Всем пропавшим без вести,
погибшим в плену,
пережившим плен -
посвящается.

Глава 3.

Использование труда военнопленных.

Уже в первые месяцы Второй мировой войны немецкая экономика начала испытывать потребность в рабочей силе. Поэтому  военнопленных сразу же стали привлекать к работе в различных отраслях хозяйства.
На каких работах использовать военнопленных, решало Министерство  труда. Но кроме него активное участие в распределении военнопленных принимал Геринг – ответственный за выполнение четырехлетнего хозяйственного плана, Заукель – генеральный уполномоченный по использованию рабочей силы, организация  Тодта,[1] местные учреждения по трудоустройству, а также крупные промышленные концерны.
В соответствии с запросами, рабочие команды из военнопленных (Kriegsgefangenen Arbeitskommando- KgfArb.-Kdo) формировались  и ра-спределялись из Шталага и его филиалов, число которых порой доходило до нескольких сотен.
Только на территории оккупированной Польши  было более 2000 рабочих команд.
Кроме того, создавались рабочие военно-строительные батальоны – Kriegsgefangenen-Bau-und аrbeitsbataillon – BAB[2].
Так, например, Шталаг II-C (Грейсвальд) был центральным в Померании, и все рабочие команды занятые в сельском хозяйстве у бауэров (крестьян), в промышленности и на железной дороге, административно подчинялись Шталагу [3].
Польских пленных, первыми оказавшихся в немецких лагерях, сразу же привлекли к сельскохозяйственным работам. Уже в конце сентября 1939 г... в хозяйствах бауэров было занято около 100 тыс. польских пленных, а к концу 1939 г. почти 300 тыс.[4]
 Вначале пленные уходили утром из лагеря на работу под конвоем и возвращались поздним вечером, также под охраной[5]. Но вскоре их стали забирать  и возвращать сами бауэры. Работа у бауэров значительно облегчила жизнь военнопленных. Их перестал мучить голод: хозяева неплохо кормили своих бесплатных работников. Согласно специальной инструкции, военнопленным запрещалось есть за одним столом с бауэром или другим работодателем, а также с членами его семьи, так как «не подобает немецким женщинам и девушкам обслуживать военнопле-нных за столом»[6], однако известны случаи, когда за общим столом с семьей хозяина сидели польские пленные[7].
Весной 1940 г. многие пленные были закреплены за конкретными хозяевами. С целью повышения производительности труда, чтобы не терять время на дорогу из лагеря на работу и обратно, им разрешалось жить у хозяев. Это еще более улучшило условия жизни военнопленных, хотя они продолжали числиться за тем или иным лагерем.
Штраусс-Марко вспоминает, что он вместе с товарищем  «получили комнатушку в мансарде, а в ней – две кровати с чистой постелью, столик и полотенце»[8]. Такая идиллия была редким явлением. Чаще всего бауэры нещадно эксплуатировали военнопленных. Последние вспоминают, что бауэры «бьют, не дают ни минуты отдыха, гоняют с утра до вечера, даже в полночь выгоняют на работу. Раньше мы хотя бы знали, что после работы нас отведут на отдых в лагерь» [9].
Весь быт и поведение пленных, работавших у бауэров и возвращавшихся в лагерь, подчинялись строгим предписаниям[10]. Любые разговоры с немецкими гражданами, не связанные с работой, запрещены. Военнопленный должен был  выучить фразу на немецком: «Какую работу я дол-жен выполнить?»[11] Те же ограничения в общении касались и самих немцев: «Крестьяне и слуги говорят с военнопленными, только когда речь идет о работе и разных поручениях. Военнопленный не должен искать никакого общения со слугами»[12]. Особые ограничения касались общения с женщинами-немками[13].
Кроме польских, в сельском хозяйстве Германии были заняты более 83 % югославских, почти 55% - французских и около 27% бельгийских и английских военнопленных[14]. Правда, положение польских военнопленных отличалось от положения других западных военнопленных.
