Жизнь, поставленная на ПЕРФОКАРТУ
или
Тайна «Ордена Орла»

 

 

Яков Верховский, Валентина Тырмос

Часть пятая. Знакомьтесь: Вильгельм Хеттль

1. Цифра названа

После совещания в Ванзее дело пошло «веселее». И на захваченных территориях Большевисткой России, где эйнзатц и зондеркомандо СС десятками тысяч уничтожали евреев. И в добавленных к существующим - Освенциму, Хельмно и Майданеку, - новых фабриках смерти – Бельжец, Треблинка и Собибор, где счет уничтоженных уже шел на сотни тысяч.
И даже Йозеф Геббельс, которого трудно заподозрить в симпатии к людям «низшей расы», 27 Марта 1942 года записал в своем дневнике:
« Решение, вынесенное евреям – варварское . . . Пророчество, сделанное фюрером в связи с тем, что они развязали новую мировую войну, начинает сбываться самым ужасным образом». (26)
Сколько же было их (нас!!!) всего уничтожено?
Сколько всего дымом взвилось в этом невиданном в истории жертвоприношении, в этом Холокосте, где был истреблен целый народ, включая еще не родившихся младенцев в утробе беременных матерей?
Принято считать, что 6 миллионов!
Эта абсолютная цифра прозвучала впервые на Международном Процессе главных немецких военных преступников, проходившем с 20 Ноября 1945 по 1 октября 1946 в Нюренберге.
Ее озвучил на весь мир Главный обвинитель от США Роберт Джексон в своей заключительной речи 26 Июля 1946 года:
«Уничтожено две трети еврейского населения Европы, более 6 миллионов, по данным самих убийц . . .».

Вслед за Джексоном эту цифру повторил 30 Августа 1946 года и главный обвинитель от СССР – Роман Руденко.
Но откуда взялась эта цифра?
Говорят, что указал ее Адольф Эйхман в специальном сверхсекретном отчете, подготовленном им для Гиммлера и представленном Гитлеру, который, разумеется, жаждал узнать точные цифры уничтоженных по его приказу людей «низшей расы».
Допустим, что это правда.
Допустим, что такой отчет, действительно, существовал.
Но кому «посчастливилось» его увидеть и ознакомиться с тем, что там такое написано о евреях?
О существовании этого сверхсекретного отчета могли знать только трое: Эйхман, который, якобы, подготовил отчет, Гиммлер, заказавший его, и Гитлер, к которому отчет в конце концов должен был попасть.
Но в те дни, кода шел Нюренбергский Процесс, и Гиммлер, и Гитлер были мертвы, а Эйхман, как известно, бежал и был вне досягаемости.
Так как же узнали о нем американцы?
А вот как. Оказывается, что, кроме этих троих, был еще и «четвертый», который сам то отчета не видел и, естественно, не читал, но слышал о нем от . . . Эйхмана.
«Четвертым» был некто Вильгельм Хеттль.
Сам этот человек в зале заседаний почему-то не присутствовал и свидетельских показаний не давал, а его аффидевит (письменные показания, данные под присягой), датированный 25 ноября 1945 года, был представлен 11 декабря 1945 года помощником Главного обвинителя от США майором Уильямом Уолшем под номером «PS-27-38/ США-296».
Представление этого важнейшего документа майор Уолш предварил своей личной короткой взволнованной речью:
«Я хочу представить Трибуналу один экстраординарный документ – свидетельство, говорящее о гибели 4 миллионов евреев в лагерях смерти и гибели еще 2 миллионов евреев от рук полицейских отрядов на Востоке – и, таким образом, оценивающее приблизительно общее количество уничтоженных евреев в 6 миллионов . . .».

После такой преамбулы Уолш хорошо поставленным голосом на своем родном английском зачитал основной абзац из документа, который держал в руках:
« . . . примерно 4 миллионов евреев убито в различных лагерях уничтожения. В то же время еще дополнительно 2 миллиона евреев умерщвлено другими путями. Большая часть из них расстреляна эйнзатцкомандами полиции безопасности во время кампании против России».

И так в напряженной тишине Нюренбергского зала впервые прозвучала эта ужасная цифра:6 миллионов! 6 миллионов!
6 ми-ли-онов!!!
Эта цифра показалась невероятной всем присутствующим в зале.
Невероятной она показалась и Председателю Трибунала - лорду Джеффри Лоренсу – и он потребовал от майора Уолша, сообщить суду, где именно автор аффидевита получил такую странную информацию.
Уолш назвал источником информации Адольфа Эйхмана и в подтверждение своих слов зачитал еще один абзац документа:

ИЗ АФФИДЕВИТА ВИЛЬГЕЛЬМА ХЕТТЛЯ
. . . Он [Эйхман, В.Т.] выразил свою убежденность, что Германия проиграла войну и что все для него потеряно.
Он знал, что Объединенные Нации будут рассматривать его как одного из главных военных преступников, так как на его совести миллионы загубленных еврейских жизней.
Я спросил, сколько их было всего? Он сказал, что хотя это величайший государственный секрет, он ответит на мой вопрос . . . Незадолго до этого он подготовил отчет для Гиммлера, который хотел знать точное число убитых евреев. Исходя из своих материалов, Эйхман пришел к следующим результатам . . .
Гиммлер остался недоволен докладом Эйхмана, так как, по его мнению, число убитых евреев должно было превышать 6 миллионов. Гиммлер сказал, что он пришлет к Эйхману человека из своего Статистического Бюро, чтобы этот человек на основании материалов Эйхмана составил новый отчет, для которого должны быть подсчитаны точные данные» .

Майор Уильям Уолш умолк . . .
А зал . . . взорвался.
Шум поднялся такой, что не было возможности продолжать судебное заседание, и сэр Джеффри Лоренс вынужден был объявить перерыв до 14 часов дня.
Впрочем, перерыв не помог. Как только заседание возобновилось, возобновился и шум. Можно сказать, что после перерыва шум даже как будто бы усилился. Кричали, казалось, все, естественно, по разным причинам.
Особенно возмущались и размахивали руками защитники обвиняемых.
Доктор Курт Кауфман - адвокат главы Главного управления Имперской безопасности обергруппенфюрера СС Эрнеста Кальтенбруннера - потребовал изъять представленный аффидевит из протокола, поскольку, по имеющимся у него сведениям, сам Хеттль находится здесь же в Нюрнберге, в тюрьме, и может быть приведен в суд для дачи личных показаний:
« Я прошу изъять свидетельство, данное доктором Хеттлем из протокола . . . Как явствует из аффидевита, Хеттля допрашивали 26 ноября – всего три недели назад.
Более того, я слышал, что доктор Хеттль содержится под арестом здесь в Нюрнберге и может быть без промедления доставлен в суд.
Этот человек занимал высокий пост в СС, и я уже неоднократно ходатайствовал о вызове его как свидетеля. Я убежден, что его свидетельские показания помогут раскрыть многое.
Личное свидетельство Хеттля бесконечно важно.
Речь идет о смерти миллионов.
Свидетельство Хеттля во многом базируется на его личных выводах, в то время как факты, на которых они основаны, он знает только понаслышке . . .».

