2. Папа

Мой отец, Бронштейн Яков Хаскилевич, родился в 1907 году в Джурине. Точно не знаю, но думаю, всю свою короткую жизнь до ухода на фронт прожил в Джурине. Папа жил в довольно многочисленной семье Хоскеля и Шейвы. Его старший брат Идл был убит петлюровцами в гражданскую войну, в 1919 году, сестра Эсфирь умерла в 1939 году. Старшего брата Бюмена, сестёр Гитл и Сурцю я знал в течение длительного времени. Чего, к сожалению, не могу сказать о своём собственном отце. Мне едва исполнилось пять месяцев, когда началась война, а папа был мобилизован на фронт буквально в первые дни войны. Так, что я его совсем не знаю. Старшие братья рассказывали мне, что после первых бомбардировок, когда прямым попаданием был разрушен дом, в котором мы жили, папа, узнав об этом, ухитрился заскочить в Джурин и устроил наше перемещение в другое место. При этом сохранился кое-какой домашний скарб и, что очень важно, остатки товаров со склада, которым папа заведовал перед войной. Хочу обратить внимание, что Этти Зиглер в своих рассказе упоминает об этом. И это был последний раз, когда папа виделся со своей семьёй. С тех самых пор мама не получала от него ни единой весточки, а после войны пришло извещение, что отец пропал без вести. Ещё в 1966 году мой старший брат Изя начал поиск хоть какой-то информации, проливающей свет на судьбу отца. Затем, с 80-х годов, и я делал многократные попытки найти хоть какие-нибудь следы. Куда только мы не обращались: и в архивы Министерства Обороны, и в Управление кадрами, и в Центральный госпиталь МО, и в КГБ, и в ФСБ России и СБУ Украины, и в военкоматы, и в специализированные поисковые организации здесь и в Германии - всё безрезультатно. Удивительно и не поддаётся пониманию не только то, что все эти организации не знают, что произошло с отцом, где и при каких обстоятельствах он погиб или умер. Удивительны по цинизму, если не идиотизму, ответы: запрашиваемый в списках не числится. То есть, когда военкомат мобилизовывал папу, он физически был, а затем красноармеец Бронштейн Яков перестал существовать и не было в Красной Армии дивизии, полка, роты, где он мог бы числиться, так, что ли? Только сейчас, совсем недавно, я обнаружил в Книге Памяти, которую создаёт Союз евреев-инвалидов и ветеранов войны, в её электронной версии в Интернете, упоминание об отце с его фотографией.

Хоскель Бронштейн был владельцем крупорушки, уж не знаю, досталась ли она ему по наследству, или он сам её создавал. Знаю лишь, что крупорушка досталась папе по наследству и мои старшие братья хорошо помнили её устройство и весь нехитрый технологический процесс. Источником энергии здесь была буквально одна лошадиная сила, т.е. жернова приводила в движение шагающая по кругу слепая лошадь. Затем, как я понимаю, эта крупорушка была экспроприирована местными властями.

Женился папа довольно рано. Его женой, а в последствии моей мамой, стала дочь Мойше из села Красного Тывровского района, также владельца крупорушки. Подробностей, конечно, не знаю, но можно предположить, что будущие сваты были знакомы, как сказали бы сейчас, как коллеги по бизнесу и, в какой-то степени, родственниками. Как бы то ни было, брак был во всех отношениях удачным, в результате которого на свет появилось четыре мальчика. Мама и старшие братья рассказывали, что отец был внимательным мужем и заботливым отцом. Внешне он был довольно высоким, стройным мужчиной. Попутно, немного информации о ближайших родственниках по отцовской линии. У моего дяди Бюмена, как мы его называли, и его жены Гитл было трое детей: Ося, который погиб во время войны, и две дочери - Нина и Ида. Довольно давно они все выехали в Израиль. Ида умерла в Израиле от какой-то редкой болезни, оставив сиротами двоих детей, Филю и Жанну. В этот критический для детей момент Нина, у которой в браке с Иосифом своих детей не было, взяла их к себе и, по сути, стала им матерью. Сейчас они уже взрослые, сами стали родителями, Филя - в Канаде, Жанна - в Израиле, рядом с Ниной, и теперь всячески благодарно опекает её. Такие вот сюрпризы преподносит жизнь.