 Министерство иностранных дел Германии 20.11.1939 г. признало мандат Швеции как государства, осуществляющего опеку над польскими военнопленными, утратившим силу, «так как польского государства больше не существует»[15].
ОКВ также в директиве от  15.04.1940 г. отметило: «Война закончилась полным уничтожением польского государства. Что касается польских военнопленных, то их статус соответствует конвенции 1929 г. относительно положения военнопленных, однако те постановления, которые предполагали существование польского государства как государства, ведущего войну, и постановления о праве и обязанностях государства-опекуна не имеют практического применения»[16].
В результате этого большинство польских военнопленных, в основном унтер-офицеры и солдаты, были переведены в статус гражданских рабочих. Однако при этом проводилась сознательная дискриминация поляков. В первую очередь в статус гражданских рабочих переводили польских военнопленных украинского происхождения. Это объясняется тем, что нацисты начинают активно разыгрывать украинскую карту, с одной стороны, чтобы еще более укрепить недоверие и неприязнь, существующую издавна между украинцами и поляками, а с другой – в надежде (и не без оснований) использовать украинский национализм в будущей войне с Советским Союзом[17].
Так, к апрелю 1941 г. в Шталаге VIII-B (Ламсдорф) – содержалось около 18,5 тыс. польских солдат, из которых 95% составляли украинцы... В результате их перевода в статус гражданских рабочих и начавшимся  в связи с этим освобождением, в лагере к концу апреля 1941 г.  осталось 11 212 военнопленных, а к 31 мая 1941 г. осталось всего 1892 польских военнопленных[18].
С конца 1941 г. и за весь 1942 г. была освобождена большая часть и других польских военнопленных, правда, многих из них перевели в статус гражданских рабочих и оставили в Германии на принудительных работах в различных отраслях хозяйства. Они носили гражданскую одежду с нашитой на ней буквой «Р», имели некоторую свободу передвижения в пределах районов их работы, жили в бараках для иностранных рабочих. В лагерях остались в основном офицеры,  те, кто из патриотических соображений не хотел работать на Германию, но к ним продолжали относиться в соответствии с Женевской конвенцией.
 Однако в лагерях, где содержались польские офицеры, чаще, чем в лагерях для французских, английских и американских военнопленных, проводились обыски, личные досмотры, проверки писем и фотографий. Такое более жесткое отношение объяснялось тем, что на территории Польши в подполье активно сражалась против оккупантов Армия Крайова:  в ее состав входили не сложившие оружия солдаты и офицеры польской армии. Свой резерв она черпала из освобожденных из плена или даже находящихся в нем[19].
К маю 1944 года в лагерях для  военнопленных содержалось 48 600 поляков[20].
Неоднократно по разным дипломатическим каналам поднимался вопрос об обмене военнопленными. В конце 1943 г. или начале 1944 г. США и Германия при посредничестве Международного Красного Креста заключили соглашение об обмене небольшими группами военнопленных [21]. В первую очередь в это число вошли тяжелораненые и больные военнопленные. Первый официальный обмен американских военнопленных состоялся 15 марта 1944 г. в Португалии, в Лиссабоне. В результате этого обмена 35 американских военнопленных на корабле «Gripsholm» возвратились в США[22].
В июне того же года 65 американцев из немецких лагерей были переправлены в Испанию и оттуда домой через Барселону[23]. В сентябре 1944 г. 249 бывших американских военнопленных принял корабль, шедший в США из Гетеборга Швеция. После того, как в Румынии 23 августа 1944 г. произошло антифашистское восстание, и новое румынское правительство объявило войну Германии, в сентябре того же года около 1200 американских летчиков возвратились из румынского плена. В конце 1944 г. было заключено соглашение об обмене четырех групп военнопленных через Швейцарию[24].
Кроме обычного варианта: военнопленные на военнопленных,  рассматривался обмен военнопленных на гражданских лиц, в частности, на еврейских детей, судьба которых была предрешена рамками «окончательного решения» еврейского вопроса.