Однако майор Уолш по какой-то неизвестной причине решительно воспротивился вызову Хеттля в суд:
«С разрешения Высокочтимого Суда.
Аффидевит доктора Хеттля – «Документ PS-27-38» - был зачитан сегодня утром для протокола только с одной целью показать приблизительное число евреев, которое по его оценке были умерщвлены руками Германии.
Никаких других целей, кроме оценки этого числа, свидетельство не преследовало. Позиция Хеттля в партии и в иерархии Рейха, точно также как и позиция Адольфа Эйхмана – источника этой информации, были также указаны для протокола.
Я уверен, что в случае, если доктор Хеттль понадобится защите для каких-нибудь других целей, он будет вызван в Суд. Но обвинение не собирается использовать его свидетельство в каких-либо других целях».

И вот что удивительно, несмотря на то, что речь действительно шла о насильственной смерти – об убийстве 6 миллионов человек, председатель Международного Трибунала не принял во внимание ходатайство доктора Курта Кауфмана и не вызвал в суд для дачи личных показаний важнейшего свидетеля обвинения Вильгельма Хеттля.
Интересно, почему достопочтенный сэр Джеффри Лоренс это сделал?
И кто он, этот человек – доктор Вильгельм Хеттль, которого так усиленно прячет от мировой общественности американский обвинитель майор Уильям Уолш?

2. Хеттль, Хаген, Хольтер и . . . доктор Остерман

Вильгельм Хеттль – он же Вальтер или Герберт Хаген, он же Вилли Хольтен, он же доктор Остерман. (27)
Какое из этих имен настоящее? Кто знает?
Да это и не важно. Мы будем называть этого оборотня – Вильгельм Хеттль, поскольку именно этим именем подписан его аффидевит о 6 миллионах уничтоженных евреев, представленный американским майором Уильямом Уолшем Международному Военному Трибуналу.
Вот «объективка» о персоне Хеттля, составленная им самим и опубликованные в справочнике «Who is who in Austria», Wien, 1961:
«Вильгельм Хеттль, родился 19 марта 1915 года в Вене, доктор философии, литератор, административный директор частной гимназии в Бад-Аусзее. До 1938 года – вел исследовательскую деятельность по заданию германской исследовательской организации.
Награды: Железный крест II степени, военная медаль за участие во Второй Мировой войне.
Любимое занятие: коллекционирование старинных гравюр.
Адрес: Альтаусзее, Пухен № 36, Бартльхоф».

Эти данные следует, конечно, дополнить несколькими фактами из его примечательной биографии.
Еще мальчишкой Хеттль стал активным членом, действующей в его школе ячейки СС (членский билет № 309510), в 1934-м вступил в НСДАП (членский билет № 6309616) и, видимо, тогда же, еще до Аншлюса Австрии, стал тайным сотрудником германской разведки.
В 1938-м Хеттль - один из тех сотен тысяч австрийцев, для которых Аншлюс стал осуществлением мечты. С этого дня он уже вполне официально принадлежит к Главному управлению Имперской безопасности, и счастлив, что судьба свела его с такой неординарной личностью как глава этого заведения Рейнхард Гейдрих.
В том же 1938-м, в соответствии с существующими строгими правилами, Хеттль просит разрешения у соответствующих органов СС вступить в брак. Он заполняет десятки анкет, представляет медицинские справки, отвечает (под присягой!) на сотни самых невероятных вопросов: о себе (в каком возрасте он начал ходить и говорить) и о своей будущей невесте (по какой причине скончался ее дедушка с материнской стороны).
Но, наконец, разрешение на брак получено.
Впрочем, и не могло быть иначе. Невеста – доктор Эльфрида Зелигер – была, правда, не такая уж и красавица и старше его на три года, но зато стопроцентная арийка и член нацистской партии с 1932-го.
И потекла жизнь. Невероятная, волнующая, тайная жизнь профессионального шпиона.
Хеттль - унтерштурмфюрер, оберштурмфюрер, гауптштурмфюрер.
И, наконец, - штурмбанфюрер СС, резидент немецкой внешней разведки в Юго-Восточной Европе, незаменимый сотрудник VI разведывательного управления РСХА, возглавляемого Вальтером Шелленбергом. Правая рука известного своей звериной жестокостью главы РСХА обергруппенфюрера СС Эрнеста Кальтенбруннера.
И . . . если всего этого недостаточно, в то же самое время - тайный агент американской разведки, тесно связанный с резидентом этой разведки – будущим знаменитым директором ЦРУ- Алленом Даллесом.
Так что же - двойной шпион? Или, даже, тройной?
Вот как характеризовал Хеттля гамбургский журнал «Der Spiegel»: «Едва ли есть сейчас в Западной Европе хоть одна тайная разведывательная организация, с которой у этого человека не было бы прямого или косвенного контакта или от которой он, прямо или косвенно, не получал бы различные суммы».
[«Der Spiegel», Hamburg, Nr 17/1953 ]

Имя Хеттля связано со многими грязными операциями СС.
Он, на самом деле, совершил не меньше «подвигов», чем Отто Скорцени - шеф одного из самых секретных отделов РСХА – «VI-S – взрывы, поджоги, похищения, отравления, убийства».
Но Скорцени, конечно, человек известный – любимиц Гитлера - бандит из бандитов, головорез из головорезов - рост под потолок, лицо иссечено шрамами, грудь в орденах.
А голос-то голос! Не голос, а рык звериный.
У Хеттля, конечно, «фактура» не та.
Не «скорценистый» он какой-то.
Низкорослый, мелкий, весь рыжевато-желтоватый, как будто бы вылинявший - и волосы, и глаза, и голос.
Не впечатляющий, не запоминающийся.
Но в этом, как говориться, вся суть!
Вся его шпионская сущность.
Ему не нужно «светиться» - у него другие предпочтения.
У него «работа» такая. Как профессиональный убийца, он «работает» в перчатках, не оставляя нигде отпечатков своих замаранных кровью пальцев. И все же кое-что из его деяний как-то выплыло на поверхность.
В «послужном списке» Хеттля значатся и та знаменитая эсесовская операция «Бернхард», и освобождение Муссолини, и доставка в Германию зятя Муссолини – графа Чиано, и участие в аресте регента Венгрии Миклоша Хорти и даже переговоры о сепаратном мире с резидентом американской разведки Алленом Даллесом.

