлено 8 лагерей для военнопленных. (Die nationalsozialistischen lager. Campus Verlag. Frankfurt– N.Y., 1995, S. 93). В годы Второй мировой войны в плену оказались солдаты: Бельгии – 200 000; Великобритании – 172 600, из них 41 340 были пленены во Франции в 1940 г., а в 1944 – 1945 гг., еще 14 700; Канады – 9000; Польши – 787 000  в 1939 г.; Франции – 1 450 000 в 1940 г., 6500  –  в 1944 – 1945 гг.; Югославии – 300 000 в апреле 1941 г.; США – 139 700 на европейском и тихоокеанском театрах военных действий. Из них 7410 в Италии в 1943 г.  56 630 в Европе в 1944–1945 гг.
(См. Jonn Ellis... World War II. A  Statistikal Survey. Facts On File. Great Britain, 1993. р. 253 – 254.)
По другим сведениям,  на 15 июля 1944 г. в германском плену находилось 28 867 американских военнопленных, включая 16 593 летчиков и служащих ВВС США, а всего к 1 ноября 1945 г. военное министерство США зарегистрировало 92 965 военнослужащих, включая 32 730 летчиков и служащих ВВС, побывавших в немецком плену. (David A. Foy. For You the War Is Over. Ameriсan Prisoners of War in Nazi Germany. N.Y.  1985, p. 12 – 13.)  
Среди военнопленных французской армии, содержавшихся в Шталаге II-В (Хаммерштайн),  с 1942 г., Шталаг № 315, были солдаты из Алжира, Марокко, Туниса, Сенегала, Судана, Мадагаскара, Индокитая. (Obozy hitlerowskie… s. 141– 142.)
[3] С.Штраусс-Марко. На краю пропасти. Кн.1. Тель-Авив, 1984, с. 68.
[4] Там же.
[5] В Справочной службе Вермахта велись специальные очень подробные картотеки как на офицеров, так и на рядовых, а также  хранились личные дела военнопленных, находи-вшихся в лагерях или умерших  там.
После войны часть учетных карточек военнопленных попала в советские архивы, в частности, в ЦАМО хранится около полмиллиона карточек на умерших советских военнопленных.  (П. Полян. Жертвы двух диктатур… с. 123, 135; Е. А. Бродский. Во имя победы над фашизмом. Антифашистская борьба советских людей в гитлеровской Германии (1941–1945 гг.). М., 1970, с. 30.)
[6] Smolen Кazimierz.. Soviet Prisoners of War in KL  Auschwitz. Death Books from Auschwitz. Remnants. 1 Reports. Munchen. London. Paris, 1995, p. 123.
[7] . Архив Яд  Вашем. М-41/2704, л. 2-3.
[8] Karl Huser, Reinhard Otto. Das Stammlager 326… S. 52; С. Штраусс-Марко. На краю пропасти… с. 85– 86. 
[9] Там же, с. 95
[10] Arbeitseinsatz der kriegsgefangenen… S..10– 11.
[11] С. Штраусс-Марко.. На краю пропасти…  с. 84.
[12] «Место для  мытья должно быть использовано только зимой или при холодной и плохой погоде. В этом помещении по стенам располагаются планки, за которыми ставят тазы для умывания. Для умывания на улице целесообразно использовать простые скамейки. Для двух военнопленных необходимо иметь один умывальный таз. Источник воды в лагере должен содержаться в исключительной чистоте. Если вода не годится для мытья, то надо воду раздобыть в другом месте». (Arbeitseinsatz der kriegsgefangenen.... S...11, 16).
Важно подчеркнуть что далеко не все, что в первую очередь касалось быта, гигиены военнопленных, исполнялось на деле. Однако в большинстве случаев требования, изложенные в инструкции о работе с военнопленными, исполнялись только в отношении западных военнопленных.
[13] «Принадлежащие военнопленному бритвенные приборы хранятся у командира отделения и каждый раз выдаются им. У кого нет бритвенного прибора, может одолжить его у другого военнопленного. Если в лагере нет парикмахера, следует запросить парикмахера из другого лагеря. Можно одолжить у местного парикмахера  старую машинку для стрижки волос.
Военнопленные должны по утрам чистить зубы. Если у военнопленного нет зубной щетки, то начальник отделения должен позаботиться о том, чтобы из первой лагерной получки были куплены зубные щетки. В умывальном помещении устанавливается полка для зубных стаканов и полотенец». (Arbeitseinsatz der kriegsgefangenen… S...11, 16).