На основании письма советника министерства иностранных дел Хорста Вагнера группенфюреру СС Мюллеру от 13.07.1943 г. можно предположить, что в мае-июне 1943 г. британское правительство при посредничестве Швейцарии обратилось к нацистскому руководству Германии рассмотреть вопрос о выезде  5 тыс. еврейских детей из Германии в Палестину.  Вопрос решался при участии Риббентропа и Гиммлера, которые выступили категорически против. И МИД Германии, и СС  предлагали англичанам разместить детей у себя и требовали обмена детей на немецких военнопленных. Такое предложение Германии должно было поставить Великобританию в неудобное положение: «или принять 5000 еврейских детей в собственной стране или покрыть себя пятном позора... вследствие отказа»[25].  Далее  в  письме  Вагнера говорилось: «…даже если англичане примут наши условия, то нельзя исключить, что когда-нибудь будет произведен обмен еврейских детей на немецких военнопленных».
Британия после получения немецких предложений потребовала их уточнить, однако немецкая сторона расценила это как несогласие и объявило переговоры несостоявшимися[26].
 Есть основания думать, что существовал еще один  вариант обмена. Он мог быть предложен еврейскими организациями правительствам стран, воевавшим с Германией, в первую очередь, США и Англии.  Суть его состояла в обмене немецких военнопленных на еврейских детей, обреченных на уничтожение в гетто и лагерях смерти. Никаких документальных подтверждений этому нет.  Тем не менее известно: 17 августа 1943 г. в Белостокском гетто распространился слух, что детей из гетто вывезут в Швейцарию на специальном транспорте и обменяют на немецких военнопленных в соотношении: двух детей на одного немецкого военнопленного. 22 или 23 августа транспорт с 1260 детьми ушел из Белостока и 24 августа прибыл в гетто Терезиенштадт. Дети были полны надежд. Однако через 6 недель детей отправили в Освенцим[27].
Французских и бельгийских военнопленных также освобождали и репатриировали. В мае-июне 1942 г. было отправлено во Францию 7000 раненых французских военнопленных[28]. Правда, вскоре, в связи с недостатком рабочей силы, французских военнопленных, как и польских, стали использовать в германском хозяйстве.
Однако часть французских военнопленных продолжала возвращаться домой. Это явилось результатом соглашения между генеральным уполномоченным по трудовым резервам Рейха Фрицем Заукелем, который требовал для германской промышленности 350 тыс. французских рабочих, и правительством Франции во главе с Пьером Лавалем [29].
Осуществляя эту программу «releve» («смена»), многие французы призывного возраста добровольно вызвались работать в Германии, чтобы дать возможность вернуться домой уже немолодым военнопленным[30]. Французских военнопленных обменивали на французских рабочих в пропорции 1:3. Однако далеко не всем из них удалось воспользоваться этим соглашением, многие оставались в неволе: на 15 августа 1944 г. 600 тыс. французских военнопленных продолжали работать на Германию[31].
Оплата труда военнопленных регулировалась как соответствующими международными положениями, так и специальными распоряжениями Управления по делам военнопленных. Согласно Статье 34 Женевской Конвенции все военнопленные должны получать зарплату, однако  специальный приказ запрещал дополнительную оплату за сдельную работу, сверхурочные часы  и аккордный труд [32].
В результате зарплата военнопленных не могла превышать 60–80% зарплаты немецкого рабочего[33]. Правда, и тут не обошлось без дискриминации польских пленных. Так, например, если  западные военнопленные получали 70 пфеннигов за день, то польские – 50[34]. В сельском хозяйстве оплата, как правило, отсутствовала: военнопленные работали за «крышу, стол и одежду»[35].
В соответствии с Женевской Конвенцией, офицеры-военнопленные  должны были получать денежное содержание в размере ставки офицера соответствующего ранга армии противника. После окончания войны правительство, чьи военнослужащие находились в плену, должно было возместить расходы по содержанию военнопленных стране, их захватившей и содержавшей.
   Придерживаясь Конвенции, Германия  выплачивала денежное содержание западным военнопленным. Правда, денежное содержание американских офицеров в плену было намного меньше, чем зарплата немецких офицеров соответствующего звания.