3. Операция «Бернхард»

Сегодня уже, наверное, общеизвестно, что одним из центральных фигурантов эсэсовской операции «Бернхард» был Отто Скорцени, но мало кому известно, что начальным звеном этой операции был ни кто иной как, совсем еще молодой в те годы, Вильгельм Хеттль.
Еще в 1940-м Рейнхарду Гейдриху пришла в голову мысль организации грандиозной экономической диверсии, сущность которой заключалась в фабрикации фальшивых английских фунтов стерлингов и наводнении ими всех стран мира. Такая операция должна была нанести чувствительный удар по экономике Великобритании, финансовое положение которой и без того было плачевным, и, заодно, решить денежные проблемы Главного управления Имперской безопасности, испытывавшего постоянный недостаток в иностранной валюте для своих беззаконных махинаций.
Операция получила название «Бернгард» - по имени ее технического руководителя – мелкого уголовника штурмбанфюрера СС Бернхарда Крюгера.(28)

Осуществление этой, несложной, может быть, с виду, операции, оказалось нелегким. Это было связано с необходимостью получения, практически, идеальной подделки, при которой фальшивые фунты стерлингов ни чем не отличались бы от настоящих - ни структурой бумаги, ни водяными знаками, ни деталями филигранного рисунка, ни искусно скрытыми в банкнотах «приметами» - специально для быстрого обнаружения подделок.
Но самая большая трудность, как оказалось, касалась конечного этапа операции: переправки фальшивок за рубеж и реализация их – введение в оборот. Именно на этом этапе «прокололась» в 20-х годах ХХ столетия Венгерская афера по производству французских денежных знаков.
Бесславным концом этой знаменитой в те дни аферы, в которой участвовали многие венгерские аристократы и представители власти во главе с самим регентом Миклошем Хорти, стал громкий судебный процесс, сопровождавшийся сенсационными убийствами нежелательных свидетелей, и закончившийся практически нечем - тюремным заключением нескольких «козлов отпущения».
Но, тем не менее, всего этого Гейдрих хотел избежать. И, прежде чем начать осуществление своей многообещающей и, несомненно, противозаконной идеи, поручил изучение вопроса Хеттлю.
Хеттль подошел к полученному заданию со всей серьезностью: более двух месяцев он провел в архивах и библиотеках, а затем выехал в Будапешт, где отыскал людей, участвовавших в афере, и узнал, что называется из первых рук, причины провала.
Результатом проведенного Хеттлем исследования стал исключительный по своей глубине 32-страничный отчет.
Гейдрих начал операцию «Бернхард» во всеоружии.
 

В лагере «Заксенхаузен» был оборудован специальный блок № 18/19, огороженный колючей проволокой, через которую был пропущен электрический ток. Здесь трудились 130 заключенных-смертников, в большинстве своем, евреев – художники, печатники и даже профессиональные фальшивомонетчики. Они изготовляли специальную бумагу, готовили особую краску, печатали фальшивые банкноты и прежде чем связать их в пачки, тщательно загрязняли, так, чтобы они походили на бывшие в употреблении. А более тонкую граверную работу выполняли в замке «Фриденталь» - царстве Отто Скорцени.
И так Скорцени автоматически стал участником операции «Бернхард».
Аналогично и Хеттл, проведший первичное исследование вопроса изготовления фальшивых денег, все последующие годы был в числе узкого круга лиц задействованных в этой операции. А после войны – в числе еще более узкого круга лиц, сумевших воспользоваться ее «плодами»: поддельные банкноты, миллионы которых прошли через его руки и прилипли к ним, еще десять лет продолжали приниматься к платежу.

4. Освобождение Муссолини

Удивительно, но, говоря об Отто Скорцени, почти невозможно не вспоминать о Вильгельме Хеттле. Кровавые пути-дороги этих двух преступников постоянно пересекались. Они и помогали друг другу в выполнении тайных эсэсовских операций, и соперничали, и жестоко ненавидели друг друга.
Так, наверняка, всем известно, что 12 сентября 1943 года Отто Скорцени провел блестящую десантную операцию по освобождению из заточения Муссолини, которого содержали под стражей в туристском отеле «Кампо императоре» в горах Гран-Сассо.(29)
Но малу кому известно, что успехом этой блестящей операции он обязан Вильгельму Хеттлю
И вот как это произошло.
Летом 1943 года исход войны был уже, фактически, предрешен.
Разгромленные под Сталинградом немецкие и румынские войска начали спасаться бегством. Да и положение итальянцев было не лучшим - англо-американцы высадились на острове Сицилия, и все свидетельствовало о том, что следующая цель их Неаполь.
Итальянцы устали от войны. У них, на самом деле, никогда не было особого желания воевать. А тем более теперь, когда эйфория молниеносных германских побед миновала, и тем более теперь – на своей территории.
Многие давние соратники Муссолини, в том числе и зять его Галеаццо Чиано, уговаривали дуче, говоря современным языком, «кинуть» Бесноватого фюрера и вывести Италию из войны. Гитлер учуял недоброе и решил поговорить с дуче, чтобы вдохнуть в него «потерянное мужество».
Встреча состоялась 19 июля в местечке Фелтре на Севере Италии.
Гитлер говорил, и говорил, и говорил – битых пять часов – три до обеда и еще два после. Трудно сказать, как воспринял этот монолог подавленный последними событиями дуче, и что он решил предпринять по возвращении в Рим.
Но предпринимать ему, впрочем, ничего не пришлось.
Во время его отсутствия несколько его близких соратников (среди которых был и Галеаццо), возмущенные поездкой дуче на поклон к ненавистному фюреру потребовали созвать «Большой Фашистский совет», который своим решением должен был отправить Муссолини в отставку.
«Большой Фашистский совет» собрался в палаццо «Венеция» 24 июля 1943 года в 6 часов вечера и заседал почти всю ночь.
За отставку Муссолини проголосовало большинство – 19 из 27 членов Совета. В числе этих 19-ти был и Галеаццо Чиано.
И вряд ли в эти роковые минуты граф понимал, чем может грозить отставка его тестю Бенито Муссолини, и чем она опасна для него самого – Галеаццо Чиано.
Отставка, действительно, на первый взгляд, ничем не грозила.
Отставка, ну и отставка.
Но сразу же, после отставки, 25 июля 1943-го, под вечер, Муссолини вызвали во дворец к королю Италии Виктору-Эммануилу III.
Дуче не ожидал от этого визита ничего неприятного («У меня не было никаких предчувствий», - напишет он впоследствии) и не принял никаких мер предосторожности.
И напрасно! Потому что его тут же арестовали.
Новым премьер-министром Италии стал маршал Пьетро Бадолио, который уже 3 сентября 1943 года заключил перемирие с антигитлеровской коалицией, а еще через месяц, 13 октября 1943-го, объявил войну Германии.
Сталин был очень обрадован выходом Италии из войны. Он был уверен, что вскоре и все остальные союзники Германии постараются вырваться из цепких лап Гитлера, потому что «им теперь делить между собой не пряники, а синяки да шишки».
Казалось, что по Германии уже действительно начал звонить колокол.
И Гитлер тоже, наверное, услышал его погребальный звон.
Арест Муссолини поверг его в шок, и он, не столько заботясь с спасении «своего доброго друга», сколько страшась своей собственной судьбы, принял решение немедленно освободить дуче.
Операция по освобождению получила кодовое название «Айхе» - «Дуб» и выполнение ее было поручено Отто Скорцени.
Уже на другой день после ареста Муссолини, 26 июля 1943-го, Гитлер вызвал Скорцени в «Волчье Логово».
Странное это было место.
Сумрачная лесная чаща. Несколько покрытых серо-зеленными маскировочными сетками деревянных бараков и огромные бетонные бункера, в которых никогда не выключался блеклый - «генераторный» электрический свет и постоянно слышался надсадный гул вентиляторов.
Нормальному человеку почти невозможно было вынести эту подавляющую обстановку. Но Отто Скорцени не был «нормальным» человеком (в общепринятом смысле этого слова), на него не оказывала влияние обстановка. Все свое внимание он сосредоточил на «обожаемом фюрере». И был необычайно счастлив, когда тот, не скрывая своего волнения, прокаркал:
«У меня есть для вас, Скорцени, важное задание. Муссолини, мой друг и наш верный боевой союзник, вчера арестован королем. Его надо немедленно спасти . . . Поручаю вам эту операцию, имеющую важное значение для дальнейшего ведения войны . . .».
Скорцени вытянул руки по швам и заверил фюрера, что он выполнит его приказ. И выполнил, надо честно признать, блестяще.
Во главе команды своих головорезов он на особом грузовом планере бесшумно спустился на вершину высочайшего пика Абруццких Аппенин - Гран-Сассо к самым дверям отеля «Кампо императоре». Охранявшие отель карабинеры пришли в ужас при виде спустившихся на них «с неба» странных летательных аппаратов, и в еще больший ужас при виде выскочивших из них вооруженных до зубов людей.
Муссолини был освобожден без единого выстрела.