У Эсфири, или тёти Куки, как её по-другому называли, в браке с Идл Копайгородским, было трое детей: Иосиф, Мейер и Женя. Иосиф, как и мой папа, пропал без вести, мы с Изей параллельно с папой разыскивали и его. И также безрезультатно. Мейер, мы его чаще называли Митя, весьма незаурядная личность, был лётчиком - инструктором, впоследствии одарённым художником. В последнее, довольно продолжительное время, Митя с семьёй жил в Канаде. В браке с Кларой, тоже родственницей (известно, что это довольно часто встречалось в еврейских общинах) у них родились две дочери: Эмма и Лия, которые так и продолжают жить в Канаде. Женя, наша общая любимица, была необыкновенной красоты девушкой. Всё было, как говорится, при ней: и лицо, и фигура, и ум, и доброта. Только вот счастья не было. Я ещё буду писать о ней. Пока лишь отмечу, что вышла замуж за двоюродного брата Натана, родила дочь Эмму. Умерла в Жмеринке после мучительной болезни на руках у Эммы. Женечка осталась для нас, Бронштейнов, неизбывной болью. Уж очень несправедливой к ней оказалась её судьба! Эмма сейчас живёт в Израиле с сыном Юликом и также, скажем так, не очень счастлива. Муж Томас умер. Её пасынок Йоси называет её мамой.

У тёти Гитл от брака с Рувином Вадровником родилось двое детей: дочь Соня и сын Натан. О тёте я ещё буду писать. У Сони судьба сложилась несколько необычно. Сразу после войны, довольно молодой, она вышла замуж за румынского еврея Изю Зейгермана и вскоре оказалась в Швеции. Там у них родились двое сыновей: Зелу и Давид. После смерти мужа Соня с детьми переехала в Израиль. Давид переехал в Америку, Соня сравнительно недавно умерла. Зелу остаётся жить в Израиле. Натан, как я писал выше, женился на Жене, с которой расстался, переехал в Израиль, где умер несколько лет тому назад.

И, наконец, о тёте Сурце. Её муж, Михл Цирюльник, был парикмахером, мальчиком я стригся у него... бесплатно! Интересно, что трое их детей, как это бывает в последние годы среди евреев, оказались на трёх разных континентах: старшая, Геня, с мужем Аркадием Куперманом, переехала в Австралию, где и умерла несколько лет тому назад. Женя, после смерти мужа Наума Ткача, вместе с детьми переехала в Америку. Их брат Ося с семьёй живёт в Израиле. Вот так жизнь разбросала... Из изложенного выше следует вывод: в бывшем Союзе практически моих родственников не осталось, буквально несколько человек в третьем поколении.

О трудовой деятельности папы мне известно немного.

Знаю, что какое-то время они с мамой трудились в колхозе. А ещё папа заведовал складом при артели под названием «Победа». В артели, насколько я понимаю, трудились местные ремесленники: сапожники, портные, бондари, стекольщики, столяры, жестянщики, заготовщики и т.п. А в складе, соответственно, хранились материалы, инструменты, приспособления, которыми пользовались члены артели.

Сохранилось, к сожалению, очень мало фотографий с папой. Вместе с тем, недавно обнаружились два снимка, на одном из них папа совсем маленький, на другом - папа выглядит молодым человеком. Предметом моей гордости является висящий в моей квартире на почётном месте рисунок по фотографии, выполненный моим двоюродным, ныне покойным братом Митей. На этом рисунке мои дорогие родители...