Американские офицеры, находившиеся в немецком плену, получали следующее ежемесячное пособие  в рейхсмарках (RM):
первый (First) лейтенант              72 RM = 28,80$
второй (Second) лейтенант           81 RM = 32,40$
капитан                                           96 RM = 38,40$
майор [36]                                         108 RM = 43,20$
лейтенант-полковник                  120 RM = 48.00$
полковник                                     150 RM = 60.00$[37]
Из этих сумм, правда, делались вычеты за предоставляемую еду, одежду и за поврежденное военнопленными лагерное имущество, например, «посуду, испорченную военнопленными» [38].
Военнопленные, содержащиеся в лагерях, получали только так называемые «лагерные деньги» lagergelt – «лагергелт»[39]. Эти «деньги» можно было использовать лишь на территории лагеря, делая покупки только в присутствии начальника команды или охранника в лагерном магазине или буфете. Военнопленным разре-шалось покупать записные книжки, тетради, спички, фитили для ламп. Западным военнопленным было разре-шено часть своего лагерного содержания пересылать семье. Все это было оговорено в специальной инструк-ции[40].
И все-таки немецкий административный аппарат, известный тщательным соблюдением всех инструкций и распоряжений, порой делал непонятные сбои. В одних лагерях военнопленные получали регулярное месячное пособие не работая, в других – не получали ничего. В Шталаге XVII-B унтер-офицерам, не выходившим на работу, платили 7,5 рейхсмарок в месяц, или около 3 долларов. В то же время в Шталаге-люфт III летчики и офицеры жертвовали 1/3 своего месячного жалованья в общий фонд в пользу офицеров, не получавших денег. В том же лагере имел место случай, когда офицер даже после совершенного побега в ожидании суда получил 1/3 причитавшихся ему ранее денег[41].
В нарушение Статьи 31 Женевской Конвенции, запрещающей использовать военнопленных «на работах, направленных на удовлетворение нужд, связанных с ведением войны»[42], немецкие военные власти широко применяли труд польских, французских, английских, бельгийских, голландских, а также и советских военнопленных при строительстве оборонительных сооружений, рытье окопов, траншей, подвозке боеприпасов, подвеске бомб к самолетам и непосредственно на заводах по производству вооружения и другой военной продукции.
Военнопленные, занятые в промышленности, чаще всего жили в лагерях при заводах, но иногда  и в лагерях на некотором расстоянии от места работы. Поэтому жители немецких городов нередко могли встретить на улицах и в городском  транспорте утром и вечером военнопленных, которые спешили на работу или торопились вернуться в лагерь. Для военнопленных, которым была предоставлена относительная свобода передвижения по служебным надобностям, в поездах были зарезервированы специальные купе[43].
Военнопленные, пользовавшиеся общественным тран-спортом, должны были носить военную форму  и своим поведением не мешать пассажирам. Перевозка групп военнопленных в пассажирских поездах была запрещена[44].
Часть военнопленных продолжала оставаться в лагерях, это относилось в первую очередь к унтер-офицерам и офицерам, которых в соответствии со  Статьей 27 Женевской конвенции нельзя было привлекать к работам без их согласия [45]. В шталагах тоже находилось мало добровольцев работать на Германию. Так, в мае 1944 г. из 2750 американских военнопленных, содержавшихся в Шталаге III-В, лишь немногие вызвались добровольно потрудиться на полевых работах в сельских хозяйствах окрестных бауэров. То же самое происходило в Шталаге I-A и других[46].
[1] Организация Тодта (Organisation Todt) –  немецкая военизированная строительная  организация, названная по имени ее руководителя Фрица Тодта.
[2] Obozy hitlerowskie…  s... 58.
[3] Палий П.Н. В немецком плену, c. 173–175.
[4] Herbert Ulrich. Hitler’s Foreign  Workers: Enforced Foreign Labor in Germany under the third Reich. Cambridge, p... 62.