Операция действительно была блестящей.
Гитлер лично повесил на бычью шею героя «Рыцарский Крест» и подарил свою фотографию в серебряной рамке с надписью: «Моему штурмбанфюреру Отто Скорцени в благодарность и на память о 12 сентября 1943 года. Адольф Гитлер».
А расчувствовавшийся Герман Геринг снял со своего белого мундира золотой «Почетный знак летчика» и приколол его на черный эсэсовский мундир Скорцени.
Все вокруг восхищались героем, все старались сделать ему приятное.
И говорят, что даже любимая овчарка Гитлера - «Блонди», местом постоянного пребывания которой стало «Волчье логово», удостоила его ласковым «лизом» в изуродованную шрамом левую щеку.
Наглая морда Скорцени ухмылялась во всю ширину киноэкранов, поганила первые страницы газет во всех столицах мира. И за всей этой фанфарной шумихой как то забылось - ушло из виду, что для того, чтобы выполнить эту блестящую операцию, нужно было прежде и раньше всего выяснить, где, в каком тайном убежище, прячут дуче.
Задача была сложнейшей, поскольку высокопоставленного узника для безопасности постоянно переводили из одного невероятного места заключения в другое, еще более невероятное: с плавучей тюрьмы корвета «Персефона» на остров Понца, оттуда на остров Санта-Маддалена, затем еще на какой-то остров. И, наконец, на гору Гран-Сассо, на высоту три тысячи метров, в полуразрушенный маленький туристский отель под охрану двух сотен карабинеров.
И эту сложнейшую задачу выполнил Вильгельм Хеттль.
По долгу службы, конечно. Не следует забывать о том, какой пост занимал он в те дни. Напомним: штурмбанфюрер СС Вильгельм Хеттль занимал пост резидента немецкой внешней разведки в Юго-Восточной Европе. А это значит, что все эсэсовские в Италии, Румынии, Болгарии, Чехословакии, Венгрии осуществлялись с его участием, с его помощью и под его контролем.
Это он, Вильгельм Хеттль, затратив немалые (фальшивые, правда!) фунты стерлингов, раз за разом устанавливал очередное место заточения Муссолини. Пока, наконец, тюремщики, понадеявшись, как видно, на труднодоступность горного отеля (к которому можно было добраться только по канатной дороге), или на две сотни охранявших отель карабинеров, запоздали с переводом узника на новое место, и операция по освобождению удалась.

5. Операция «Чиано»

В операции по освобождению Муссолини, к неудовольствию Хеттля, первой скрипкой, конечно, был все-таки Отто Скорцени.
Но еще за две недели до этой блестящей операции, 29 августа 1943-го, Хеттль единолично провел не менее блестящую операцию по освобождению зятя Муссолини - графа Галеаццо Чиано. Да и не его одного, а вместе с женой, старшей дочерью Муссолини графиней Эддой, и (что еще, наверное, гораздо сложнее!) вместе с тремя их детьми, включая самого младшего - четырехлетнего шалуна и безобразника Могли.(30)
По какой-то непонятной причине, арестовав Муссолини, король Виктор Эммануил III приказал арестовать также его зятя графа Глеаццо Чиано, хотя именно Чиано был одним из инициаторов созыва «Большого Фашистского совета», и, следовательно, отставки дуче.
Так, или иначе, но факт остается фактом, Чиано был посажен под домашний арест вместе с женой и детьми.