[5] Порядок движения военнопленных на работу определялся специальными правилами: «По дороге на работу и обратно военнопленные должны идти бодрым шагом... Военнопленные всегда передвигаются только по мостовой. Командир рабочей команды и начальник охраны должны следить за тем, чтобы военнопленные шли строем и по возможности были одеты в единую форму: фуражки на голове, мундиры застегнуты. В темноте или сильном тумане  идущая команда с обеих сторон должна обозначаться фонарями.  Спереди – белый или желтый, сзади – красный. При движении в темноте с работы и на работу следует особенно внимательно следить за военнопленными, чтобы не допустить попытки к бегству». (Arbeitseinsatz der kriegsgefangenen… S...10.)
[6] Там же, с.13.
[7] Штраусс-Марко.  На краю пропасти… Кн. 1, с.131.
[8] Там же, с. 133.
[9] Там же, с.134.
[10] Перед началом работы «военнопленный переодевается в сарае в рабочий комбинезон, а вечером вновь надевает мундир, чтобы вернуться в лагерь как солдат. Если нет комбинезона, то военнопленный при работе должен обвязываться  мешком, чтобы защитить военную форму.  В дождливую погоду следует попросить у бауэра второй мешок. Только при очень длительном дожде в летнее время выдаются плащи. Если у военнопленного только один мундир, желательно, чтобы для грязных работ бауэр предоставил старый пиджак. Военнопленные едят в месте, специально отведенном бауэром, и  сами моют за собой   посуду. Военнопленные имеют право курить только по разрешению начальника охраны или бауэра. Запрещается курить в сараях, на складах и сеновалах». (Arbeitseinsatz der kriegsgefangenen…  S...13.)
[11] Там же.
[12] Там же. По-видимому, речь идет о работе в помещичьем хозяйстве, в котором работали в качестве домашней прислуги немцы.
[13] «Военнопленным  ежемесячно надо строго внушать, что непозволительные разговоры с женщинами и девушками грозят серьезными наказаниями. Военнопленный может разговаривать с женщинами только по работе,  и   только на расстоянии 3-х метров.  Каждый военнопленный подписывает специальный бланк с указанными на нем его именем  и личным номером об обязательстве не общаться с немецкими девушками и женщинами. Копия этого бланка должна находиться при рабочей команде, и это обязательство зачитывается первого числа каждого месяца (о чем делается отметка в вахтенном журнале). В случае нарушения указанного и подписанного обязательства, особенно если имеют место сексуальные связи, следует немедленно сообщить об этом офицеру  и арестовать военнопленного. Кроме того, впоследствии военнопленный, нарушивший  обязательство, без особого  приказа не может быть использован на работах вне лагеря. Освобождение из плена в этом случае не может быть произведено без особого распоряжения Верховного командования вермахта». (Arbeitseinsatz der kriegsgefangenen…  S.13).
[14] П.Полян. Жертвы двух диктатур…  с.151, 159.
[15] Obozy hitlerowskie… s... 53.
[16] Там же...
[17] С. Штраусс-Марко вспоминает, что в феврале 1941 г. в школу в Сан-Пельтене, в Австрии, где проходили профессиональное обучение несколько десятков украинцев, бывших польских военнопленных, прибыл некий «Повшик – представитель Украинского национального комитета в Германии. Он прибыл с целью вербовки добровольцев для организующейся втайне украинской армии, которая должна была впоследствии вступить в бой за Украину. – Наша цель, – сказал он мне, – организовать украинскую армию, которая будет сражаться вместе с Адольфом Гитлером против жидов, москалей и ляхов». (С.Штраусс-Марко... На краю пропасти…  Кн. 1,  с. 183).
      Речь идет о создании легиона им. Коновальца, который был сформирован при помощи немцев в Германии в марте 1941 г. Этот легион был впоследствии переименован в легион «Нахтигаль» («Соловей») (Из справки КГБ Украины о преступных связях украинских националистов с разведывательными органами буржуазных государств и подрывной деятельности против Советского Союза. -  Архив Яд Вашем. М-37.342, с. 17–18.)
[18] Obozy hitlerowskie…  s. 281–283.