Гитлер недолюбливал Чиано – слишком красив он был, слишком вылощен, слишком уж «итальянец», да и слухи о тайных связях его с американцами и англичанами, а, возможно, и с русскими, были достаточно обоснованы.
Вряд ли стоило возиться с «освобождением» этого фанфарона из-под домашнего ареста, тем более что этот арест ничем ему особенным не грозил. Но Чиано был нужен Гитлеру.
В те дни Муссолини все еще содержался под стражей, место его содержания было неизвестно и возможность освобождения проблематична. Чиано мог послужить некоей «заменой» дуче, символом необходимости возвращения Италии в лоно Рейха.
Но была здесь еще одна, скрытая, причина: в течение многих лет Чиано вел подробный и весьма нелицеприятный личный дневник, в котором, как стало известно, нашли отражение не только многие события ХХ века, но и люди, участвовавшие в этих событиях. За дневником (или, скорее, за дневниками) Чиано шла настоящая охота.
Чиано был нужен Гитлеру, но, видимо, гораздо больше ему нужны были дневники.
Операция по доставке Чиано в Германию была осуществлена среди бела дня, на одной из центральных улиц Рима, на глазах многочисленных прохожих, и вошла в эксклюзивный список самых дерзких похищений ХХ века.
В точно высчитанное до секунды время граф Чиано внезапно вышел из двери дома на Виа дель Сечи, где он содержался под стражей, и на ходу вскочил в мчавшийся на полной скорости, и лишь слегка притормозивший перед ним, «Паккард». Прохожие не обратили внимания на элегантно одетого сеньора, спешащего, видимо, по своим важным делам к шикарному лимузину. Да и карабинеры, охранявшие дверь, (похрустывая в карманах фальшивыми фунтами стерлингов!) ничего не заметили.
Это была одна часть операции.
А вот и вторая.
Примерно в это же время высокая элегантная графиня Эдда с тремя своими красивыми детьми прогуливалась в парке. Под бдительным оком полицейского, конечно.
Дети, как дети, радовались свободе, прыгали вокруг матери, шумели и их веселый смех был слышен во всех уголках пустынного в этот час парка.
Но вот прогулка окончена. Живописная группа приближается к воротам парка, выходит из ворот и . . .
Неожиданно перед ними останавливается огромное шестиместное «Шевроле». Полицейский «вежливо» отворачивается и дает возможность дочери Муссолини успокоит не в меру расшалившихся детей и усадить их в машину.
И так вся семья Чиано была благополучно доставлена на Римский аэродром, где их уже ожидал их «спаситель» - Вильгельм Хеттль и немецкий транспортный самолет «Ю-52».
Самолет приземлился в Мюнхене. Встреча была неофициальной, но почтительной. «Спасенных узников» при содействии их спасителя Хеттля разместили в прекрасной вилле на Штарнбергском озере и вообще оказывали им различные знаки внимания, вплоть до покупки графине Эдде двух меховых шуб.
Но вскоре отношение Гитлера к семье Чиано изменилось. И связано это было с тем, что, «как оказалось» и как, не без злорадства, отметил в своем дневнике Иозеф Геббельс, матерью Эдды была не официальная жена Муссолини Рашель, а его любовница – русская еврейка.

ИЗ ДНЕВНИКА ГЕББЕЛЬСА
23 сентября 1943
От фюрера я впервые услышал, что Эдда – не дочь от его [Муссолини, В.Т.] жены Рашели, а незаконнорожденное дитя, им удочеренное.
Это многое объясняет.
У меня и раньше возникал вопрос, почему Эдда так мало похожа на своих братьев Витторио и Бруно. Вот в чем, оказывается, ответ на этот вопрос.
Фюрер не знает точно от кого у Муссолини эта дочь, но предполагает, что она происходит от прежней связи дуче с какой-то русской еврейкой.

Положение семьи Чиано с каждым днем ухудшалось. Теперь они уже, в сущности, были пленниками, большими, чем недавно в Риме до «освобождения». Граф Чиано наконец понял, что его заманили в Германию обманом - и что здесь его, скорее всего, ждет смерть.
Он, конечно, вынашивал разные более или менее фантастические планы побега, в которых немалая роль отводилась и его личным сенсационным дневникам, и его «освободителю» - Вильгельму Хеттлю.
По свидетельству Хеттля он, Хеттль, пытался помочь Чиано, хотя в это мало верится!
События, между тем, развивались стремительно: 2 ноября 1943-го, по требованию Гитлера, Чиано выехал в Италию, где в Рока-дель-Каминате на берегу озера Гарда обретался Муссолини, уже освобожденный Скорцени из заключения и ставший главой созданного Гитлером марионеточного правительства Северной Италии.
Граф ехал в Италию против своей воли. Его терзали тяжелые предчувствия . . .
И не напрасно!
По прибытию в Верону, сразу же на аэродроме его арестовали и заключили в тюрьму монастыря босых кармелитов.
А дальше . . . Какая-то грязная игра с дневниками, в которой, конечно, принял активное участие Хеттль, получивший в виде «задатка» за организацию «освобождения» (которое не произойдет!) дневниковые записи 1937 и 1938 годов. Какой-то «суд». И на следующее утро после суда – расстрел.
Эдда пыталась спасти мужа, со слезами молила отца о «помиловании», а, получив отказ, сказала ему страшные в дочерних устах слова:
« . . . если ты, умирая от жажды, будешь стоять передо мною на коленях, я на твоих глазах выплесну воду из стакана».
Кому нужна была смерть Чиано – Гитлеру или Муссолини? И кто добил графа, раненного во время расстрела, – немец или итальянец?
На этот счет существуют различные мнения: некоторые ратуют за Гитлера, другие – за Муссолини. Доказательств нет.
Но, вне зависимости от того, что Гитлер терпеть не мог Галеаццо Чиано, думается все же, что виновником его смерти был Муссолини.
В июле-августе 1943-го, в заключении на островах Понца и Санта-Маддалена, Муссолини недолгое время вел дневник – короткие отрывочные записи в маленькой записной книжечке, которой обычно пользуются итальянские школьники. Невероятными судьбами эти записи попали в руки того же Хеттля и он через много лет опубликовал их.
Странное впечатление производят сегодня эти записи.
Оказавшись, может быть, впервые в полном одиночестве, Муссолини думает о жизни вообще и о своей жизни в частности, пишет о людях, с которыми свела его судьба – друзьях и врагах, о тех, кто любил его, и о тех, кто предал. Он пишет о единственной официальной жене своей донне Рашели Гвиде, которой принес так много горя, о детях – Витторио, Анне- Марии, Романо. О старшем своем - Бруно – летчике, разбившемся в тренировочном полете в августе 1941-го.
Он пишет даже о своих лошадях – называет их имена. И о собаках –маленьком страшненьком и очень интеллигентном псе по имени Карлот, и еще об одном - по имени Бар – этот пес, принадлежавший погибшему Бруно, после его гибели целыми днями носился по комнате хозяина, не находя себе места.
«Вот что значит преданность животного», - с горечью восклицает Муссолини.
И только о дочери своей любимой - Эдде и о трех ее детях – своих внуках – не вспоминает он ни единым словом. И только об одном близком соратнике (друге? враге?) – нет ни строчки.
Нет, не простил он зятю своему Галеаццо измену и уничтожил его.
И все-таки нет никаких сомнений, что многое, очень многое, в темной истории гибели графа Галеаццо Чиано ди Кортелаццо было личной «заслугой» резидента немецкой внешней разведки в Юго-Восточной Европе штурмбанфюрера СС Вильгельма Хеттля.

6. «Микки-Маус» и «Бронированный кулак»

Осенью 1944-го грязные пути-дороги Хеттля и Скорцени снова пересекутся. На этот раз в Венгрии.
Прошло уже больше года с того судьбоносного дня, когда король Италии Виктор-Эммануил III вызвал Муссалини во дворец и арестовал его, что привело «самого надежного союзника» Германии в антигитлеровскую коалицию.
Весь этот год Советские войска стремительно шли на Запад и, как и предвидел Сталин, все остальные союзники Гитлера: Финляндия, Румыния, Болгария, Венгрия – искали пути для выхода из этой, уже явно проигранной, «гитлеровской войны».
Гитлер тогда, после ареста Муссолини, не напрасно боялся, что арест этот станет «прецедентом».
Так фактически и произошло.
Все повторилось через год - в точности, до мельчайших деталей: 23 августа 1944 года, после того как русские вошли в Яссы, молодой король Румынии Михай I, использовав «опыт» Виктора-Эммануила III, вызвал во дворец кондукатора Иона Антонеску, арестовал его и уже на следующий день объявил войну Германии.
Прошел еще один день, и 26 августа 1944-го министр иностранных дел Болгарии Прван Драганов выступил с заявлением о нейтралитете Болгарии. А 19 сентября 1944-го в Москве было подписано соглашение о перемирии с Финляндией.
Гитлеровская коалиция, созданная с такой помпой осенью 1940-го, разваливалась на глазах.
Все это не могло, конечно, не оказать влияния на регента Венгрии Миклоша Хорти, и Хорти начал лихорадочно искать связи с русскими.
Вильгельм Хеттль, вошедший в Венгрию вместе с германскими войсками и в марте 1944-го и уже успевший опутать всю страну сетью своих шпионов, день за днем бомбардировал ставку Гитлера донесениями о том, что Хорти пытается повторить итальяно-румынский вариант с вызовом премьер-министра в королевский дворец, арестом его и разрывом союза с Германией. И Гитлер, не внявший ранее предупреждениям Хеттля о замыслах королей Виктора-Эммнуила и Михая, на этот раз понял: нужно спешить. Миклоша Хорти нужно немедленно изолировать, да и о сыне его - тоже Миклоше, которого «старый дурак» прочит себе в наследники, невредно «позаботиться».
И на сцене снова появляется Отто Скорцени.
Гитлеровского любимца срочно вызвали в «Волчье Логово», к которому с каждым днем приближался фронт.
Теперь даже Отто Скорцени обратил внимание на обстановку, царившую в «Логове», и был потрясен.
Особенно потрясен видом Гитлера – усталого, согбенного, состарившегося человека. Потрясен его голосом, когда то сильным, высоким, а теперь сбивающимся на хрип:
« . . . мы получили конфиденциальные донесения, что регент – правитель Венгрии адмирал Хорти пытается установить контакты с врагом, желая договориться о сепаратном мире. Успех его замыслов означал бы гибель нашей армии.
Хорти хочет найти согласие не только с Западными державами, но также и с Россией, которой предложил полную капитуляцию.
Вы, штурмбанфюрер СС Скорцени подготовите захват Будопешского замка на горе Бурберг . . .
Я рассчитываю на Вас и на ваших людей».

Ну, что ж, задача обычная.
Полномочия – самые широкие, подтвержденные особой бумагой, украшенной тисненной золотом свастикой с Германским орлом и снабженной подписью фюрера - самолично начертанной его дрожащей рукой.
И Скорцени помчался в Будапешт.
Первая цель: сын и наследник Хорти – Миклош, по прозвищу Микки.
Операция по его захвату получила название – «Маус».
«Маус»? Невероятно!!!
Так это же получается: «Микки Маус»!
Как видно герой Уолта Диснея - симпатичный мышонок Микки, уже лет пятнадцать сводящий с ума весь мир, нашел почитателей даже среди эсэсовских убийц.
Ну, ладно. «Маус», так «Маус».
Всю подготовительную работу по операции «Маус» провел Хеттль.
Это он подослал к наивному Микки своего агента, который, представившись «югославским партизаном», обещал организовать ему встречу с «эмиссарами Сталина». Встреча должна была состояться в Воскресенье, 15 сентября 1944 года, в 10 часов утра, на набережной Дуная, в конторе Венгерской компании речного судоходство.
В точно назначенный час мышонок-Микки прибыл в подготовленную для него «мышеловку» - прямо в когти «кота» - Скорцени.
Несколько выстрелов из бесшумных пистолетов и незадачливый Микки, закатанный в большой персидский ковер, уже заброшен в подогнанный к дверям конторы грузовик.
И операция «Микки-Маус» завершена.
Следующий шаг: старик Хорти.
И тут начинается самое забавное.
Захват резиденции регента - старого замка, возвышающегося над голубым Дунаем, стал самой настоящей военной операцией. Скорцени назвал ее – «Панцерфауст» - «Бронированный кулак».
На штурм были брошены настоящие немецкие танки – «тигры» и «пантеры», которые форсированным маршем с ревом прошли по улицам Будапешта. Во главе этой устрашающей колонны ехал грузовик, в кузове которого стоял Скорцени.
Отто Скорцени – во главе идущих на штурм немецких танков!
Красиво!
Так и просится на кинопленку.
Штурм замка увенчался успехом!
Да разве могло быть иначе?
Древние ворота не выдержали натиска, и Скорцени ворвался в замок.
Вооруженный подробным планом, он, как зверь, метался по бесконечным залам, лестницам, коридорам замка.
Искал регента Хорти.
Напрасно. Замок был пуст.
Почему? Как это могло случиться?
Вы, наверное, уже догадались!
Хорти в эти минуты давно уже был в лапах Вильгельма Хеттля.
Хеттль сумел захватить его без шума, баз танков, без операции «Бронированный кулак».
Но тогда, спросите Вы, зачем нужна была эта операция?
Ведь можно же было предупредить Скорцени, что регент захвачен, и незачем гнать форсированным маршем немецкие «тигры» и «пантеры» по улицам Будапешта, штурмовать пустой замок и палить по его древним воротам из танковых орудий!
Можно было. Конечно, можно!
Но . . . оставим Вильгельму Хеттлю его «маленькие радости».
В конце концов, обоих пленников, теперь уже бывшего регента Миклоша Хорти и сына его Микки-Мауса – повез в Берлин Отто Скорцени. Ему же достался и «Золотой Рыцарский крест» и новое эсэсовское звание. После проведенных им в Венгрии двух таких блестящих операций, как «Микки-Маус» и «Бронированный кулак», Скорцени стал штурмбанфюрером СС.
А Хеттль?
Хеттль снова остался в тени, остался в Будапеште.
Здесь у него было еще «много дел».