[19] Летом 1944 г. в рядах Армии Крайовой состояло более 350 тыс. принявших присягу бойцов (в их числе свыше 10 тыс. кадровых офицеров и офицеров резерва). - Э. Дурачинский. Варшавское восстание. Цит. по: Другая война 1939–1945. М., 1996, с. 341. Не коммунистическое подполье, как писалось в советских и польских исследованиях социалистического периода, а именно  Армия Крайова  с февраля 1942 г. была  самым важным звеном польского подпольного сопротивления. Мужество, героизм и доблесть польских солдат и офицеров, сражавшихся в подполье под руководством Польского правительства в Лондоне, всегда отрицались и замалчивались. Деятельность Армии Крайовой оценивалась в советской истории крайне отрицательно, к сожалению, и в сегодняшних постсоветских исследованиях эта деятельность не нашла достойной оценки.
[20] Chris  Christiansen .. Seven Years among Prisoners of War… p.. 21.
[21] Организовал обмен военнопленными, непригодными к дальнейшей воинской службе, между Германией и некоторыми странами антигитлеровской коалиции граф Бернадотт – представитель шведского Красного Креста. – Краткая еврейская энциклопедия... Иерусалим. 1976, т. 1, с. 374.
[22] 1945 Britannica. Book of the year… p. 572.
[23] Там же...
[24] Там же.
[25] А. Зегер. Гестапо-Мюллер. Карьера кабинетного преступника. Ростов-на-Дону. Москва, 1997, с. 196–197.
[26] Там же.
[27] Из материалов выставки в Яд ва-Шем 1998–1999 гг.: «Children. Camps. Ghettos».
[28] Г. Пикер  Застольные разговоры Гитлера. Смоленск, 1993, с. 261.
[29] Там же, с. 263.
[30] М. Васильчикова.  Берлинский дневник 1940–1945. М., 1994 с. 95.
[31] П. Полян. Жертвы двух диктатур… с. 29.
Часть французских военнопленных в наказание за различные нарушения использовалась на тяжелых работах. Так, в лагере Стожне (Stozne), в Польше, в районе Белостока, с 1940 г. по январь 1945 г. находилось от 200 до 800 французских военнопленных, которых использовали на работе в каменоломнях. См.:  Obozy hitlerowskie… s... 474.
[32] Архив Яд Вашем. М-33/438, II, л.160.
[33] П... Полян... Жертвы двух диктатур… с. 154.
[34] Там же. Советским военнопленным за работу платили  и того меньше, всего 20 пф. в день.
[35] Там же.
[36] Месячное жалование майора Вермахта составляло не менее 1000 RM... (Б. М. Гоглидзе. Беседа  с автором  18.04. 1998 г.)
[37] David A. Foy... For You the War Is Over… р. 110. Первый лейтенант соответствует лейтенанту, второй лейтенант – старшему лейтенанту, а лейтенант-полковник – подполковнику Красной Армии.
[38] Архив Яд Вашем. М-33/438, II, л. 167. В случае, когда виновные повреждений не были найдены, ремонт, возмещение ущерба производилось из лагерных средств.
[39] Arbeitseinsatz der kriegsgefangenen…  S... 19.
[40] «Военнопленные могут из своего содержания  минимум 30 марок посылать на родину. Командир команды посылает сумму в лагерных деньгах заказным письмом с точным указанием адреса получателя, через финансовую районную расчетную часть. Получатель должен подтвердить получение почтовой карточкой, которая прикладывается к отправляемым деньгам». – Там же. Это правило частично соблюдалось в отношении французских военнопленных, но никогда  не применялось в отношении других. 
[41] David A. Foy. For You the War Is Over…  р. 110.
[42] Нюрнбергский процесс…  т. 3, с. 745.
[43] Chris Christiansen. Seven Years Among Prisoners of  War… p. 32.
[44] Arbeitseinsatz der kriegsgefangenen...  S. 19.
[45] Нюрнбергский процесс…  т. 3, с. 745.
[46] David A. Foy. For You the War Is Over… p. 108.