7. Загадка смерти царя Бориса

Внезапная смерть Болгарского царя Бориса III никогда не связывалась с именами Хеттля и Скорцени. Сами они по вполне понятным причинам о причастности к этой трагедии не вспоминали, а родные и близкие (вначале), и историки (впоследствии) выдвигали совсем другие версии.
Официальной и окончательной стала - естественная смерть, наступившая от «кровоизлияния в легкие и мозг».
Как это произошло?
В средине августа 1943 года пятидесятилетний царь Борис (отличавшийся, кстати, отменным здоровьем!) вернулся в Софию из Германии. По свидетельству близких Царь был очень удручен, и сказав своему брату Кириллу страшные слова: «Наше представление окончено!», сразу же отправился в свою загородную резиденцию в Рильских горах, где имел привычку в уединении размышлять о государственных делах.
Прошла неделя, и решение, как видно, было принято.
Борис вернулся в свой софийский дворец «Врана», прошел в свой кабинет, сел за письменный стол, придвинул к себе пачку бумаг и . . . потерял сознание.
Прибывшие из Берлина два немецких врача «ничем не смогли помочь», и 28 августа 1943 года под вечер печальный звон колоколов Софийских церквей возвестил о кончине болгарского монарха.
Причем же тут Хеттль?
И в чем загадка?
Попробуем предложить разгадку этой загадки, которая, как считают многие историки, « вообще не поддается разрешению», с помощью взятого «взаймы» из вычислительной математики метода «интерполяции».
Напомним: «Интерполяция» - метод нахождения одного из неизвестных промежуточных значений системы по имеющемуся набору известных ее значений.
Смерть царя Бориса является именно таким неизвестным значением (в данном случае, конечно, – «событием»), которое не может рассматриваться в отрыве от всей «системы», в отрыве от всех происходивших в это время событий – в отрыве от общего фона.
Итак: общий фон.
Вернемся в жаркое лето 1943-го.
Исход войны уже, фактически, предрешен. Союзники Гитлера - главы государств, входящих в гитлеровскую коалицию – лихорадочно ищут связи с русскими, англичанами, американцами, с кем угодно, лишь бы подальше от Германии, подальше от войны.
На этом фоне - «события»:
19 июля 1943-го, обеспокоенный «настроением» Муссолини, Гитлер приглашает его на личную встречу; 25 июля – Король Италии Виктор-Эммануил III приказывает арестовать Муссолини; 29 августа - Хеттль вывозит в Германию Чиано; 3 сентября – Италия заключает перемирие с антигитлеровской коалицией; 12 сентября - Скорцени освобождает Муссолини;
Аналогичная динамика в 1944-м:
23 августа 1944-го – Король Румынии Михай I приказывает арестовать Антонеску; 24 августа – Румыния объявляет войну Германии; 26 августа – Болгария выходит из войны; 15 сентября – Скорцени украл сына регента Венгрии - Микки ; 16 сентября – Хеттль захватил самого регента - Миклоша Хорти; 19 сентября – Финляндия заключила перемирие.

Так развивались события.
И если они даже кажутся независимыми друг от друга, это, конечно, неверно. Все они тесно связаны между собой и образуют одну ориентированную открытую систему.
Их связывает, с одной стороны - желание глав государств (королей, царей, регентов) избавиться от пронацистски настроенных глав своих правительств (премьер-министров, дуче, кондукаторов) и вывести свой народ из этой кровавой и бесполезной войны. А с другой - жизненная необходимость для Гитлера избежать этого.
В течение 1943-1944 годов ни одна из этих «ключевых фигур» не осталась у власти. Все они были так или иначе устранены.
Исключение составил только Болгарский царь Борис III.
Он, как считается, умер своей (загадочной, правда!) смертью.
Но ведь «загадка смерти Бориса» идеально вписывается в эту систему!
И вот доказательства.
Царь Борис считался и был на самом деле весьма образованным человеком. Он окончил Софийскую военную академию, хорошо знал военное дело и в эти дни уже понимал, что Германия катится в пропасть.
Царь и ранее не имел желания вступать в коалицию с Гитлером. Сказать по правде он вообще презирал этого выскочку, с его абсурдной расовой теорией и не менее абсурдной жаждой мирового господства. Долгие месяцы Борис оттягивал присоединение Болгарии к Трехстороннему пакту, пока под давлением своего премьер министра нациста Богдана Филова, не совершил этой непростительной ошибки перед самым началом войны с Россией - 1 марта 1941 года.
И вот, наконец, свершилось - 25 июля 1943-го Король Италии Виктор-Эммануил III арестовал Муссолини и не сегодня-завтра подпишет соглашение о перемирии с антигитлеровской коалицией. А Царь Борис тесно связан с Виктором-Эммануилом – он женат на старшей дочери Короля – Иоланте Савойской, прислушивается к советам тестя и очень считается с его мнением. Дружит он и с сестрой своей жены - младшей дочерью Виктора-Эммануила - Мафальдой – ярой противницей Гитлера, который не раз грозился «сгноить ее в концентрационном лагере».
В марте 1941-го, когда Борис присоединился к Трехстороннему пакту, у него, на самом-то деле, и выхода не было - одно из двух: либо пакт, либо - оккупация страны германскими войсками.
Но в 1943-м «выход» обозначился! И тесть Бориса - Король Италии - первым из всех союзников Гитлера – уже идет по этому пути!
Следуя примеру Виктора-Эммануила, царь Борис возобновил свои старые связи русскими – это было не трудно – все годы войны Советское посольство оставалось в Софии и, как ни странно, даже соседствовало с Германским.
«Художества» Бориса немедленно стали известны Гитлеру.
Надо отдать должное Хеттлю – его разведка в Юго-Восточной Европе отлично работала!
И также как месяц назад, 19 июля 1943-го, Гитлер вызвал к себе Муссолини, сегодня, 13 августа 1943-го, он вызывает к себе Бориса. Причем он это делает в самые трудные для себя дни – сразу же после ареста дуче и еще до его освобождения.
Понимая, чем пахнет этот вызов, Борис пытается отвертеться.
Но Гитлер посылает за ним свой самолет.
И Борис вынужден лететь.
Хотя обычно предпочитает пользоваться поездом – железнодорожная техника - одна из юношеских увлечений царя - он даже сдал в свое время экзамен на право вождения паровоза.
Борис вынужден лететь, и эта, последняя его встреча с Гитлером, состоялась. О чем говорили они на этой встрече?
Свидетелей не было.
Вряд ли, конечно, умный царь рассказал Гитлеру о своих намерениях.
Но Гитлер догадался.
И судьба Бориса была решена.
По-видимому, его пытались уничтожить еще в самолете, на обратном пути в Софию. Отсюда слухи о слишком большой концентрации кислорода в кислородной маске.
А когда эта попытка не удалась, отравили его, но не в загородном дворце, где он провел последнюю неделю, а в его официальной резиденции – во дворце «Врана», в Софии, где, наверное, было более удобно это сделать.
Все признаки отравления были налицо: сильные боли в районе печени, потеря сознания, темные пятна на теле. Факт появления этих пятен отметили даже прилетевшие из Берлина немецкие врачи. Под большим секретом они сообщили о них германскому военно-воздушному атташе генералу фон Шенбеку. А тот, по наивности, сразу же «по горячим следам», 27 августа 1943-го, сделал об этом запись в своем дневнике, не забыв добавить, что, как утверждают врачи, появление пятен «свидетельствует об отравлении каким-то сильно действующим индийским ядом».
Кому нужна была смерть Бориса?
Кому же, если не Гитлеру?
Гитлер, конечно, воспринял эту смерть с «большим огорчением», а официальный Берлин заявил: «Царь Борис умер. Мы лишились важной опоры на Балканах». Но . . .
Так ли было это на самом деле?
После смерти Бориса царем стал его пятилетний сын Симеон, а фактическим правителем – регент, тот же Богдан Филов.
В результате этого Болгария еще целый год оставалась союзницей Германии, и вышла из войны не в августе 1943-го, вместе с Италией, как хотел когда-то Борис, а только в августе 1944-го.
Но как же Гитлер сумел осуществить это, такое, необходимое ему, мероприятие? А что здесь такого сложного?
Вспомним привилегированный нацистский лагерь «Заксенхаузен», где
изготавливались знаменитые гитлеровские капсулы с цианистым калием и испытывалось на узниках действие различных ядов.
Да и что здесь такого сложного?
Большинство операций такого рода выполняли вместе или порознь Отто Скорцени и Вильгельм Хеттль.
И операция по осуществлению «внезапной естественной смерти» Болгарского царя Бориса III не составила исключения.

8. Два шпиона

Вильгельм Хеттль трудился на благо рейха до самого конца.
Хотя, по зрелом размышлении, не столько уже на «благо рейха», сколько на свое собственное «хеттелевское благо».
Так в апреле 1945-го, перед самой капитуляцией Германии, он по заданию главы РСХА Кальтенбрунера выезжал в Швейцарию на тайную встречу с Алленом Даллесом.
Аллен Даллес находился в Швейцарии, в Берне с конца 1942-го.
Он был, фактически, первым посланным в Европу резидентом американской разведки – «Управления стратегических служб США», созданного вскоре после нападения японцев на Перл-Харбор.
Необычный это был человек - впечатляющий - и внешне и внутренне.
Очень высокий, всегда прекрасно одетый, всегда улыбающийся, доброжелательный, открытый.
Открытый? Да, насколько, конечно, может быть открытым профессиональный шпион, достойный ученик великого китайского полководца Сун Цзы, заложившего еще в 400 году до нашей эры основы шпионажа.
Трудно сказать, насколько открытым человеком был Аллен Даллес.
Но, во всяком случае, таково было впечатление всех соприкасавшихся с ним людей. Голубые глаза его за блестящими стеклами пенсне смотрели на каждого собеседника понимающе и участливо, а ароматный дым его английской трубки сообщал даже некоторую интимность беседе.
Люди буквально льнули к нему, еще с тех давних пор, когда лет тридцать назад, молодым еще двадцатитрехлетним человеком, с дипломом магистра искусств, он стал миссионером в Индии. А дальше - головокружительная дипломатическая карьера: Вена, Париж, Берн, Берлин, Лондон . . . а теперь вот снова Берн.
И Даллес, как говорят, не только резидент американской разведки, но еще личный представитель президента Рузвельта, хотя разведчик сам, правда, всячески отрицал. Пользуясь тем, что местом его пребывания была нейтральная Швейцария, Даллес всю войну поддерживал тайные связи с гитлеровской Германией. В первую очередь он, конечно, переписывался и даже встречался с участниками немецкого Сопротивления, но и не только . . .
По мере того, как война приближалась к концу, офис Даллеса в Берне на Герренштрассе неожиданно стал самым «модным» местом в Европе.
Нацистские бонзы из Министерства иностранных дел, из Абвера, и даже из РСХА, еще вчера так беззаветно преданные фюреру, сегодня стали вдруг его противниками, и толпами осаждали офис, пытаясь продать - передать, подарить - будущим победителям «тайны Рейха» - действительные и вымышленные.
В эти дни нелегко было прорваться к Аллену Даллесу, который, как раз, стремился теперь ограничить бесполезные, на его взгляд, контакты.
Но Хеттль прорвался.
Ему даже не пришлось называть себя, договариваться о встрече и тратить дорогое для него время на ожидание.
Хетль не раз и до этого уже побывал на Герренштрассе, знал необходимый пароль и даже, как говорят, у него здесь была и собственная кличка «ALPBERG».
Интересно, что во время одной из прежних встреч с Алленом Даллесом Хеттль сообщил ему о том (состоявшемся или не состоявшемся!) разговоре с Эйхманом, который вошел позднее в его шокирующий аффидевит, озвученный на Нюренбергском процессе майором Уолшем.
А это значит, что американцы знали, знали еще до капитуляции Германии эту страшную цифру - 6 миллионов уничтоженных евреев.
И так сегодня они снова встретились – два шпиона – два резидента разведок двух враждующих между собой стран. Резидент американской разведки в Европе - Аллен Даллес и резидент германской разведки в Юго-Восточной Европе - Вильгельм Хеттль.
О чем они говорили сегодня?
Между ними была кровавая война, но было, видимо, еще что-то – «боевое содружество», что ли? Иначе как бы, несмотря на все свои «подвиги», Вильгельм Хеттль избежал заслуженной им кары, остался в живых и дожил до глубокой старости?
Даллес писал о Хеттле в Вашингтон: « . . . важность сведений, которыми он владеет невелика, но он жаждет спасти свою шкуру и поэтому может быть полезен».
И Хеттль несомненно оказался полезен.
Очень полезен во многих отношениях . . .
Но, вместе с тем, и опасен – опасен возможными разоблачениями, в частности разоблачением связи между американской и германской разведкой, существовавшей во время войны.
Такая опасность разоблачения возникла на Нюренбергском Процессе, когда адвокат главы РСХА Эрнеста Кальтенбруннера – доктор Курт Кауфман, желая вытащить своего подзащитного из ожидающей его петли, попытался связать одиозное имя Кальтенбруннера с именем Даллеса:

ИЗ ПРОТОКОЛА ДОПРОСА КАЛЬТЕНБРУННЕРА
его адвокатом - доктором Куртом Кауфманом

Вопрос: Теперь я назову имя Даллеса. Имели ли вы с ним прямой или косвенный контакт?
Ответ: Да, я поддерживал контакт с ним через Хеттля.

Так в зале заседаний Нюренбергского Трибунала прозвучало это звучное имя - Аллен Даллес. Кальтенбруннер, правда, к несчастью для него, ничего от этого не выиграл. Американцы не желали «подстилать соломку» под эту слишком уж одиозную эсэсовскую фигуру.
Хеттль, еще, куда ни шло. Но, Кальтенбруннер - это уж слишком.
А посему, когда для подтверждения слов Кальтенбруннера, доктор Кауфман потребовал вызвать в Суд Вильгельма Хеттля, его ходатайство было отклонено.
 

é

назад

на главную